Джеймс Клавелл - Тай-Пэн

– А здесь дипломатия как раз и не дала результата, – сказал генерал, – поэтому, чем скорее мы высадимся в Китае крупными силами и установим английский закон и порядок по всей стране, тем лучше.

– Дипломатия дает самые реальные результаты, мой дорогой генерал. Переговоры продвигаются успешно и ведутся с большой осмотрительностью. И в Китае, к вашему сведению, триста миллионов китайцев.

– Один английский штык, сэр, стоит тысячи китайских копий. Черт возьми, мы управляем Индией с горсткой людей, то же самое мы можем делать и здесь – и вы только посмотрите, сколько пользы принесло наше правление этим дикарям, а? Явить им наш флаг во всей силе – вот что нужно сделать. Безотлагательно.

– Китай – это один народ, милорд, – заметил Струан. – А не десятки, как в Индии. Здесь не применимы те же правила.

– Не будь морские пути безопасными, армия потеряла бы Индию за неделю, – вставил адмирал.

– Смешно! Господи, да мы могли бы…

– Джентльмены, джентльмены, – устало проговорил Лонгстафф, – мы обсуждаем проблему анархистов. Итак, что посоветуете вы, адмирал?

– Вышвырнуть всех туземцев с острова. Если вам нужны рабочие руки, отберите тысячу или две тысячи – сколько вам понадобится – и вышлите всех остальных.

– Вы, милорд?

– Я уже изложил свою точку зрения, сэр.

– Да. Мистер Брок?

– Я согласен с вами, превосходительство, чтобы Гонконг был свободным портом и что китаезы нам нужны, и мы должны сами разобраться с этими триангами. Я согласен с генералом: вешать любого из этих триангов, кто будет сеять смуту. И с адмиралом: что нам на острове никаких тайных заговоров против императора не надобно. Поставьте их вне закона, да. И я согласен с тобой, Дирк, что это не по закону вешать их, если они ведут себя вроде как мирно. Но любого крикуна, которого поймают как трианга, выпороть, заклеймить и вышвырнуть с острова навсегда.

– Дирк?

– Я согласен с мистером Броком. Только без бичевания и клейма. Это под стать мрачному средневековью.

– Из того, что я узнал об этих язычниках, – презрительно произнес генерал, – ясно, что они и живут в средневековье. Разумеется, они должны быть наказаны, если принадлежат к группировке, объявленной вне закона. Плеть – самый обычный вид наказания. Установите экзекуцию в пятьдесят ударов. И клеймение на щеке также является законным и правильным английским наказанием за некоторые преступления. Так что пусть получают и клеймо. Но лучше повесить первую дюжину, которая попадет нам в руки, и тогда остальные растворятся в воздухе, как дервиши.

– Заклеймите их навечно, – гневно заговорил Струан, – и вы отнимете у них всякую возможность стать в будущем законопослушными гражданами.

– Законопослушные граждане не вступают в тайные анархистские общества, мой любезный сэр, – сказал генерал. – Но, опять же, только джентльмен способен понять ценность моего совета.

Кровь бросилась Струану в лицо.

– В следующий раз, когда вы позволите себе подобное замечание, милорд, я пришлю вам секундантов с вызовом, и вы закончите свой бренный путь с пулей между глаз.

Наступило жуткое молчание С белым от шока лицом Лонгстафф забарабанил кулаком по столу.

– Я запрещаю вам обоим продолжать дальше этот разговор! Запрещаю. – Он достал кружевной платок и вытер внезапно выступивший на лбу пот. В пересохшем рту горчило.

– Я вполне согласен с вами, ваше превосходительство, – сказал генерал. – И я предлагаю, чтобы эту проблему в дальнейшем решали только представители власти: вам, вместе с адмиралом и мною, следует заниматься такими вопросами. Они не… они лежат вне компетенции торговых людей.

– Вы так надули грудь, милорд генерал, – сказал Брок, – что если вас угораздит пустить ветры здесь, в Кантоне, этим ураганом снесет ворота лондонского Тауэра!

– Мистер Брок! – начал Лонгстафф. – Вы не…

Генерал вскочил на ноги.

– Я буду благодарен вам, мой любезный сэр, если вы оставите при себе замечания такого рода.

– Я вам не любезный сэр. Я Китайский торговец, клянусь Богом, и чем скорее вы это усвоите, тем лучше. Навсегда ушло то время, когда людям вроде меня приходилось лизать вам задницу из-за какого-то чертова титула, который, как пить дать, был дарован сначала королевской шлюхе или королевскому ублюдку или вообще куплен ударом ножа в спину монарха.

– Клянусь Господом, я требую удовлетворения. Мои секунданты будут у вас сегодня же.

– Ничего подобного не случится, милорд, – отрезал Лонгстафф, стукнув ладонью по столу. – Если между вами что-нибудь произойдет, я вышлю вас обоих под стражей в Англию, и вам придется отвечать перед Тайным Советом. Я представляю в Азии Ее Величество, и я здесь закон. Черт возьми, это никуда не годится. Вы немедленно извинитесь друг перед другом! Я вам приказываю.

