Дом Судьбы - Джесси Бёртон

– Тея, я вернулась сюда не из-за твоего отца, не из-за Каспара и не из-за миниатюристки. Из-за тебя. – Нелла делает паузу. – И потом, это же ты принесла ананас.

Тея садится и внимательно изучает пометки своего отца и Каспара. Нелла размышляет, как сильно эта девушка нуждается в ее любви. Как же она раньше этого не замечала?

– Амбициозные планы, – комментирует Тея.

– Ну я тоже амбициозна. Как и твой отец. – Нелла неуверенно пожимает плечами. – И, возможно, мы слишком долго пробыли в Амстердаме.

Тея, широко раскрыв глаза, смотрит на тетю, осмысливая сказанное.

– Ты действительно это сделаешь? После всего, что случилось?

Нелла глубоко вздыхает:

– Думаю, мы все заслужили новое начало, как считаешь?

Тея отвечает не сразу. Теперь ее любимый театр будет далеко. И рядом не будет Ребекки, чтобы поговорить. Никакого великолепия, которое мог бы предложить Якоб ван Лоос. Но… великолепие никогда не производило на Тею особого впечатления. Все это дело рук Неллы.

Вместо ответа Тея спрашивает:

– Но разве для тебя это не старое начало? Вернуться сюда.

– Вернуться сюда, где я жила ребенком? – Нелла снова вздыхает. – Кому‐то это покажется неудачей. Я так долго, еще до твоего рождения, пыталась этого избежать. Но сейчас, вернувшись на самом деле, я вижу, что это уже не то место, которое я покинула. Как оно может быть тем же самым? Моих родителей нет. Ни брата, ни сестры. Теперь здесь все может быть так, как я пожелаю.

– То есть ты больше не будешь бежать отсюда?

Нелла скользит кончиками пальцев по строкам, написанным Каспаром.

– Не буду.

– Так мы можем остаться?

– Можем. – Произнося эти слова, Нелла чувствует, как ее сердце впервые за много лет трепещет. – Тея?

– Да, тетя Нелла?

– Пойдем похороним Вальтера.

* * *

Похороны не занимают много времени, тельце Вальтера крохотное. Тея выбрала старое ореховое дерево последним пристанищем возлюбленного. Девушка опускается на колени и кладет его в неглубокую ямку, выкопанную ржавой мотыгой госпожи Ортман.

– Тетя Нелла, помнишь, ты сказала, что если бы лучше меня опекала, то никакого Вальтера не было бы? – Тея делает паузу, и Нелла ждет, глядя, как племянница медленно выдыхает и, встав, стряхивает с колен землю. – А я бы не хотела, чтобы Вальтера никогда не было. Потому что, если бы я не встретила Вальтера – если бы ничего из этого не случилось, – я могла бы никогда сюда не попасть. И ты. И ничего из того, что случится в будущем, тоже не имело бы шансов на существование.

– Возможно. Но если посмотреть с другой стороны, ты могла все равно сюда попасть, несмотря ни на что, – возражает Нелла. – Никогда нельзя быть до конца уверенной, что ложь, заключенная в человеке, – единственное начало новой главы твоей жизни. Как бы тебе ни хотелось так об этом думать. Однако я уверена, что врезала бы Вальтеру, случись нам встретиться.

– Тетя Нелла!

– Прямо по его смазливому личику.

– Разве можно говорить такое на похоронах!

Они обе смеются. Тея наклоняется над импровизированной могилой последний раз, чтобы засыпать лицо Вальтера землей.

Потом они направляются обратно к дому, окруженному трелями утренних птиц, и осматривают погребальный костер из досок, сооруженный Теей. Деревья дрожат от разноголосого щебета, листья трепещут, вплетая шелест в общий хор. Нелла поражена осознанием того, что, возможно, больше никогда не будет жить в доме на Херенграхт и их семейная судьба висит на волоске. Они идут в будущее, по-прежнему неопределенное и зыбкое. И это пение птиц – громче всего, что Нелла когда‐либо слышала за многие годы. Сотня, сотни голосов, поющих, щебечущих, стрекочущих. Как будто они и деревья – единственное, что есть на земле. Как будто Нелла и Тея всего лишь крохотные фигурки, двигающиеся в их тени. И Нелла поражается, что все эти голоса звучат в ее голове, дарят ей новую надежду.

А потом они слышат другой звук. Сквозь пение птиц различим стук копыт. По высокой траве Тея бежит к забору перед домом. Обернувшись, она зовет с собой тетю, и та присоединяется. Вдвоем они ждут, не сводя глаз с горизонта, с города, с прежней жизни где‐то за чертой, и с неба, отливающего золотом и неимоверной, насыщенной синевой.

Вдалеке женщины видят две фигуры, одна меньше другой, подпрыгивающие на высоком сиденье повозки. Пока лошадь идет по дороге, Нелле кажется, что меньшая фигурка держит плетеную клетку, в которой угадывается силуэт большого кота. Похоже, вся повозка завалена коробками. Кобыла Неллы, бродившая вокруг внутренней ограды, удивленно поднимает голову, когда стук копыт перекрывает пение птиц. Навострив уши, она тихонько ржет.

Маленькая фигурка поворачивается к большой, как будто что‐то говорит. Вверх поднимается рука с выставленным пальцем, и настроение Неллы взмывает к небесам, когда Тея машет. И ей машут в ответ. Племянница оборачивается к тете, ее лицо сияет, а день окончательно растворился в лазури. Они смотрят на дорогу. Отто, Корнелия и Лукас в плетеной клетке все ближе и ближе.

– Интересно, она повязала ему воротничок по такому случаю? – интересуется Нелла, обнимая Тею за плечи.

– Представляю себе, – смеется племянница. – Его наверняка стошнит.

Нелла полагает, что скоро они узнают, будет ли ссора из-за кошачьего наряда. Но какая разница, даже если и будет? Всегда будут ссоры и примирения. Они вчетвером, крепко стоя на ногах, машут друг другу. Готовые все начать заново в этой глуши.

Благодарности

Моя глубочайшая благодарность:

– моему замечательному литературному агенту Джульетте Мушенс за неизменную поддержку, заботу и советы во время написания этой книги и всегда; а также Дженни Бент за то, что помогла книге добиться успеха в Америке;

– моему редактору Софи Джонатан за то, что с особым вниманием и душой отнеслась к этой истории, а также Кейт Грин за то, что она такой вдумчивый человек;

– команде дизайнеров Picador и Лайну Ланнеманну Андерсену, Мартину Андерсену и Дэйву Хопкинсу за такую великолепную, детализированную обложку;

– всем сотрудникам Picador за усердную работу и воображение;

– Хелен Гулд – за великодушие и за то, что она помогла мне мыслить деликатно;

– моему редактору Нику Блейку за разговоры о мушмуле и комнатных ягнятах;

– моим зарубежным редакторам и переводчикам, которые помогли Нелле заговорить на своих языках;

– книготорговцам и блогерам, которые в ежедневном потоке книг уделяют время и поддержку моему творчеству на протяжении почти десяти лет;

– читателям, которые наслаждаются моими книгами и разделяют это удовольствие как со мной, так и с другими. С этим ничто