Владычица морей - Николай Павлович Задорнов

«севастопольских братьев», присланных из Крыма и уже успевших однажды штурмовать Кантон, без всего, что было и пошло в Индию, без всех средств и сил, бесполезно было бы послу оставаться в Гонконге. Нельзя в ожидании усмирения восстания в Индии вступать в переписку с губернатором Е, наместником Сына Неба, которого в бумагах мы именуем «имперским уполномоченным». Старая дипломатическая истина: не вести переговоры, не подкрепляя их силой. Это означало бы лишь унизиться и подтверждать слухи, которые сеет не кто другой, как Е, о своем военном превосходстве над «рыжеволосыми дикарями». Как пишут в своих листовках мандарины, англичане — обнаглевшие данники, осмелившиеся поднять восстание против своего законного Владыки Поднебесной. Они называют нас изменившими вассалами. Е и его прихвостни кормят свой народ небылицами, уверяют в нашей слабости, что «рыжие варвары» сильны лишь на своих devilships[22], а для сражений на суше «у них нет слишком большого сердца». «Кантон — неприступная твердыня». «Город удостоился величайшей чести — похвальной грамоты Сына Неба, в которой одобряются действия Е». В память этого величайшего события на дороге из Пекина в Кантон, по которой везли грамоту, при въезде в город, одна за другой высочайше повелевается установление семи почетных гранитных арок.

Роберт Пиль, капитан парохода, получив приказание идти в Индию, прежде всего подумал об угле. На угольном причале китайцы работали лопатами и возили тачками на борт корабля. Они стали черными как негры.

Доливали в цистерны пресную воду. Опреснительный аппарат в порядке. Наши мальчики, синие жакеты, — всегда наготове. Они дисциплинированны и превосходно обучены. Но сэр Джеймс питает к ним глубокие подозрения. Они так обрадовались предстоящим военным действиям в Индии, что невольно подозрения усиливаются. У Джеймса Элгина свои понятия, в которых он расходится с адмиралами. Об этом речь впереди.

Запас пороха, ядер и бомб в крюйткамере. Запасные паруса, запасной рангоут и танкелаж, бочки рома для команды и библиотека vintage wines[23] для посольства и приемов.

В Гонконге перед отходом вызван был компрадор Хуан Чен. Доверенный крупнейшего китайского магната Вунга, который со своей частной фирмой заменяет в Гонконге казначейство и проверяет монеты, поступающие в колонию из других стран. В Китае нет государственного банка. Частные банки процветают. Их множество. Даже император и власти всегда пользуются услугами банков. Им доверяется сбор налогов с народа. Вунг действует в Гонконге в духе китайской традиции, он очень полезен для колониальных властей. В мастерских Вунга опытные знатоки драгоценных металлов, искатели фальшивых монет. На проверенных талерах, долларах, стерлингах, франках и пиастрах ставится штамп банка Вунга. Управление колоний вполне доверяет. Но это лишь часть той многообразной деятельности, которой занимается уважаемый мистер Вунг. Когда-то его звали Веселый Джек; он начинал богатеть, содержа харчевку, в которой упаивал британских моряков. Он возвращал в свой китайский карман английские деньги, добытые выгодной торговлей и контрибуциями с Китая. Хуан был его подручным. Хуан занимается доставкой всего необходимого для кораблей флота Ее Величества.

Раскинув руки, открывая сердце и душу, мистер Хуан Чен поклонился с почтительной улыбкой. Через два часа все причалы были полны китайскими кули. Джонки с грузами и с грузчиками подходили к кораблям, стоящим на рейде.

Это зрелище венчал капитан посольского судна Роберт Пиль в панамской шляпе, с револьвером за красным поясом, в красных башмаках и с бамбуковой палкой в руке. Быка, как упряжью, подхватили веревками. При общем смехе стрела подняла его в воздух с пристани. Бык заревел. Как тут не расхохотаться. Стрела пронесла его и поставила на корме, где быка обступили матросы с веревками и стали вязать их вокруг шеи и за рога. По трапу провели живых баранов, поддавая пинками упиравшихся, тянули визжащих связанных свиней, несли клетки с птицей. До самого отхода к посольскому судну подходили лодки с грудами фруктов. Когда Роберт Пиль приказал отчаливать и собирались закатывать трап, из города китайцы, как няньки, на руках принесли одного из «фуло»[24]. Он был пьян вдребезги. Капитан приказал содрать с парня рубаху и отколотить бамбуками.

А вот теперь шторм в Бенгальском заливе…

Посол приказал открыть светлый люк и выпрыгнул на палубу. Он схватился за леер и продвигался держась за него руками. Волна окатила с головы до ног, приятно освежив лицо и скатываясь по макинтошу и сапогам. Рядом оказались матрос и офицер.

Сэр Джеймс прошел на ют. У штурвала капитан и офицеры отдали честь. Их мокрые зюйдвестки с обвисшими краями.

— Как вы поживаете? — спросил посол.

— Доброе утро! Как вы видите, сэр! — ответил капитан. Ему это разрешалось.

Роберт Пиль перед уходом из Гонконга получил приказание, по приходу в Индию составить из экипажей кораблей морскую бригаду и во главе ее отправляться в южную Бенгалию для подавления восстания. Вот это обстоятельство и возбуждает всех наших синих жакетов, необычайно возвышает их в собственных глазах.

При этом мальчики, зная честь и достоинства моряка, далеки от излишнего идеализма.

У Роберта Пиля есть опыт командования. Он участник высадки в Крыму, сражался под Евпаторией, потом был участником сидения в Балаклаве, при штурме Севастополя командовал соединенной бригадой десантов с кораблей.

Лицо посла, освеженное ветрами и брызгами, с глазами цвета волны в изломе. Брови потемнели от воды. Несмотря на волнение моря, капитан и рулевые не в рубке, а у штурвала на юте. В рубке у стола хлопочет штурман. Увидя через стекло посла, он выходит на палубу, коротко и почтительно кланяется.

Тучи, сырость и холод, как в Северном море у Ньюфаундленда. Но вода в этот мрачный день сохраняет радостный голубовато-зеленый цвет тропического океана.

— Семьдесят пять право! — приказывает капитан.

Матрос-индиец у штурвала, ласкар, как их тут называют, перекладывает руль, следя за компасом, и отвечает:

— Семьдесят пять право.

— Восемьдесят пять право, — говорит капитан.

— Есть восемьдесят пять право, — отвечает ласкар.

Мерно стучит и пыхтит пароход. Ветер налетает порывами и меняет направление. Через некоторое время начинает заходить от юга и становится устойчивым, скоро можно будет застопорить машину, ставить все паруса и тогда пойдем быстрей.

Капитан все время меняет курс.

В Индию! В Калькутту, к генерал-губернатору Каннингу, к своему старому приятелю юношеских времен в Оксфорде.

Особенность войн в Китае и Индии: пока в них принимает участие лишь ничтожная часть гигантского населения этих стран. Сотни миллионов остаются безразличными, смутно знают что-то о целях восстания или даже, может быть, совсем не знают — где, с кем и за что война или ради чего мятеж. И мы не должны позволить огню разгораться. Даже если бы люди из