Снегири на снегу (сборник) - Олег Георгиевич Петров

дегтя: получил такой же высокий орден и комроты Слободчиков. Да, штабные связи – это вещь серьезная… И свои хитрости среди штабных существуют. Об этом Сергей с Александром, как и остальные ребята в роте, потом узнали. Но на всю жизнь осел в памяти этот неприятный штришок.

Дело в том, что награды бойцам вручали много позже, в феврале 1940 года. И по причине многочисленности награжденных вручали в два приема: большую часть танкистов наградили прямо в части, на торжественном построении, а кого из награжденных по каким-то уважительным причинам – командировка, длительное излечение после ранения – тогда в строю не оказалось, тем вручали награды позднее, в Кремле. Сам Михаил Иванович Калинин вручал. Штабные о такой практике награждения знали, поэтому их «в строю не оказалось», как и Слободчикова. Заранее причины изыскали. Так что – потом в Москву поехали. «Всесоюзный староста» вручал им награды в Георгиевском зале Кремля и жал руки. Но это, так, штришок, не более…

А в тот день номер «Героической Красноармейской», напечатавшей Указ о награждении, переходил из рук в руки. Читали и перечитывали братья скупые строки, не скрывая радости, отвечали на дружеские рукопожатия и объятия товарищей. И все-таки как-то до конца не верилось: неужели это действительно их наградила Родина?! Сумасшедший день!

28 ФЕВРАЛЯ 1940 ГОДА

Коренастый, крепко сбитый, в новой гимнастерке, туго подпоясанной таким же новым кожаным ремнем, в начищенных до умопомрачительного блеска хромовых сапогах, каким-то невероятным способом добытых через Яшу Шпицера у пехотного завскладом, Санька гоголем прошелся перед братом.

– Ну, как, Серега?

– Во! – Сергей показал большой палец и тут же ехидно заметил:

– Ты только косоглазие не заработай, а то медкомиссию в училище не пройдешь…

– Ты на себя посмотри! – обиженно протянул Санька. – Сам-то ничего не замечаешь, только на собственную грудь и любуешься!

И тут же непроизвольно вновь скосил глаза на сверкающий свежей эмалью орден.

– Нет, Серега, что ни говори, а сейчас бы по нашему Балыклею пройтись да и к матери на порог, мол, здравия вам желаем, Дарья Васильевна!.. И бате тоже – здравия желаем!..

– А потом к Веруне… – ядовито вставил Сергей.

– И к Веруне: «Здравствуй, ясноокая моя!..» Э-э-эх! – Сашка, совершенно не обращая внимания на язвительную реплику брата, мечтательно прикрыл глаза.

– Да, Сань, домой бы сейчас хорошо! – с не меньшей мечтательностью вздохнул младший брат. Встрепенувшись, спросил с надеждой:

– Сань, а может, отпуск дадут, как участникам боев?

– Ну, ты даешь! По ордену, да еще в отпуск! Не, брат, такое не отломится.

Александр подошел к брату вплотную, шутливо толкнул плечом.

– Слышь, а может быть, как тогда, на призывной комиссии, рискнем? Орденоносец, герой! Уговорим эскулапов?

– Куда там, их уговоришь… – Сергей с грустью взглянул брату в глаза. – Мне теперь, после этой чертовой контузии, Сань, дороги в военное училище нет. Врачи же сказали: срочную отслужу и – привет. Да и знаешь… Я как-то без военной жилки все-таки. Домой поеду. Профессия фрезеровщика имеется, не пропаду, в МТС при хорошем деле буду. Жаль только вот, что сегодня нам с тобой расставаться… Привык, что всё мы вместе…

Голос у младшего осекся. Странно задышал, отвернувшись, и Александр. Помолчали. Старший брат первым нарушил тишину, заговорил, будто оправдываясь:

– Да я бы, ты же знаешь, и не стал бы рапорт подавать на училище, если бы…

Сергей обнял брата за плечи.

– Знаю, Сань, знаю… Знаю, как хочется тебе в небо… Черт его разберет, может быть, ты и прав. Может быть, и вправду так у тебя что-то получится…

– Точно получится! – тут же с жаром принялся в который раз убеждать Александр брата. – Ну, не берут в летное училище с моими семью классами. Правильно, конечно, говорят, что десятилетка нужна да еще аэроклуб в придачу. Но где бы я успел все это, сам знаешь. А в военно-автомобильное – берут! И учиться всего год. Год! Кубаря в петлицу – и там уже другое дело! Там я все равно в авиацию пробьюсь! Тогда уж точно уговорю, чтобы в летное послали…

ДВЕ ДОРОГИ, ДВА ПУТИ…

Санька, Санька… Как будто вчера все это было. Разве знал тогда, в последний февральский день сорокового года, Сергей, что на целых тридцать лет вскоре разведет их судьба! И столько всего будет за эти годы, да и какие будут эти годы…

В училище брат поступил. Через год, в марте 1941-го, свежий выпускник Ленинградского военно-автомобильного училища младший лейтенант Александр Мезин отбыл к месту назначения, в особый Западный военный округ, командиром автотранспортного взвода.

После выпуска, в свой первый офицерский отпуск, который конечно же Александр провел в родном Горном Балыклее. Покрасовался в шевиотовой гимнастерке перед родней, женился на своей Веруне. Медовый месяц догулять не пришлось: пора было ехать в часть. Поехал один: молодые решили, что как устроится новоиспеченный комвзвода, так и женушку вызовет. Но 22 июня 1941 года разом перечеркнуло все жизненные и семейные планы.

В боях под станцией Дно часть, в которой служил и воевал Александр, попала в окружение. Попытка вырваться из фашистского кольца оказалась неудачной: тяжелораненый Александр попал в плен. Неудачными были и две попытки бежать из гитлеровского концлагеря. В начале 1942 года немцы отправили большой этап военнопленных в генерал-губернаторство, как захватчики именовали оккупированную Польшу. Там пленных распределили для работы в имениях новоиспеченных гитлеровских помещиков. В одном из таких имений пришлось поработать и Александру. Пытался бежать и оттуда. Быстро догоняли и рвали собаками. И снова возвращали в помещичье рабство. Лишь когда в сорок четвертом Советская армия погнала гитлеровцев с польской земли, Александр и его товарищи по несчастью вновь бежали и двинулись навстречу нашим частям.

Но не такой оказалась встреча, как представлялось за годы неволи. Случай спас от самосуда своих же братьев-танкистов. А потом долго и придирчиво допрашивали в армейской контрразведке «Смерш». И… вместе с бывшими полицаями, бандеровцами и власовцами отправили «на Родину» – в исправительно-трудовой лагерь, на лесоповал…

Нескоро вернулся Александр домой. А там уже и похоронили. Не дождалась Веруня, вышла в конце войны вновь замуж, за бравого армейского капитана, и уехали они куда-то…

Надо жить. Устроился Александр в Балыклейскую МТС, где до призыва в армию токарил. А потом познакомился со славной девушкой Раей, которую военная круговерть занесла в эти края из-под Архангельска. Туда вскорости Саша с Раей и уехали. На новом месте, в небольшом поселке Рогачево, Александр стал работать на лесозаводе токарем. За несколько лет подкопили деньжат, переехали жить в Ставрополь: на севере здоровье стало подводить. До самой пенсии так и токарил Александр на авторемонтном заводе. Работал и жил по совести,