От Хивы до Памира. Последние герои Большой Игры - Владимир Виленович Шигин

Англией. Милютин указал, что единственное место, где Россия сможет эффективно угрожать Англии, – это Центральная Азия. На совещании обсуждался вопрос о действиях, которые бы удержали англичан от вступления в войну на стороне турок.

Тайный советник барон Торнау предложил заключить союз с Персией, пообещав ей турецкие регионы Неджеф и Кербелу. В этом случае Персию можно было бы использовать для наступления через Хорасан на Герат.

Генерал-губернатор Оренбурга Крыжановский разделял точку зрения Торнау:

– Только угроза Герату, исходящая из Хорасана, заставит Англию изменить свою политику. Но для этого нам нужна армия в сто пятьдесят тысяч человек.

Генерал-губернатор Туркестана Кауфман был иного мнения:

– Связывать себя обещаниями с персами не стоит, да и ста пятидесяти тысяч у нас нет. Лучше послать имеющиеся войска к Ширабаду на Амударье и к Мервскому оазису, а также достигнуть соглашения с афганским эмиром, который не переносит англичан.

Товарищ министра иностранных дел Гирс тоже был против военного союза с Персией:

– Это вызовет быструю ответную реакцию англичан, которая лишь усложнит ситуацию и лишит нас преимуществ, которые принес бы нам нейтралитет Тегерана.

Особые совещания имели исключительно рекомендательный характер. Окончательные решения принимались императором вместе с одним или двумя самыми близкими чиновниками. Как часто случалось, одним из них был именно Милютин, к чьим рекомендациям царь прислушивался.

Что касается самого Милютина, то он призвал к осторожности:

– При сложившихся политических и военных обстоятельствах военная операция с целью поколебать английское господство над Индией нежелательна. Да, наша демонстрация в Центральной Азии вызовет страх в Англии, чтобы парализовать ее силы в Индии. Но поведение Лондона в Европе может стать еще более враждебным и непредсказуемым. Лучше оставить пока Индию, как наш козырь в рукаве. Англичане о нем знают, но не знают, когда мы его выбросим.

Персию не следовало подвергать давлению британской морской мощи в Персидском заливе. К Афганистану нужно обратиться через отдельных доверенных лиц или с официальной миссией и уверить, что «продвижение наших подразделений ни в коем случае не является враждебным Афганистану, а, напротив, может стать даже преимуществом для него в качестве поддержки его независимости против англичан и при определенных обстоятельствах помощью против них».

Другие предложения Милютина касались перевооружения.

А чтобы уведомить потенциального противника о наших козырях, было решено не скрывать начавшегося переворужения Туркестанского военного округа, отправку военных отрядов к берегам Амударьи и перемещения их от Закаспийского региона к туркестанским оазисам.

Император Александр II одобрил все предложения Милютина и приказал их исполнять.

Англичане наш намек поняли, но пакостить не прекратили. Так, в мае английское правительство предостерегло Россию от попытки блокировать Суэцкий канал или занять Египет. В июле оно обсуждало вопрос о вступлении в войну, если Россия займет Константинополь. Одновременно английские войска высадились на Мальте, а Средиземноморский флот был пополнен.

Когда же турки были разгромлены и российские войска достигли предместий Константинополя, английский флот, как мы уже писали, двинулся туда же, что поставило две великие державы на грань войны. Что случилось бы, решись наши войска войти в Константинополь до ввода английской эскадры в Мраморное море? С военной точки зрения такой шаг был не только оправдан, но и логичен… при условии готовности России идти до конца в противостоянии с Англией и Австрией. Занятие Константинополя означало эскалацию конфликта, и дальнейшее развитие ситуации определялось бы тем, пойдет ли Англия на открытое военное столкновение или будет искать компромисс. На этот вопрос ответа в Петербурге не знали, и опасения перед перспективой войны перевесили – память о прошлой Крымской войне была еще слишком свежа…

Глава третья

Победы русского оружия на Балканах стремительно подняли авторитет России на Востоке. Престиж России рос, а влияние англичан столь же стремительно уменьшалось. Лишь уверенное поведение Дизраэли и Солсбери на Берлинском конгрессе, лишившем Россию ряда ее завоеваний, помогли несколько вернуть утраченное было положение англичан в Тегеране. Английский резидент в Тегеране Рональд Томсон жаловался:

– Персидские чиновники не допускают возможность применения нами силы против Персии, ссылаясь на дружбу с Россией. Это грозит дальнейшим ухудшение отношения к нам, если Калькутта не выделит нескольких мешков с золотом на подкуп.

В своих донесениях в Лондон Томсон писал, что, по его информации, Персия дала якобы тайное обещание уступить территории в Закаспии России.

– Англии следует занять остров Харг, угрожая Персии оккупацией провинции Хорремшехр. Осуществив ее, мы получим множество стратегических преимуществ, а русские будут колебаться перед выбором: применить силу, спасая Персию, или бросить ее на произвол судьбы.

7 июля 1878 года Рональд Томсон телеграфировал вице-королю Индии сообщение о высадке русских войск в Чикишляре. Через две недели он доложил в Индии, что необходимо настоять на том, чтобы персы не допустили военных действий.

Томсон предпринял все усилия, чтобы убедить персидское правительство выступить против российских военных приготовлений.

В это время поверенный в делах России в Тегеране Иван Зиновьев предупредил персидского шаха, что Россия будет самым активным образом противодействовать присоединению туркменских оазисов.

– Неужели вы желаете новой войны с Россией? Неужели прошлые войны не убедили вас, что с нами гораздо лучше дружить? – откровенно заявил он шаху. – Наша армия сегодня сильна, как никогда. Недаром мы только что разбили турецкого султана, который униженно просил у нашего государя пощады!

Шах Насреддин такому повороту даже обрадовался. На самом деле пусть лучше англичане выясняют отношения из-за туркмен между собой, не втягивая в свои разборки Тегеран! Дело в том, что совсем недавно, в 1861 году, многотысячное персидское войско было разгромлено у Мерва объединенными силами туркменских племен. После этого персидских рабов на среднеазиатских невольничьих рынках продавали по цене барана. Поэтому, если те или другие приберут к рукам и наведут порядок у буйных соседей, будет только лучше.

– Честно сказать, я опасаюсь иметь дело с этими разбойниками. Если вы найдете на них управу, мы будем только рады! – столь же откровенно ответил он Зиновьеву.

Настырному же Томсону шах велел передать:

– Я предпочитаю в качестве соседей в Ахал-Теке и других туркменских оазисах русских, а не разбойных туркмен. Поэтому ссорится с русским царем из-за кучи песка не стану!

Это был резкий разворот во внешней политике Тегерана. Воистину говорят, что доброе слово с винтовкой действует куда более убедительно, чем просто доброе слово…

Вскоре английский резидент капитан Напьер, собиравший разведывательные данные среди туркменских племен и пытавшийся подвигнуть их на войну с нами, сообщил, что персидские власти полностью переменили свою позицию и уже готовы снабжать российские войска в Закаспии.

В конце июля, как мы уже писали, в Афганистан прибыл