Ши Най-ань - Речные заводи (том 2)

– Кто это шуршит там на балке?

В это время Ши Цянь поскреб так, как это делают крысы, и служанка ответила:

– Разве вы не слышите, сударыня, что это крысы? Они дерутся между собой.

Тут Ши Цянь произвел сильный шум, можно было подумать, что это действительно дерутся крысы, и спустился вниз. Он бесшумно открыл двери, тихонько взвалил на спину сундук и осторожно сошел по лестнице. Выйдя из дома, он прошел прямо к воротам лагеря.

Сторожа открыли их еще в четвертую стражу, и Ши Цянь, с сундуком на плечах, смешавшись с толпой, свободно прошел и мигом выбрался из города. Было еще совсем темно, когда он подошел к постоялому двору. Он постучался и прошел к себе в комнату. Там он собрал свои вещи, увязал их так, чтобы уместить на одном коромысле, и расплатился за комнату. Затем он взвалил коромысло на плечо и, выйдя с постоялого двора, направился на восток.

Он прошел сорок ли и только тогда завернул в трактирчик, чтобы немного подкрепиться. Вдруг он заметил, что туда же быстро вошел какой-то человек. Взглянув на него, Ши Цянь убедился, что это был не кто иной, как сам Волшебный скороход – Дай Цзун. Увидев, что Ши Цянь уже достал сундук, Дай Цзун о чем-то пошептался с ним и потом оказал:

– Я пойду вперед и доставлю содержимое этого сундука в лагерь, а вы с Тан Луном не спеша следуйте за мной!

Тогда Ши Цянь отпер сундук, достал оттуда отделанную гусиным пухом кольчугу, завернул ее в узел и привязал к спине Дай Цауна. А когда они вышли из трактирчика, Дай Цзун произнес свое заклинание и помчался в Ляншаньбо.

После этого Ши Цянь на виду у всех привязал пустой сундук к своему коромыслу, подкрепился немного и, расплатившись за еду, взвалил на плечо коромысло, покинул трактирчик и отправился своей дорогой. Пройдя двадцать ли, он встретился с Тан Луном, и они вместе вошли в кабачок, чтобы обсудить, как действовать дальше.

– Ты иди по той дороге, которую я укажу тебе, – сказал Тан Лун. – Закусывай, выпивай и останавливайся на ночлег только в тех харчевнях, кабачках и постоялых дворах, на которых увидишь пометки мелом в виде белых кружков. Сундук везде выставляй на видное место, а когда пройдешь один переход, то подожди меня.

Ши Цянь так и сделал. А Тан Лун не спеша допил свое вино и направился в Восточную столицу.

Что же происходило в это время в доме Сюй Нина? Когда раесвело, служанки встали и обнаружили, что двери, ведущие наверх, открыты. Затем они увидели, что средние и главные ворота также отперты. Они бросились осматривать дом, но оказалось, что все вещи на своих местах. Тогда они пошли на верх и доложили своей хозяйке:

– Мы не знаем, что случилось. Двери и ворота открыты, но в доме все цело.

– В пятую стражу я слышала шум на балке, а вы уверяли меня, что это дерутся крысы, – сказала тогда хозяйка. – Посмотрите-ка на месте ли кожаный сундук?!

Взглянув на балку, служанки горестно воскликнули:

– А сундук ведь исчез!

Хозяйка, услышав их крик, вскочила с постели и приказала:

– Быстрее пошлите кого-нибудь в императорский дворец сообщить об этом хозяину! Пусть он сейчас же возвращается домой и займется поисками!

Служанки тут же нашли человека и отправили его во дворец доложить о случившемся Сюй Нину. Но, несмотря на то, что туда посылали уже четырех человек, все они один за другим возвращались и говорили:

– Вся свита императора уехала сопровождать его в загородный дворец. А вокруг дворца расставлена стража, и проникнуть туда совершенно невозможно. Придется ждать, пока господин вернется.

Жена Сюй Нина и служанки в отчаянии метались по дому, словно муравьи, попавшие на горячую сковороду. Они не пили, не ели и, от страха сбившись в кучу, ожидали хозяина.

Лишь когда наступили сумерки, Сюй Нин снял с себя форменную одежду, передал ее своему оруженосцу и, взяв пику, не спеша отправился домой. Когда он подъехал к воротам, кто-то из соседей сообщил ему:

– У вас дома произошла кража. Ваша жена уже посыла за вами и сейчас никак не дождется вашего возвращения.

Услышав это, Сюй Нин сильно встревожился и поспешил в дом. У ворот его встретили служанки.

– Когда вы, господин, уехали в пятую стражу, в наш дом проник вор, сообщили они ему. Но, кроме кожаного сукдука, подвешенного к балке, он ничего не взял.

Услышав это, Сюй Нин даже застонал от горя и почувствовал, как ярость подымается в нем.

– И когда только этот вор проник к нам в дом, ума не приложу, – сказала его жена.

