Владек Шейбал - Лейла Элораби Салем

которую не смог принять - она оставалась чуждой его духовному порыву вопреки тому, как Англия сталась родной страной.

Через полгода пребывания в Беркли Влад разорвал годовой контракт с университетом, не польстившись даже на крупную сумму денег, ради которой и приехал сюда. С замиранием сердца летел он в самолете, нетерпеливо дожидаясь того мига, когда вновь ступит на английскую землю. И вот самолет приземлился в Хитроу. Влад торопился домой, в родные стены, что так долго дожидались его. Отчего-то всегда оказавшись за закрытой дверью, в собственном одиноком мире, Владислав словно погружался в транс, думами паря между реальностью и фантазией. Такова сталась его природная сущность, спасавшая не раз его жизнь в концлагерях и при побеге. Ныне он здесь и более нет ничего - ни чужих людей, ни отчего-то непонятной комнаты. Он дома - в безопасности, в кругу собственных мыслей, надежд и желаний. Он счастлив!

На следующий день позвонила Бронислава. Она знала, что сын уже прилетел в Лондон и настал ее черед навестить его.

У меня имеется для тебя сюрприз, которому ты очень обрадуешься, - проговорила женщина радостным голосом.

Что за сюрприз? - полюбопытствовал Влад.

Этого я не скажу: на то он и сюрприз.

Ровно через неделю он вновь стоял в аэропорту в зале ожидания, дивясь тому, как многое уже переменилось. Когда-то его никто не знал в этой стране: он был всего лишь одним из польских актеров - малоизвестным, неуверенным. Но после триумфального шанса "Из России с любовью" и главной роли "Дебюсси" люди из толпы узнавали его, подходили за автографом, задавали вопросы.

Можно ли с вами сфотографироваться? - попросила молодая пара.

Как он мог им отказать? Юноша с девушкой отказались такими милыми, вежливыми, а он не любил обижать или разочаровывать кого бы то ни было - тем и отличался от остальных артистов, смотрящих сверху вниз на своих поклонников и почитателей.

Самолет из Варшавы приземлился ровно в полдень, толпа ожидающих ринулась навстречу прибывшим, и Владислав благодаря малому росту просто затерялся средь людей, но какого же было его неожиданное счастье, когда рядом с матерью, держась за руки, шли Стас с супругой. Комок рыданий подступил к горлу. по щекам потекли слезы и он ничего не мог с этим поделать. Он горячо обнял маму, пожал руку другу и галантно поцеловал маленькую белую ладошку его жены.

То, что ты жив, Стас, и есть мой подарок. Ты мне как второй отец, не будь тебя, меня давно уж не существовало бы на этом свете.

Увы, но я не сделал того, что должен был, не уберег от побоев и обид.

Твои советы и поддержка - именно то, что и спасло мне жизнь. Иного и желать нечего.

Вчетвером они провели незабываемые выходные. Две недели задушевных бесед, прогулок по Лондону и его окрестностям, посещение театра и музеев - ни дня бездействия, может потому и пролетели эти полмесяца так быстро. Перед их еще не начавшимся расставанием Владислав снова почувствовал тоску и легкую, но сладостную грусть, зная, что расстаются они ненадолго. Накануне отъезда он поделился тайными мыслями лишь с матерью, ради которой и решил затеять перемены.

Матушка, - тихим ласковым голосом прошептал он, чтобы не разбудить Стаса и его супругу, - я планирую купить, то есть выкупить один старинный коттедж здесь, в Лондоне, на Фулхэм-стрит. Стоит ли?

Если можешь себе позволить, покупай. Все же собственный дом с садом много лучше квартиры.

Я могу теперь купить дом, у меня достаточно средств для этого. Успех пришел ко мне.

Я счастлива видеть тебя таким, мой мальчик. Оставайся самим собой, мне и того достаточно, - женщина провела старческой ладонью по его слегка взъерошенным волосам. распространяя невидимый ясный свет вокруг. Мать никогда не принижала его порывы и мечты, только поддерживала, моля Бога о помощи. Влад осознавал, что лишь благодаря ее поддержки и веры в него он стал тем, кем желал быть вопреки наставлениям отца и брата.

Бронислава сердцем открыла для него путь - светлый, надежный, просторный. Только идти по нему, не останавливаться, не оглядываться.

Глава девятнадцатая

Никогда еще время не летело столь быстро и в тоже время столь медленно. Изо дня в день - с раннего утра до позднего вечера Владислав успевал делать сразу несколько дел: как театральный режиссер работал над новой пьесой с молодыми артистами; как актер репетировал свои роли; как ведущий канала вел передачи. А потом уставший, голодный, но полный гордости за самого себя, возвращался в новый свой дом на Фулхэм-стрит: большой, просторный, с тихим зеленым садиком - самое лучшее место, чтобы забыться ото всех всех и забот, просто побыть самим собой, поразмышлять в приглушенной темноте о прошлом, настоящем и будущем. Долго выстаивал он молитву, благодарил Господа о дарованных благах, просил лишь об одном: спокойствии души его и прошении для матери здоровья и долголетия, ибо осязал невидимую нить между собой и ею, той, что любила его пуще жизни. И вот одна просьба-мечта осуществилась: там, на Небесах, его молитвы всегда бывали услышаны.

Рано утром, в шесть часов, зазвонил телефон. Еще не до конца привыкший к большому дому, Влад не сразу отыскал телефонный аппарат, подняв трубку, сонным голосом молвил:

Дом Шейбала.

Владек, доброе утро, - прозвучал с того конца бодрый знакомый голос, - ты спал?

Да, но что стряслось, Дэн? Сейчас только шесть часов утра.

Извини, что разбудил, но у меня есть для тебя новость, вернее, предложение.

Какое? - зевая, спросил Владислав, мечтая в эту секунду вновь лечь на кровать досматривать сны.

Тебя приглашают в качестве сценариста и режиссера на съемки, что будут проводиться в Иерусалиме. Ты согласен?

Иерусалим?! - воскликнул радостно-удивленным голосом Влад, только теперь окончательно проснувшись, сердце его звенело в груди радостным колокольчиком, он добавил. - Дэн, и ты еще спрашиваешь? Конечно, я согласен!

Хорошо, тогда до следующей недели. Ты вылетаешь в четверг.

Иерусалим - святая земля. Город, давно манивший, звавший его под свою обитель, за свои древние стены. некогда омытые кровью святых и грешников, верующих и язычников. Святая земля, окаймленная обожженными солнцем холмами, впитавшая в себя многообразие человеческих красок, языков и верований; земля, за обладание которой с древних времен проливалось столько крови, ныне как драгоценный камень среди остальных городов Средиземноморья возвышается в долине пустыни и кедровой рощи, с распростертыми объятиями принимая всех желающих увидеть, лицезреть обители трех главных религий: христианства, иудаизма и ислама.

Всю съемочную группу