Серена - Рон Рэш

На небе набухла бледная луна, которая растолкала по сторонам мелкие звезды, а по земле тонким налетом инея расползлась сгустившая тени молочная белизна. Прошел еще один товарный состав. «Осталось меньше часа», – сказала себе Рейчел, переводя взгляд с дома миссис Слоан на здание станции.

Воздух в вагоне наконец-то начал остывать; дневная жара таяла вместе со светом. На станцию зашли мужчина и женщина, посетили кассу и, выйдя на перрон, уселись на деревянную скамью дожидаться поезда. Вскоре к ним присоединились еще несколько человек. Зажглись фонари, заливая перрон и станционное здание желтым светом. К дому миссис Слоан никто не подходил. Возле двери вагона что-то зашуршало, и Рейчел увидела боязливо высунувшуюся из густой травы усатую крысиную мордочку.

Шикнув на зверька, Рейчел пошарила под собой и вытащила из-под одеяла пригоршню кукурузных листьев – бросить в крысу, если та отважится подойти ближе. Впрочем, услышав человеческий голос, зверек отступил в травяные заросли и больше не показывался.

Джейкоб проснулся и заворочался. Рейчел проверила пеленки, но те были сухими. «Проголодался, значит», – подумала она и, усадив ребенка на тюфяк, достала из дорожной сумки печенье и вручила ему. Луна светила все ярче, и железнодорожные пути блестели, словно посеребренные. Над головой не было ни облачка. Задрав лицо к небу, девушка увидела, что луна, прежде белая, начала обретать насыщенный оранжевый оттенок.

В окне спальни миссис Слоан промелькнул огонек. Свет тут же пропал, и Рейчел понадеялась, что дело в игре ее воображения, но затем огонек появился на кухне, чтобы, плавно двигаясь, пересечь ее, подобно лесным лисьим огням, а затем на миг возник вновь за окном спальни. Сощурившись, Рейчел стала ждать, не появятся ли во дворе миссис Слоан отсветы от фонаря, а то и плотная человеческая тень.

Вот только она не увидела ничего. Гэллоуэй бесследно растаял – как и свет фонаря в его единственной руке. «Может, он шагает сейчас в сторону города, или к станции, или прямо сюда?» – заметались мысли в голове у Рейчел; с Джейкобом на руках она отодвинулась в гущу темени в глубине вагона. Время шло, отщелкивая минуты, хотя сама девушка и не поверила бы в это, если бы не услышала шум приближения пассажирского поезда. Подхватив дорожную сумку и прижав к себе сына, Рейчел выпрыгнула из вагона. Шипы сразу принялись царапать ей ноги, хватать за подол платья, и всякий раз на миг девушку окатывала леденящая мысль, что Гэллоуэй все-таки догнал и схватил ее.

Наконец под ногами захрустела угольная крошка; Рейчел не стала выбираться на сияющие в лунном свете рельсы, а осторожно двинулась вперед по краю насыпи. Вечерние сумерки разорвал свисток паровоза, и она торопливо сделала еще несколько шагов. Рядом со станцией возвышался старый дуб, чьи ветви принимали на себя немало лунного света, и Рейчел спряталась в густой тени под ним, куда всего немного не доставали отсветы станционных фонарей. Она изучила силуэты собравшихся на платформе пассажиров и заглянула в одно из широких окон здания станции: там было пусто. Наконец к платформе подошел поезд и, шумно вздохнув, остановился.

Двое мужчин сошли, но на этом скудный поток прибывших иссяк, и вскоре состав начал принимать новых пассажиров. Рейчел достала из кармана билеты и подошла ближе, уже готовая подняться на ступени перрона, как вдруг что-то ее остановило. Нет, Рейчел не заметила ничего подозрительного; у нее просто возникло странное предчувствие недоброго, как однажды в детстве, когда она начала было поднимать крышку колодца, но вовремя замерла: там, где вот-вот оказались бы ее пальцы, сидел здоровенный паук черная вдова. Пассажиры уже разошлись по вагонам, но Рейчел все медлила и лишь теперь, в самый последний миг, наконец разглядела преследователя, укрытого тенью на дальней стороне платформы. Кондуктор вскочил в свой вагон, и поезд тронулся с места; сигнальный фонарь мигнул на прощание.

Отвернувшись прочь от исходившего с перрона света, Рейчел не смогла разглядеть в тени дуба даже собственных ног. «Если я сейчас споткнусь и упаду, а Джейкоб расплачется, нам точно несдобровать», – мелькнуло у нее в голове. Воображение пустилось вскачь: она могла думать только о том, что при любом шаге влево или вправо непременно угодит в яму или наткнется на ржавую железяку, которая собьет ее с ног. «Возвращаться нужно той же дорогой, по которой пришла», – сказала себе девушка. И шагнула в темноту, потому что выбирать не приходилось. Ничего страшного не произошло, и Рейчел сделала еще один неуверенный шаг, наугад нащупывая путь. «Будто переходишь пруд по тонкому льду», – подумала она и, кажется, поневоле вслушалась, не затрещит ли под нею почва. Чтобы выбраться из тени дуба, понадобились целых семь робких шагов.

Теперь Рейчел уже быстрее пошла к брошенному у путей вагону, при этом пригнувшись, чтобы не сильно высовываться над кустами и высокой травой. Единственное, что приходило в голову, – это попытаться добежать до города и найти там стража порядка, да только шериф Макдауэлл велел никому, кроме своей родственницы, не доверять, даже людям в форме и при значках. Рыжая луна светила уже так ярко, что дом миссис Слоан весь был как на ладони. Рейчел вспомнила, что стоит октябрь; ее отец называл это время «охотничьей луной» и все повторял: «Кровь на луне – значит, кровь и на земле». Рейчел зашагала быстрее и поспешно забралась с Джейкобом в вагон, не в силах избавиться от мысли, что миссис Пембертон и Гэллоуэй властны даже над светилами, звездами и облаками. Супруги специально дожидались именно этой ночи, чтобы найти их с Джейкобом. «Не думай о худе, а то беду накличешь», – велела она себе. Забившись в дальний угол вагона, Рейчел затихла и покрепче сжала сына в объятиях.

Вскоре послышался шум очередного поезда – не того, на который они с Джейкобом так и не сели, а товарного состава, что спускался с гор в долину. Паровоз остановился подле угольного лотка в противоположном конце станции. Вздохнув, Рейчел подняла Джейкоба и дорожную сумку, чтобы уже знакомой дорогой дойти вдоль рельсов к прежнему месту под дубом. Оттуда она осмотрела станцию, уделив особое внимание плотным теням вдали, где всего четверть часа тому назад стоял Гэллоуэй. Сейчас его и след простыл. Тем временем, засыпав из лотка последние остатки угля, паровоз двинулся дальше. Когда он миновал перрон и потянул за собой вагоны, Рейчел не выдержала: прижав к груди Джейкоба и сумку, она побежала к проходящему мимо составу, освещенному не только луной, но и станционными фонарями. Она перескочила через рельсы ближнего пути и встала прямо перед медленно движущимися вагонами. Дверца