Лесли Хартли - По найму

— Это было медленное пробуждение от того транса, в котором я в свое время оказалась.

— Вы говорите сплошными загадками, Эрнестина. Боюсь, что я не смогу жениться на женщине, в которой шел медленный процесс. Это даже как-то неприлично.

— Ничего неприличного в этом нет.

— Хотелось бы вам верить. Но теперь вы окончательно пробудились?

— Конечно.

— Можно вас ущипнуть?

— Зачем?

— Чтобы удостовериться, что вы действительно проснулись.

— Но я могу и сама себя ущипнуть.

— Ну давайте.

Леди Франклин заколебалась.

— В период своей болезни я пробовала и это средство. Но без особого успеха.

— В таком случае позвольте мне попробовать.

— Не уверена, что мне это будет приятно.

— Неприятно пробудиться?

— Ну хорошо, только не больно.

— Вот так?

Леди Франклин тихо вскрикнула:

— Как прописал доктор!

«Да-а, особой радости в ее голосе не прозвучало, — размышлял между тем Ледбиттер. — Мое обращение ей, похоже, нравилось больше. По крайней мере, я ее не щипал». Он нажал на акселератор, машина понеслась, а в душе у него творилось что-то невообразимое, теснились противоречивые чувства. Отчаяние. Обида. Ревность. Наконец обида взяла верх. Казалось, случилось землетрясение: крыша над головой рухнула, стены обвалились, почва уходила из-под ног. Придумать такое: щипать леди Франклин, как уличную девку! Кошмар какой-то! То ли еще будет на обратном пути. Неужели он повезет их обратно? «Жена... моя жена опять расхворалась, — быстро проговорил он про себя, — знаете, как бывает с женщинами! Да, да, час назад все вроде было в порядке, но теперь ей стало хуже. Мне надо ехать домой. Я постараюсь прислать за вами другую машину».

Как следует затвердив этот текст, он затормозил у дверей отеля.

— Разве мы уже приехали?

— Кажется, да, — сказал Хьюи.

Ледбиттер вышел из машины и открыл дверцу, держась за ручку так, словно боялся испачкаться.

Леди Франклин не смотрела в его сторону. Она стояла в двух шагах от него и ждала, пока выйдет Хьюи. Затем взяла его под руку, и они двинулись к отелю. Уже в дверях она вдруг сказала:

— Подождите минутку. Я кое-что забыла в машине.

— Что именно? Я пойду и принесу.

— Нет, нет, я сама.

Машину она нашла не сразу. Ледбиттер отогнал ее на стоянку, где она затерялась среди других, в сумерках казавшихся совершенно одинаковыми. Наконец леди Франклин заметила высокую фигуру водителя: склонившись у дверцы, он запирал замок.

— Стив, — сказала она, не надеясь, что сможет выговорить это имя, но все же выговорив.

Ледбиттер выпрямился, но остался на месте. Тогда леди Франклин подошла к нему и протянула руку.

— Стив, не сердитесь на меня, — сказала она.

— За что же, — пробурчал он, взял ее руку в свою и тотчас отпустил.

— За все. Вы были мне верным другом.

— Миледи, — начал было он.

— Нет, нет, ничего не надо говорить. Теперь мне все ясно и без слов, да и вам, надеюсь, тоже.

— Но вы, наверное, не понимаете, — начал опять Ледбиттер хриплым голосом.

— Не понимаю? — повторила леди Франклин.

— Да, миледи, вы, наверное, не понимаете, почему я тогда... — Он чуть было не задохнулся, так важно было ему высказать то, о чем он все это время думал. Сделав отчаянное усилие, он все же закончил: — Почему я тогда так поступил.

Она молча смотрела на него, слегка приоткрыв рот.

— Я сделал это потому, что... потому что... — «Люблю вас», хотелось ему сказать, но на сей раз слова застряли в горле.

— Умоляю вас, не надо больше об этом, — сказала леди Франклин и, увидев, что он расстроен, расстроилась и сама. — Лучше послушайте, что я вам скажу. Вы это сделали, потому что вы один из самых добрых людей в мире.

— Вовсе нет, — ответил Ледбиттер. — Я совсем не добрый. Я сделал это, потому что... — Он снова замолчал с напряженным выражением человека, который хочет сказать что-то очень важное, но страдает заиканием.

— Если вам трудно об этом говорить, — сказала леди Франклин, честно пытаясь понять, но, увы, не понимая смысла исповеди, затеянной Ледбиттером, — то лучше не говорите ничего. Иначе вам потом может быть очень больно. Я знаю одно: вы хотели мне помочь, и больше ничего знать не хочу. У каждого из нас есть недостатки, и если то, что вы сегодня увидели...

— Сегодня я не видел ничего такого, миледи.

