Молот шотландцев - Виктория Холт

Сердце Джека забилось быстрее. Подать им рыбу… затем взять одну из лошадей и во весь опор скакать в город. Он знал, что ему делать. Ментейт и его люди уже ждали в городе, готовые к этому дню.

Он ускользнул, сперва ведя коня в поводу, чтобы его не услышали.

В городе Ментейт был рад его видеть.

— Сегодня ночью, — вскричал Джек Короткий. — Он придет сегодня ночью.

Ментейт сказал:

— К той женщине? Мы схватим его на входе.

***

У Карле было особое чутье на все, что касалось его господина.

— Не нравятся мне эти походы в город, — сказал он.

— А мне нравятся, — ответил Уильям.

— Неужели ты не можешь обойтись без женщин?

— Нет, Карле. Они дают мне сил. Они скрашивают это унылое изгнание.

— Они уже не раз доводили тебя до беды.

— Никогда. Я едва спасся из дома Эллен, я знаю. А Мэрион… Именно из-за нее мы взяли Ланарк, помнишь.

— Будь осторожен.

— Там достаточно безопасно.

— Не ходи сегодня.

— Я должен. Я обещал. Она будет ждать.

— Может, она найдет себе другого друга.

— Сегодня моя ночь. В такие ночи она верна мне.

Карле рассмеялся и сказал:

— Тогда я пойду с тобой.

В этом не было ничего необычного. Часто, когда он навещал женщину, Карле шел с ним. Он сидел внизу, болтал со служанкой, обычно пил ее домашний эль и, может быть, съедал кусок хлеба с беконом.

И вот они поехали к городу, привязав лошадей в лесу. Тихо и быстро они подошли к дому женщины.

Дверь была приоткрыта, но это не показалось им странным. Уильям решил, что, ожидая его, она оставила дверь незапертой.

Он толкнул ее. Они были окружены. Карле потянулся за кинжалом, но было уже поздно. Он рухнул на пол, истекая кровью. Уоллеса схватили. Они не хотели его убивать.

Эдуарду он был нужен живым.

***

Ехать в окружении людей Ментейта, со скованными руками — пленником, — было полным унижением.

Джек Короткий предал их. Он попался на эту простую уловку. Он всегда был неосторожен. Но самым главным предателем был Ментейт. Не стоило яриться на Джека Короткого, мелкую сошку. Преступником был Ментейт. Он предал Шотландию. Вот что было важно. А Карле — милый Карле — погиб, потому что настоял на том, чтобы пойти с ним.

Он сам был пленником могучего Эдуарда, который никогда его не отпустит.

«Он боится меня, — с торжеством подумал Уоллес. — Он боится меня так, как не боится никого другого. Он знает, что ему никогда не будет покоя в Шотландии, пока я жив».

Так его доставили в Лондон и поместили в доме на Фенчерч-стрит.

Там его продержали недолго, и вскоре настал день, когда его доставили в Вестминстер-холл, чтобы он ответил на выдвинутые против него обвинения.

Суд был недолгим. Его признали изменником короля Эдуарда.

— Я никогда им не был, — сказал он, — ибо никогда не признавал его своим государем.

Он держался мужественно. Его сила, его стать, его аура величия не могли не произвести впечатления на всех, кто его видел. Но он был пленником Эдуарда, а Эдуард был твердо намерен не дать ему вновь поднять против себя войско.

Настал день оглашения приговора. Его преступления были перечислены. Мятеж, убийства, грабежи, поджоги и тяжкие преступления. Он нападал на людей короля и убил сэра Уильяма Хезелрига, шерифа Ланарка. Он вторгался на земли короля в Камберленде и Уэстморленде.

— Приговор тебе таков: тебя доставят из Вестминстера в Тауэр, а из Тауэра в Олдгейт и так через весь город к Вязам в Смитфилде, и за твои убийства и тяжкие преступления в Англии и Шотландии тебя повесят и выпотрошат, а как разбойника — обезглавят, а после сердце твое, печень и легкие будут сожжены, голова твоя водружена на Лондонском мосту на обозрение всем, кто путешествует по суше и по воде, а четвертованное тело твое развешано на виселицах в Ньюкасле, Берике, Стерлинге и Перте в устрашение всем проходящим мимо.

Уильям слушал почти бесстрастно. Такова была казнь, уготованная изменникам короля, и король скажет: «Этот человек был для меня одним из величайших предателей, что когда-либо жили».

Эдуард скажет, что он справедлив, и в своем понимании, без сомнения, таковым и был.

***

Двадцать третьего дня августа варварский приговор был приведен в исполнение с отвратительной жестокостью. Многие собрались у Вязов в Смитфилде, чтобы увидеть это.

Ни единый крик не сорвался с уст Уильяма Уоллеса. Он знал, что не побежден. Он знал, что слава о нем переживет его и станет вдохновением для всех, кому дорога свобода Шотландии.

Глава XIV

СМЕРТЬ КОРОЛЯ

Уоллес был мертв. Никто не должен был догадаться, какое облегчение испытал Эдуард. Раз изменник получил по заслугам, говорить об этом много не следовало. Эдуард боялся духа Уоллеса, ибо знал, что шотландцы продолжат петь о нем; он по-прежнему будет их героем. Но он был мертв, а мертвых не боятся — как бы смерть их ни прославляла, — как боятся живых.

Он устроит турнир. Должно быть веселье. Они устроят пир в стиле Круглого стола, и на нем будет присутствовать все великое рыцарство страны. И те, кто, быть может, помнил кровавое зрелище, свидетелями которого они стали в Смитфилде, забудут о нем, присоединившись к веселому празднеству в Вестминстере.

Правда, голова героя взирала на них сверху. Но все должны были знать, что он — изменник. В Шотландии все будет иначе. Он гадал, что думают люди в Ньюкасле, Берике, Стерлинге и Перте, где были выставлены части тела некогда великого Уоллеса.

Но он не станет об этом думать. Был повод для радости. Маргарита снова была беременна. Он благодарил Бога за свою королеву. Она всегда была так нежна, так сочувствующа, так понимающе. В прошлом году умерла ее прекрасная сестра, та самая Бланка, в которую он был влюблен, и он приказал вознести в Кентербери молитвы за ее душу, ибо она была сестрой его горячо любимой супруги. Как же он был рад, что судьба была милостива и подарила ему Маргариту. Быть может, он бы сейчас оплакивал свою королеву, если бы женился на Бланке.

Турнир привел в восторг всех, кто принимал в нем участие, а в следующем мае Маргарита родила еще одного ребенка.

На этот раз это