Расколотая корона - Виктория Холт

— Он был готов рассмотреть перемирие.

— Но на каких условиях? Он хочет унизить меня, заставить сделать то и это.

— Вы имеете в виду, отказаться от Алисы.

— Алиса! — вскричал Генрих. — Принцесса Алиса? Но ты ведь женишься на ней… когда придет время.

— Это «когда придет время» слишком затянулось. Вы забыли, отец, что мне тридцать, а Алиса уже немолода.

— Она в добром возрасте для замужества, а ты раньше был не готов.

— Почему вы так за нее держитесь?

— Я думал не об Алисе. Ах, если бы Людовик был жив. С ним я мог договориться.

— Филипп сильнее своего отца.

— Он своенравный юнец.

— По-моему, он хитрее своего отца; из него выйдет умный правитель.

— Боюсь, что так. Это нехорошо, Ричард. Я хочу избежать прямого столкновения. Не вижу я проку в войне, где можно впустую пролить много крови.

— Может статься, иного выбора не будет.

— Я кое-что придумал. Я старею, Ричард, и грехи мои тяжким грузом лежат на мне. Мне часто приходило в голову, что я все-таки должен отправиться в Святую Землю. Ты помнишь Ираклия, патриарха, и дурные вести, что он нам принес. Меня глубоко печалит, что я тогда ему отказал, хоть и по совету моих министров.

— Я прекрасно знаю, — холодно сказал Ричард, — по чьему приказу они советовали вам не ехать.

— Сын мой, мне нужно было править своими владениями. Король не может забыть свой долг перед народом ради собственных грехов.

— Но именно это вы и хотите сделать сейчас.

— Нет, нет. Я отправлюсь в крестовый поход и попрошу Филиппа о двухлетнем перемирии, пока меня не будет. Я считаю его циничным юнцом, но даже он не осмелится напасть на мои владения, пока я веду священную войну.

— Я всегда жаждал сразиться с неверными, — сказал Ричард.

— Я знаю, сын мой. Мы отправимся вместе. Я пошлю гонцов в лагерь французского короля и сообщу ему о своих намерениях.

***

Услышав просьбу Генриха, Филипп хитро улыбнулся.

Он послал за Филиппом, графом Фландрским.

— Знаете, граф, что предлагает король Англии? Чтобы я дал ему двухлетнее перемирие, пока он отправится в Святую Землю.

— Он никогда не отправится в Святую Землю.

— Я это прекрасно знаю.

— Он стар и болен.

— Но все еще лев.

— Паршивый лев.

— Он все еще может свирепо рычать, и у него остались кое-какие зубы. Не будем забывать об этом, граф.

— Что же вы сделаете, милорд король?

— Приму перемирие. Пусть едет в Святую Землю, а мы посмотрим, что станет с его владениями, пока его не будет.

— Вы нападете на них? Пока он будет в крестовом походе?

— Скажем так: я не стану колебаться, если увижу возможность. Но будьте уверены, граф, он никогда не отправится в крестовый поход. То же самое он говорил моему отцу. Он просто хочет отсрочить битву. У него и в мыслях нет ехать в Святую Землю.

— Чего же вы тогда хотите?

— Сказать «да». Будет перемирие на два года. А теперь пусть едет в Святую Землю! Пора Генриху понять, что я вижу его уловки насквозь. Пусть едут. Не могу дождаться, что скажет король Англии.

***

Еще до возвращения гонцов Генрих был в отчаянии.

Он послал за Ричардом, чьи познания в военном деле были куда обширнее, чем у Иоанна.

— Я бы не доверял Филиппу, — сказал он. — Если я отправлюсь в крестовый поход, откуда мне знать, что происходит с моей страной? Он не похож на своего отца.

— Да, — согласился Ричард, — он и впрямь не похож на своего отца.

— Мне кажется, он может принять мои условия. Если примет, как я смогу отправиться в крестовый поход? Как я смогу, Ричард?

— Вы рискуете потерять все, если сделаете это.

— Так как же мне ехать? А другая крайность — война. Я доверюсь тебе, Ричард. Все те годы, когда королем был отец Филиппа, между его страной и моей был раздор. Иногда мне кажется, так будет всегда. Что мне делать? Мне нужно перемирие. Я должен избежать войны.

Ричард посмотрел на отца. Он не мог поверить, что это говорит великий Генрих Плантагенет. Каким серым он выглядел, каким изможденным! Он был болен сильнее, чем хотел признать.

— Ричард, — сказал он, — ты должен увидеться с королем Франции. Попроси его о новых условиях перемирия. Я не готов к войне. Король Франции сейчас жаждет ее, а это может означать лишь одно: он осознает свою силу.

— Я… к королю Франции? — вскричал Ричард. — Вы просите меня пойти… просителем?

— Я прошу тебя пойти со всей честью, но посмотреть, сможешь ли ты склонить его к соглашению.

— Вы уже предложили ему условия. Вы отправитесь в крестовый поход за двухлетнее перемирие.

— Я не могу отправиться в крестовый поход! Не смею. Нет, Ричард, должны быть другие условия.

— И вы думаете, он предложит эти условия мне?

— Ты мой сын, мой старший сын…

— Мне кажется, вы часто об этом забываете, — тихо сказал Ричард.

— Добудь это перемирие, и я буду помнить об этом всегда.

Сказано от всего сердца, но что это значило в устах Генриха Плантагенета?

— Вижу, мне придется пойти, — сказал Ричард. — Мне придется унижаться, а мне это не по душе.

— Иногда сиюминутное унижение необходимо для грядущей славы.

— Тогда, — сказал Ричард, — я пойду к королю Франции.

***

Филипп ждал его.

«Как же он был прекрасен!» — подумал король Франции, когда Ричард въехал в его лагерь. Эти холодные голубые глаза, эти волосы — ни рыжие, ни золотые, эта мощь в чертах лица и высокая прямая фигура!

Как должен был бы гордиться король Англии таким сыном и как глупо было с его стороны верить в Иоанна. Глупость короля Англии была на руку королю Франции.

Ричард церемонно вручил свой меч Филиппу. Он преклонил колени с непокрытой головой.

Филипп протянул руку и коснулся его вьющихся волос.

— Встань, Ричард, — мягко сказал он.

Он повел его в свой шатер, как и в прошлый раз.

Ричард сказал:

— Я пришел с поклоном. Мой отец просит о