Персидский гамбит. Полководцы и дипломаты - Владимир Виленович Шигин

находил это крайне неудобным. Он доносил, что по важности пункта его следует оставить за собою, тем более что он достался нам весьма дешево. После поражения персиян и занятия селения русскими войсками мигринские и гюнейские жители, ободренные успехами наших войск, стали возвращаться в свои жилища для обработки полей и садов. Они считали себя вне опасности, тогда как отступление русских повергало их в новое бедствие и заставило бы покинуть свои жилища. К тому же, уступив Мигри персиянам и дозволив им там укрепиться, нам пришлось бы рано или поздно выбивать их из этого селения и брать штурмом каждое укрепление, что, наоборот, теперь они должны делать сами. Все эти соображения заставили Котляревского оставаться в Мигри и спокойно ожидать дальнейшего хода действий».

Не теряя времени, егеря привели в порядок все укрепления Мигри, расставили на опасных направлениях захваченные пушки. Когда же подошли и две роты Терешкевича с провиантом, все уже были уверены, что Мигри персам не видать как своих ушей. Получив донесение от Котляревского, в котором тот сообщал о благополучном прибытии Терешкевича и выражал уверенность, что с имеемыми у него силами даст отпор всей армии Аббаса-Мирзы, Тормасов несколько успокоился.

Что касается Аббаса-Мирзы, то он действительно был уязвлен потерей Мигри. Еще бы, у него под носом маленький русский отряд овладел важным стратегическим центром на Араксе.

Всем сарбазам, бежавшим из Мигри, он приказал отрубить головы. После этого выделил десять тысяч отборных войск, в число которых входили полторы тысячи человек обученной англичанами гулам-туфенгчи (гвардейской пехоты). Вызвав к себе тевризского бека Ахмет-хана и сына своего министра Мирзы-Безюрка – Мурзу-Асана, приказал:

– Повелевая вам взять Мигри или умереть!

Переправившись 1 июля через Аракс, Ахмет-хан с частью войск двинул к Мигри, а Мурзу-Асана с большим отрядом послал навстречу майору Терешкевичу, о движении которого персов уже известили лазутчики.

Но перехватить Терешкевича, как мы уже знаем, Мурзе-Асану не удалось.

В тот же день Ахмет-хан, сосредоточив все свои силы, приблизился к селению Мигри и, не рискуя штурмовать позицию Котляревского, обложил ее со всех сторон. Первым долгом персы попытались отнять у осажденных воду. Но заблаговременно возведенные Котляревским у речки Мигри два редута заставили отказаться от этого намерения. Тогда Ахмет-хан открыл непрестанную стрельбу по нашим укреплениям из ружей и фальконетов, в тщетной надежде принудить этим Котляревского к сдаче. На самом деле толку от этого обстрела было мало. Котляревский приказал егерям тщательно укрыться в скалах, не отвечать на выстрелы и вообще ничем не обнаруживать себя. Сам же он с офицерами обедал и ужинал на особом помосте, устроенном в ветвях огромного дерева. Отсутствие у осажденных малейших признаков движения удивляло и пугало персов.

Обложив крепость, Ахмет-хан начал уже готовиться к штурму, когда приехавший посмотреть ситуацию английский посланник Харфорд отговорил его от этой затеи.

Осмотрев в подзорную трубу укрепления Мигри, Харфорд доверительно сообщил тавризскому беку:

– Лобовой штурм таких укрепленных позиций будет безумием. К тому же русским практически целыми достались все ваши батареи. Пока вы будете лезть по горным кручам, они просто перестреляют без всякой пользы.

– Но ведь русские именно так и захватили Мигри, почему же нам их не повторить?

– Русских невозможно повторить, – вздохнул Харфорд. – К тому же этот русский полковник Котляревский знает толк в горной войне.

– Что же делать?

– Убираться пока не поздно!

– Но шахзаде будет в гневе!

– Потеря горной деревни не является проигрышем в войне! Я сам поговорю с принцем!

Отбыв в ставку Аббаса-Мирзы, Харфорд долго уговаривал принца не посылать свою гвардию на верную смерть, а оставить русским Мигри, так как рано или поздно, они все равно ее сами оставят. Наконец, наследник персидского престола согласился с мнением англичанина и приказал отойти за Аракс.

5 июля в три часа дня войска Ахмет-хана тремя колоннами потянулись вниз по Араксу. У Мигри не осталось ни единого противника. А дальше произошло то, что не ожидал ни Аббас-Мирза, ни его английский советник.

Дело в том, что деятельный Котляревский не мог смириться с тем, что неприятель спокойно отходит от него в полном порядке и уверен в своей безопасности. Собрав офицеров, он заявил:

– Отступление неприятеля еще не есть успех. Ибо успех – это полный разгром противника, хотя бы даже и во много раз превосходящего нас числом!

– Не бежать же нам вслед за персами вдогонку! – подал голос майор Терешкевич. – Их более десяти тысяч, а нас едва полтысячи наберется.

– Именно это я и хочу предпринять! – усмехнулся Котляревский. – Я убежден, что персияне, дойдя до переправы через Аракс, расположатся беспечно на его берегах, полагаясь на свою многочисленность. На этом мы и построим свой план – ночью мы неожиданно, по-суворовски, атакуем неприятеля!

Офицерам смелый план полковника пришелся по душе.

– Что ж, покажем персиянам еще раз силу русского штыка! – говорили они, расходясь по своим ротам.

В Мигри Котляревский оставил только больных и раненых, а сам, дождавшись темноты, с пятью сотнями егерей и двадцатью казаками двинулся вслед за отходящими персами.

Тем временем Ахмет-хан, подойдя к Араксу, начал переправу у селения Шах-Таш на противоположный берег. Первой перешла через реку конница, затем гулам-туфенгчи. Остальное же войско спокойно расположилось ночевать на небольшой возвышенности, на левом берегу Аракса.

И здесь персов подвела беспечность. Впрочем, трудно было, конечно, ожидать, чтобы малочисленный гарнизон Мигри, выдержавший пятидневную блокаду, дерзнул напасть на десятитысячный корпус! Поэтому персы преспокойно спали, а немногие часовые, по персидскому обыкновению, дремали или курили неразлучный кальян, да кое-где полусонные кашевары готовили на кострах утреннюю баранью похлебку.

Но Котляревский отважился на это смелое предприятие! Под покровом ночи он скрытно вплотную приблизился к ничего не подозревавшим персам.

– Идущему вперед одна пуля в грудь или в лоб, а бегущему назад – десять в спину! – объявил своим егерям храбрый полковник.

Разделив свой отряд на три части, он поручил майору Дьячкову без шума обойти персов справа. Вторая колонна, под начальством майора Терешкевича, была направлена в обход слева. Сам Котляревский с сотней егерей расположился напротив центра персидского лагеря в ожидании сигнала о выполнении обхода Дьячковым и Терешкевичем.

Через час наши колонны бесшумно окружили персидский лагерь, а затем по условленному сигналу без выстрелов и криков молча бросились на спящих персов в штыки. Современник писал: «Ужас овладел неприятелем было повсюду поражение его. Куда ни бросались обезумевшие персияне, всюду натыкались на ожесточенных егерей. Неприятель, встречая везде смерть и ужас, и не имея места к спасению, вынужден был бросаться в Аракс как единственный путь, ему оставленный. Но неимение пеших бродов