Драконий пир - Светлана Сергеевна Лыжина

Неделя во дворце прошла быстро, и младший брат, наверное, чувствовал это острее, чем старший, потому что взял привычку считать дни:

— Через четыре дня ты уедешь, — сказал Раду и уже заранее грустил.

— Зачем сейчас думать об этом? — отвечал Влад. К тому же, теперь он смог твёрдо обещать младшему брату, что не исчезнет, потому что станет и дальше приезжать ко двору Мехмеда.

Увы, следующей встречи с Раду следовало ожидать лишь в конце лета, потому что Мехмед готовился отправиться в поход на Караман, в Азию, а пока султан в походе, Владу приезжать в Эдирне не следовало. Зато в дальнейшем Мехмед ожидал, что его "верный слуга" начнёт приезжать в турецкую столицу каждые два месяца.

Теперь Влад, являясь "глазами и ушами султана в северных странах", обязался приезжать к своему повелителю, чтобы рассказывать новости. А заодно получал возможность увидеться с братом, и эту возможность следовало ценить, раз забрать брата было нельзя.

Конечно, Влад осведомился у султана, не даст ли тот позволение для Раду уехать.

— Не обременяет ли Раду моего повелителя? — спросил "верный слуга", когда перед отъездом снова удостоился встречи с Мехмедом. — Я мог бы забрать моего брата с собой, если...

— В этом нет нужды, — очень сухо ответил турецкий правитель. — Пусть он живёт здесь.

На деле это означало: "Не отдам. Он нужен мне". Ещё бы! Ведь Раду являлся запасным претендентом на румынский трон. Такой претендент действительно был нужен султану.

У Влада тогда мелькнула шальная мысль, что брата можно просто украсть. Это казалось довольно легко выполнить, ведь по воскресеньям Раду по-прежнему ходил в греческий православный храм, имея в сопровождении лишь троих-четверых невооружённых слуг. Владу, вооружённому мечом, не составило бы труда отбить у них того, кого они стерегли.

После этого оставалось бы посадить брата позади себя на коня и вместе с Нае побыстрей исчезнуть из города. Побитые слуги смогли бы добраться до дворца и рассказать о случившемся не ранее, чем через полчаса, а Влад за это время успел бы уехать достаточно далеко, чтобы оставить далеко позади всякую погоню.

Увы, такой поступок рассорил бы Влада с турками навсегда. А главное — куда братья отправились бы вдвоём? Разве что в Польшу к Александру. Но что они стали бы там делать? "Как я верну престол, если останусь без помощи?" — думал Влад.

Венгры во главе с Яношем гнали его отовсюду, а в Молдавии пришёл к власти Пётр Арон, с которым казалось противно иметь дело, даже если бы тот согласился воевать против Владислава, по-прежнему носившего румынскую корону. Но если так, то на кого мог опереться Влад в борьбе за власть, если не на султана? Конечно, Янош был не вечен, как и Владислав, но тот, кто хочет отомстить, не должен ждать, пока враги умрут сами собой, от старости. Отомстить врагам означает убить их!

"Да, — говорил себе Влад. — Раду очень скучает. Ему плохо здесь, и это не капризы, но Мехмед обещал помочь. Обещал. А от турецкого покровительства я сейчас никак не могу отказаться".

Конечно, обещание султана не могло считаться твёрдым, ведь Мехмед не говорил, что даст войско через год или через два. Ждать предстояло гораздо дольше. И всё же дело сдвинулось! Теперь месть за убитого отца и брата могла осуществиться.

VI

В Молдавии ждала радостная новость — Владов двоюродный брат Александр снова пришёл к власти, изгнав подлого Петра Арона. Смена правителя произошла вскоре после того, как Владовы слуги уехали из Сучавы искать своего пропавшего господина, так что если бы господин не отправился в Турцию, то мог бы увидеться со своим двоюродным братом ещё в начале весны, а не в мае.

— От Александра приходили люди, о тебе спрашивали, — доложил Войко, когда Влад вместе с Нае вернулся из турецких земель в домишко на окраине молдавской столицы.

Сучава, как и Эдирне, встречала гостей весенним убранством. Повсюду ярко белели кроны яблонь, цветущих так сильно, что цветы почти скрывали листву. Это казалось очень красиво, и даже Влад, видевший подобное на сучавских улицах уже не первый год и успевший привыкнуть, не мог не любоваться.

Почему бы и не полюбоваться, если судьба, наконец, улыбнулась тебе. Ещё зимой Влад видел себя изгоем, которому нет пристанища нигде, а теперь обстоятельства сложились весьма благоприятно.

Если б Пётр Арон оставался у власти, то Влад, ни за что не желавший идти на поклон к такому человеку, жил бы в Сучаве, таясь от всех. А теперь таиться не требовалось! Румынский беглец ходил по улицам города, высоко подняв голову, и даже решил, что надо найти себе для жительства дом получше, чем старая хата на окраине.

Теперь Влад считал себя не просто изгнанником, а претендентом на румынский трон, а претенденту следовало жить соответственно своему положению. Дом следовало найти себе большой, и чтобы располагался поближе к центральной площади.

Мысль об этом пришла Владу ещё и потому, что у него прибавилось слуг. Стоило приехать из Турции, как в гости явился Молдовен и, пожелав доброго дня, попросил:

— Возьми меня на службу. Клянусь, что не пожалеешь.

— На службу? — удивился Влад, и присел на лавку у стены, понимая, что разговор предстоит долгий.

— Да, — сказал молдаванин, присаживаясь рядом. — Помнишь, ты говорил, что, если б был государем, принял бы меня на службу? Вот я теперь и прошусь.

— Я ещё не государь, — пожал плечами Влад.

— Будешь, — уверенно ответил проситель. — С моей помощью будешь. Я тебе из любого сброда сделаю хорошее войско, а с этим войском ты себе престол добудешь.

— Из любого сброда? — с недоверием переспросил Влад.

— Ну, — Молдовен помялся немного, — это я сгоряча сказал. Пусть половина тех, кто соберётся под твоё знамя, окажется людьми честными, а остальные могут быть и сбродом. Мне сброд отёсывать — не привыкать. Я уже делал так для Богдана, вечная ему память. Сделаю так и для тебя.

Влад, услышав имя Богдана, начал кое-что понимать:

— А! Так вот в чём дело. Я-то сначала не догадался, почему ты пришёл. Ты же теперь в Молдавии не ко двору. Ты ведь в своё время помог Богдану скинуть Александра с трона, а теперь Александр снова у