– Мне ничего не жаль, кроме этой кольчуги, оправленной гусиным пухом, – воскликнул горестно Сюй Нин. – Ведь это наша семейная драгоценность. В течение четырех поколений она передается из рода в род и всегда была цела. Командующий Ван предлагал мне за нее тридцать тысяч связок монет, и то я отказался продать ее. Я все думал, что она пригодится мне когда-нибудь в бою. А из опасения, как бы не случилось беды я привязал сундук, в котором она лежала, к балке. Сколько было желающих хоть взглянуть на нее, но я всем отказывал, говорил, что у меня ее нет. А сейчас, когда об этом узнают, станут смеяться надо мной. Что же мне теперь делать?

Всю ночь напролет Сюй Нин не сомкнул глаз и все думал о том, кто мог выкрасть его кольчугу. Наконец, он решил, что это сделал человек, который знал, где находится его драгоценность.

– Вор проник в дом и спрятался здесь в тот момент, когда погас светильник, – подумав, сказала жена. – И сделал это, конечно, тот, кто знает толк в таких вещах, как твоя кольчуга. Он слышал, что за деньги ее не купишь, и поэтому нанял искусного вора, чтобы выкрасть ее. Надо поручить кому-нибудь потихоньку разузнать обо всем этом деле, а потом уж мы решим, как быть дальше. Однако действовать надо очень осторожно, чтобы, как говорится, не потревожить змею в траве.

Сюй Нин выслушал все, что сказала ему жена, а на следующий день встал чуть свет и сидел дома убитый горем. Во время завтрака он услышал, что кто-то стучится у ворот. Дежурный вышел спросить, кто пришел, и, вернувшись, доложил:

– Там пришел сын начальника крепости в Яньнанфу – Тан Лун. Он говорит, что прибыл специально повидаться с вами.

Сюй Нин велел просить гостя в дом. Тан Лун вошел и, низко кланяясь, приветствовал хозяина:

– Как поживаешь, уважаемый брат?.

– Я слышал, – в свою очередь сказал Сюй Нии, – что дядюшка скончался. Но я никак не мог прибыть на похороны, во-первых, потому, что служба не позволяет, а во-вторых, – дорога к вам очень уж дальняя. А о тебе, дорогой брат, я не получал никаких известий, не знал даже, где ты живешь и что делаешь. Откуда же ты сейчас прибыл?

– Да всего сразу-то и не расскажешь, – ответил Тан Лун. – После того как умер отец, жизнь моя сложилась как-то не совсем удачно. Одно время я скитался по разным местам. А сейчас пришел сюда прямо из провинции Шаньдун только для того, чтобы повидаться с вами, уважаемый брат.

– Присядь, дорогой брат! – предложил ему Сюй Нин и тут же приказал приготовить мяса, закусок и вина, чтобы потчевать гостя.

После этого Тан Лун развязал свой узел, достал оттуда два слитка золота, формой своей напоминающие дольку чеснока, весом в двадцать лян и, передавая их Сюй Нину, сказал:

– Перед смертью отец оставил мне эти вещи и наказал, чтобы я передал их тебе, дорогой брат, как память о нем. Я не мог переслать тебе этого раньше, так как не было подходящей оказии. И лишь теперь пришел сюда передать кх тебе.

– Мне очень приятно, что дядя вспомнил обо мне. Я право, даже недостоин этого и не знаю, чем смогу отплатить.

– А ты не говори так, дорогой брат, – сказал Тан Лун. – Когда отец был жив, он часто вспоминал о твоем высоком военном мастерстве. Беда лишь в том, что жили мы далеко друг от друга и не имели возможности видеться. И вот эти вещи он оставил тебе на память.

Сюй Нин еще раз поблагодарил Тан Луна, взял золото, а затем устроил в честь брата угощение. Так они сидели и выпивали, но тяжелое настроение все же не покидало Сюй Нина – он сидел печальный и нахмуренный. Тогда Тан Лун поднялся и сказал:

– Дорогой брат! Почему у тебя такой невеселый вид? Словно на душе у тебя какое-то тяжелое горе?

– Да ты ничего еще не знаешь, брат! Так сразу всего и не расскажешь, – сказал, тяжело вздохнув, Сюй Нин. – Сегодня ночью у меня в доме был вор!

– И много он украл у тебя? – спросил Тан Лун.

– Да нет, он выкрал одну только вещь – кольчугу, отделанную гусиным пухом, которая досталась мне в наследство от предков. Ее еще называли «Сай тан-ни», – сказал Сюй Нин. – В общем прошлой ночью я лишился ее! Вот почему я так невесел!

– Да ведь я видел эту кольчугу, дорогой брат, – сказал Тан Лун. – С ней действительно ничто не может сравниться. Мой отец часто с восхищением вспоминал о ней. Где же ты хранил свою кольчугу, что вор сумел ее выкрасть?

– Она лежала у меня в кожаном сундуке, – сказал Сюй Нин, – а сундук был подвязан к балке. Никак не могу понять, как вор мог проникнуть в дом и выкрасть ее!