— ...если это огорчило и расстроило вас, то я действительно очень сожалею. Не сердитесь. Но об одном я все-таки не жалею...

— О чем же?

— О том, что мы опять встретились. Но я ведь хотела взять что-то в машине. Что же это могло быть?

Ледбиттер отпер машину и включил свет. Он тщательно осмотрел заднее сиденье и даже провел рукой по кожаным подушкам.

— Тут ничего нет, миледи.

— Не может быть! Я ведь сказала ему, что забыла кое-что в машине!

Она явно испытывала суеверный страх перед своей маленькой ложью и во что бы то ни стало хотела доказать себе, что сказала Хьюи правду.

— Я что-то забыла, — продолжала бормотать леди Франклин. — Я ведь сказала ему, что мне надо вернуться, и, как ни странно, у меня действительно было ощущение, что я что-то забыла. Дайте мне что-нибудь — я потом вам верну.

Он беспомощно поглядел на нее.

— А что вам дать?

— Дайте мне шиллинг.

Порывшись в кармане, он извлек монету.

— Большое спасибо. Если я забуду вернуть, непременно напомните. Кстати, как поживает ваша жена?

— Сегодня ей лучше.

— Она заболела?

— Ничего страшного.

— А как дети?

— Здоровы.

— А работа?

— Нормально. Грех жаловаться.

— Ну и слава Богу. Я очень рада, что у вас все в порядке. Я всегда надеюсь, что все будет в порядке, но далеко не всегда мои надежды сбываются, особенно когда речь идет обо мне. Но на сей раз, кажется, все действительно в порядке — в том числе и у меня.

Леди Франклин сделала паузу, чтобы послушать, что скажет Ледбиттер, но поскольку ответа не последовало, она продолжала:

— Можете меня поздравить. Я выхожу замуж. Я так счастлива! — По лицу Ледбиттера пробежала судорога, до неузнаваемости исказившая его черты. Но он промолчал. — Я так счастлива, — повторила леди Франклин. — Пожелайте мне удачи.

— Желаю удачи, миледи, — отозвался Ледбиттер, приложив немалые усилия, чтобы изгнать из ответа иронические интонации. — Да, да, желаю вам удачи.

— Вы сказали это от души! — воскликнула довольным, хоть и слегка недоверчивым голосом леди Франклин. — Но уверяю вас, Стив, если вам вдруг показалось, что мне сейчас нелегко, не верьте первому впечатлению. Просто я снова вступаю в жизнь, это мой новый выход, второй дебют. Я не имею в виду светскую жизнь, званые обеды и все такое прочее, — поспешно добавила она. — Я снова вступаю в мир нормальных чувств и нормальных отношений — вам-то он давно и хорошо знаком. Более того, я сначала поселилась в вашем мире, который для меня стал гораздо реальнее моего собственного. Он был для меня все равно что мост через пропасть, пристанище в пути. Благодаря вам я научилась многому... — Она осеклась, но тут же заговорила вновь: — Очень многому. Например, тому, что я реально существую для других людей. Теперь я реально существую для него, а он для меня. Может быть, в этом и заключается счастье — реально существовать для другого человека. Как странно, что он тоже был вашим пассажиром. Правда, он очарователен?

— Я возил его всего раз или два, — сказал Ледбиттер.

— Тем удивительней совпадение. Но я уверена, что когда вы узнаете его получше, он вам очень понравится. Он такой талантливый! Мне до этого не приходилось встречаться с гениальными людьми, но он, по-моему, гений. Разумеется, у меня нет от него секретов, но все же давайте никому не будем рассказывать, что мы с вами... — Она осеклась.

— Я умею молчать, миледи, — отозвался Ледбиттер.

— Просто вы так много мне всего рассказывали — о себе и о семье, впрочем, наверное, потому что я требовала от вас рассказов. Но о том, что мы с вами давно знаем друг друга, все-таки лучше...

— Я умею молчать, миледи, — повторил Ледбиттер.

— Он может все неправильно понять, а я его так люблю. Я не хочу, чтобы, что-то омрачало...

Договорить она не успела, потому что от дверей отеля раздался голос — резкий от нетерпения, с властными нотками и в то же время слегка неуверенный:

— Эрнестина!

— Миледи, — начал Ледбиттер.

— Мне надо идти, — заторопилась леди Франклин. — До скорой встречи. И не забудьте как следует подкрепиться.

Она ринулась на зов, а Ледбиттер остался стоять, как стоял, затаив дыхание, а затем глубоко вздохнул.

— Как вы долго пропадали, — ворчал между тем Хьюи, — я уж решил, что вы собрались покупать машину. Ну как, нашли то, что забыли?

— Да, — сказала Эрнестина.

— Что же это было? — спросил Хьюи. — У вас в руках ничего нет.