Первый среди равных - Арсений Евгеньевич Втюрин

Но даже это не смутило юношу. Он был готов с оружием в руках прорваться к берегу, несмотря на численный перевес своих врагов. Викинги, прикрывшись щитами, медленно наступали с трёх сторон, оттесняя юношу в сторону леса. Краем глаза он видел, что им на помощь спешит ещё десяток воинов.

– Бейнир! Бейнир! – Антон пытался хоть как-то привлечь к себе внимание стоящего к нему спиной на драккаре человека, но большое расстояние и создаваемый огромной массой людей шум на берегу гасили его крики.

Отступая от приближающихся к нему викингов, юноша, не вынимая меч из ножен, заговорил с ними:

– Я сын ярла Эйнара и внук ярла Харальда! Пропустите меня! Я должен попасть на драккар к Бейниру!

В ответ на эти слова один из нападавших что-то прокричал на незнакомом языке и взмахнул мечом, целясь по ногам Антону.

– Наверное, это наемники свеи, а они не понимают по-нашему, – пробурчал себе под нос юноша, отпрыгивая в сторону из-под удара и одновременно обнажая свои клинки.

– Мне просто не повезло, что нарвался на этих чужаков. Нужно спасать свою жизнь!

Ещё один меч, обрушившийся на него сбоку, ускорил отступление Антона. Парируя удар, он всё же не выдержал и в свою очередь рубанул лезвием по открывшемуся плечу воина, а следующим ударом разнёс в щепы щит второго викинга. Небольшого замешательства врагов ему хватило, чтобы вырваться из окружения и изо всех сил помчаться к спасительной кромке леса. Вслед за ним всего лишь в трёх десятках локтей бежали свеи, что-то крича и ругаясь, но тяжелое вооружение вынудило их постепенно отстать и прекратить преследование.

Глава 53

Крики и хохот пьяных викингов становились всё громче. Ярл Эйнар, расслабившись и положив сильные руки на подлокотники огромного резного кресла, задумчиво смотрел на своих веселившихся перед битвой воинов. Он пытался сосредоточиться, но мысли растеклись, словно пролитое из кувшинов и чаш пиво на грубо сколоченные доски столов. И все они были невеселы.

«Ох, как же трудно было осознать предательство ярла Эгиля, воодушевить после жуткой битвы оставшихся в живых воинов, увести их в протоку чужой реки, обосноваться на берегу и построить поселок», – подумал ярл, а рука его уже потянулась к кубку с пивом.

Двумя длинными глотками он выпил все до капли и по привычке подёргал бороду. Воспоминания нахлынули на него, подобно бурной реке, прорвавшей запруду.

«Каким же слепым и самонадеянным я тогда оказался, почему не замечал взгляды ярла Эгиля, бросаемые исподтишка на Мэву, на Антона, да и на меня самого. А нужна была всего лишь такая малость, как трезвая голова и упорядочение мыслей, невзирая на всю лесть, хвалебные слова ярла Эгиля, доверительные речи о богатствах и сокровищах, которые мы сможем захватить в набеге на город Холм и селения биарминов».

Тяжёлый вздох вождя и угрюмое выражение его лица было мгновенно замечено собравшимися за столом воинами, не привыкшими думать о завтрашнем дне, вверявшими свою жизнь и жизнь своих близких ярлу. Ведь только он, один он мог решать за них, жить им завтра или умереть этим днем. Непререкаемая власть ярла, железная воля, и лишь одно слово, произнесённое пусть шёпотом, – всё это внушало не страх перед ним, нет, страх был неведом викингам, а непоколебимую веру и убеждённость в его непогрешимости, правильности принимаемых им решений, в справедливости награды или возмездия за все совершаемые людьми поступки. Слепая вера придавала уверенность слабым духом, а также усиливала любовь и преданность опытных и закалённых в битвах викингов.

Взгляды и жесты собравшихся за столом людей становились всё резче, нетерпеливее, и Клепп, которому разрешалось отвлечь ярла от его дум и дел, поддавшись общему волнению, наконец не выдержал.

– Что тебя так мучает, ярл, предстоящая битва или наша нéмощность?

Тряхнув головой, отгоняя от себя остатки раздумий, ярл Эйнар произнёс:

– Мы почему-то забыли про Кагеля. Нужно предупредить горожан о походе ярла Эгиля.

– Ты прав, как всегда, ярл, раньше мы никогда не забывали о нашем союзнике Кагеле и помогали ему. Воинов у него, конечно, много, но ярл Эгиль может застать защитников крепости врасплох, да и сложно горожанам воевать с викингами, не их это дело.

– Отправь к нему рыбаков на лодке, пусть плывут налегке и поторапливаются, Кагелю нужно успеть подготовиться к осаде крепости. Пусть думает о своем городе, посадах и жителях. Нам помочь он уже не успеет.

– Я всё понял, ярл! Считай, что люди уже в пути. Какие приказы ещё нужно отдать?

– Ты и сам не хуже меня знаешь, Клепп, теперь всё зависит от Антона, его расторопности и сообразительности. А приказы – обычные, нужно подготовиться к битве. Утром пораньше разбуди Флоси, у него хорошие отношения с женщинами, они всегда к нему прислушиваются. Пусть начинает собирать их вместе с детьми, одеждой, припасами. И не забудь выделить несколько человек для охраны из самых молодых викингов и охотников. Если Антон с друзьями вернутся и принесут дурные вести, то сразу отправишь людей к Кагелю. Пусть хоть кто-то из нас уцелеет.

– А как ты поступишь с Мэвой? Она ведь ни за что не согласится покинуть тебя.

– Утром я сам с ней поговорю и всё окончательно решу.

– Может, стоит прекратить пир? Отправим мужчин отдыхать?

– Нет, Клепп, не надо. А если это наш последний совместный пир? Кто устанет, уснёт за столом. Под утро вернётся Антон или кто-то из посланных с ним юношей, и мы поймём, как поступать дальше. Да и ярл Эгиль двинется в путь не раньше, чем солнце поднимется над лесом. Я не сомневаюсь, что его викинги тоже пируют, а потому отдохнуть мы ещё успеем. Пойду на воздух. Здесь что-то мне трудно стало дышать, да и голова отяжелела изрядно.

– Если не возражаешь, я пойду с тобой.

Клепп тоже поднялся из-за стола.

Встревоженные взгляды викингов устремились на ярла и великана-телохранителя.

– Мы прогуляемся по берегу, обсудим предстоящую битву, а вы продолжайте пока без нас, – прокричал громко Клепп и поспешил вслед за выходящим за двери ярлом. Он догнал его только на берегу реки, где в серых красках наступающего утра такой же серый дымчатый туман обволакивал русло реки.

– Теперь лишь Один с валькириями определят нашу судьбу. – Ярл Эйнар чувствовал, что спокойствие покинуло его, ведь зарождающийся день не сулил ничего хорошего жителям посёлка.

Он обернулся, посмотрел на приближавшегося к нему Клеппа и добавил:

– Мы могли бы все уплыть по реке или уйти через