Адмирал скрыл довольную усмешку. Горацио ошеломленно переводил взгляд с одного лица на другое. Брок понимал, что Лонгстафф наделен достаточной властью, чтобы исполнить свою угрозу, и ему совсем не была нужна дуэль с генералом. К тому же он злился на себя за то, что не сумел сдержаться и затеял открытую ссору.

– Я приношу свои извинения, милорд. За то, что назвал вас старым пердуном.

– А я приношу извинения, потому что мне приказано это сделать.

– Я думаю, мы закончим на этом сегодняшнюю встречу, – сказал Лонгстафф, испытывая огромное облегчение. – Да. Благодарю вас за ваши советы, джентльмены. Мы пока отложим принятие окончательного решения. Всем нам нужно время, чтобы обдумать все это, ну?

Генерал надел свою медвежью шапку, отдал честь и направился к двери, позвякивая саблей и шпорами.

– О, кстати, генерал, – самым обычным тоном заметил Струан. – Я слышал, военный флот вызвал армию на боксерский поединок.

– Генерал тут же остановился, держась за ручку двери, и весь встрепенулся, словно петух, вспомнив те замечания, которые адмирал намеренно ронял при всяком удобном случае в адрес его солдат.

– Да. Боюсь только, смотреть будет особенно не на что.

– Почему же, генерал? – сердито спросил адмирал, вспомнив замечания, которые лорд Рутледж-Корнхилл при всяком удобном случае ронял в адрес его морских волков.

– Потому что, я бы сказал, наш человек выиграет бой, милорд. Без большого труда.

– А почему бы не устроить матч в день бала? – предложил Струан. – Мы почтем это за честь и будем рады назначить приз победителю. Скажем, пятьдесят гиней.

– Это очень щедро, Струан, но я не думаю, что армия успеет подготовиться к этому времени.

– В день бала, клянусь Господом, – кивнул генерал, побагровев. – Ставлю сто гиней на нашего бойца!

– Идет, – одновременно ответили адмирал и Брок.

– По сотне с каждым из вас! – Генерал круто повернулся на каблуках и вышел.

Лонгстафф налил себе шерри.

– Адмирал?

– Нет, благодарю вас, сэр. Думаю, мне пора на корабль. Адмирал взял свою саблю, кивнул Струану и Броку, отдал честь и удалился.

– Шерри, джентльмены? Горацио, будьте добры, поухаживайте за гостями.

– Разумеется, ваше превосходительство, – ответил Горацио, радуясь возможности хоть чем-то занять руки.

– Благодарствуйте. – Брок осушил бокал и снова протянул его Горацио. – Вот это здорово, напиток так напиток. Прекрасный у вас вкус, наше превосходительство. А, что скажешь, Дирк, дружище?

– Я в самом деле должен сделать вам выговор, мистер Брок. С вашей стороны было непростительно говорить такие вещи. Лорд…

– Да, сэр, – ответил Брок, изображая искреннее раскаяние. – Вы были правы. Я действительно виноват. Нам всем повезло, что вы занимаете этот пост. Когда вы издадите постановление насчет свободного порта?

– Ну… э… тут мы пока можем не спешить. Сначала нужно разобраться с этими проклятыми анархистами.

– А почему не решить обе проблемы одновременно? – предложил Струан. – Сразу, как только вы вернетесь на Гонконг. Почему не дать нашим новым британским подданным – китайцам право не отвечать за вину, если она не доказана. Высылайте их, но давайте не будем начинать с плетей и клейма. Это справедливо, а, Тайлер?

– Ну, раз ты так считаешь, и его превосходительство согласны… – великодушно ответил Брок. Такой торговли, как в этом году, он еще не видел. «Серая Ведьма» уже давно в пути, и пока держит первенство. Строительство в Счастливой Долине идет полным ходом. Между Струаном и Кулумом установилась открытая вражда. А теперь еще и Гонконг должен стать открытым портом. Да, Дирк, приятель, в упоении говорил он себе, ты еще на многое годишься. Хитрец ты хоть куда, ничего не скажешь. Свободный порт поправит все, что ты тут нагородил. А через пару годков наши пароходы сделают тебя банкротом. – Да, – добавил он, – если вы оба согласны. Только скоро вам все равно придется и сечь, и клеймить.

– Я от души надеюсь, что нет, – сказал Лонгстафф. – Отвратительное это дело. Однако, как бы там ни было, закон должен действовать, а преступники – получать по заслугам. Прекрасное решение, джентльмены, проблема этих… как вы их называете, мистер Брок? Ах да, Триад. В будущем мы так и будем называть их – Триады. Горацио, подготовьте список иероглифов с названиями тонга, которые передал нам Чинь-со, и мы обнародуем его вместе с постановлением. А сейчас запишите, пока я не забыл, следующее: «Все вышеперечисленные тонги объявляются вне закона и в дальнейшем будут именоваться одним общим названием „Триады“. Наказанием за принадлежность к Триадам станет немедленная высылка и передача китайским властям. Виновные в подстрекательстве к открытому бунту против правительства Ее Британского Величества – или против Его Высочества императора Китая – будут повешены».