Дорогие мои москвичи - Александр Николаевич Посохов

как у тебя? — засмеялся и закашлялся одновременно Василий N.

— Ну вот, ожил, наконец, проснулся, — с искренним удовлетворением заметил Аркадий Петрович. — А ты тоже юморист. Да расстегни ты куртку, и кепку сними, тепло ведь.

— Действительно, тепло. Где ты раньше-то был? Наливай!

Допили. Доели.

— Может, добавим? — протирая заслезившиеся глаза, предложил Василий N. — Деньги я дам.

— Нет, хватит, — возразил Аркадий Петрович. — Тебе хватит, я же вижу.

— А ты кто?

— Потом скажу.

— Когда потом?

— Завтра ночью.

— А почему ночью?

— Ну что ты привязался, не понимаешь, что ли, что я отнекиваюсь.

— А фильм про друзей чёрно-белый помнишь, я там молодой-молодой?

— Помню, конечно. Ты один из него живой остался.

— А в Урюпинске был?

— Был, до развала Союза ещё, в командировке. Замечательный городишко. И кинотеатр там хороший. А причём здесь Урюпинск?

— А я там с одной девушкой познакомился, как раз в этом кинотеатре на встрече со зрителями. Жалко её, очень жалко.

— Опять ты о прошлом! Скажи лучше, внучку мою после школы возьмёшь в институт свой?

— Возьму, всех возьму.

— Э-э, — забеспокоился Аркадий Петрович. — Да тебе не водку пить, а пшено клевать. Актёр ещё называется. Вставай, где твой подъезд?

На другой день, прогостив у дочки неделю, Аркадий Петрович рано утром уехал в свою Калугу.

А в обед новость: вчера на семьдесят седьмом году жизни скончался народный артист России Василий N, о причинах смерти не сообщается.

Аркадий Петрович выключил телевизор, достал из тумбочки бутылку, два стакана, наполнил их до краёв, на один кусочек хлеба положил, другой поднял дрожащей рукой и выпил до дна.

Вошла жена.

— Что с тобой?

— Потом скажу.

— Когда потом?

— Завтра ночью.

— Вот дурачок. Может тебе яйца пожарить, свежие?

— Не хочу, — отказался Аркадий Петрович, качая седой головой. — Не успели познакомиться и на тебе.

Поздно вечером уже, изменив программу, показали в прямом эфире круглый стол, посвящённый памяти выдающего актёра и педагога Василия N. Кто-то со слов журналистов пересказал свидетельства консьержки и домработницы о том, что домой артиста привёл некий пожилой мужчина приличной наружности. Василий N при этом выглядел абсолютно счастливым.

Долго ещё потом гадал Аркадий Петрович в отчаянии, неужели килька была плохая?

КГБ в деле

Прошло полгода со дня гибели жены полковника, который служил в закрытом авиационном городке недалеко от Москвы. Её, заведующую местной сберкассой, сожгли вместе с любовником в деревянном домике на окраине районного центра. Трупы обоих так сильно обгорели, что установить точно, кто есть кто, было почти невозможно. Женщину опознали только по некоторым деталям украшений, одежды и обуви. Кому понадобилось совершить это чудовищное злодеяние, осталось загадкой. Достоверно доказано было лишь то, что это поджог.

— Разрешите прикурить? — обратился к полковнику мужчина в клетчатой шляпе. Прикурил и присел рядом на широкий подоконник первого этажа здания столичного Военторга. — Обратно тоже на электричке? — Полковник молча поднялся и хотел было зайти в магазин, где простаивала в очереди за дефицитными шмотками давняя его подруга Анфиса. — Куда же вы, Роман Алексеевич? — задержал его голос незнакомца. — Нам обязательно надо поговорить.

— О чём? — обернувшись, спросил полковник.

— О том, что на самом деле произошло с вашей женой. Она жива и передаёт вам привет.

— Вы кто и что вам нужно?

— Да вы садитесь. Нам нужны документы по оптическим приборам для вертолётов, которые вы испытываете. Мы знаем, что подлинники в Свердловске, куда вы частенько наведываетесь. Передадите нам копии, и мы вернём вам жену. Любовница ваша будет, естественно, против, но тут уж ничего не поделаешь. Мы знаем, что жену вы любите больше. Тем более, что она вам не изменяла. И дети будут рады чудесному воскрешению мамочки.

— Где она сейчас?

— В Европе, Роман Алексеевич. Куда и вы со временем сможете всей семьёй перебраться, если согласитесь с нами сотрудничать.

— Я подумаю об этом, — произнёс полковник. — Только подумаю. Но при одном условии. Если вы мне расскажите, кто там сгорел в доме?

— Не переживайте, никого живьём мы не сжигали. Подходящие тела мы просто купили в морге. У вас ведь тоже всё продаётся.

— А зачем вообще нужен был этот крематорий?

— Чтобы вашу жену не искали.

— Хорошо. Как с вами связаться?

— Через неделю наш человек сам вас найдёт.

* * *

Часа через два после этого разговора на улице директор Военторга передал сотруднику Комитета государственной безопасности записку, в которой некий полковник настаивал на оперативной встрече. Записку принёс в кабинет директора какой-то мальчик, сказав, что об этом попросил его дяденька военный.

* * *

Прошла неделя. Встреча с "их человеком" состоялась. А ещё через несколько дней полковник получил приказ срочно выехать в Свердловск для получения очередного экземпляра сверхсекретного изделия. Никто в мире не придумал ещё тогда такую оптическую установку на вертолёты, которая обеспечивала бы точный обзор и фотосъёмку, независимо от манёвра и стрельбы боевой машины. На заводе дополнительно к оборудованию полковнику вручили пакет соответствующей технической документации, чего раньше никогда не делали.

* * *

Далее события разворачивались следующим образом. Обмен жены на фотоплёнку с копиями состоялся в парке Горького. По легенде, какую придумали за кордоном на случай явления с того света жены полковника, её похитили, ограбили, избили и бросили в речку. Короче, всё, как в современном кино: ударилась головой, потеряла память, вылечил похожий на лешего знахарь и прочая ахинея.

— Ну, ты молодец, Рома, — похвалила его жена, когда поздно вечером, уложив детей спать и слегка успокоившись, они мирно устроились за столом на кухне. — Я всё время верила в тебя. Настоящий русский полковник Родину не предаёт. А с запиской ты здорово придумал.

— А ты откуда знаешь? — удивился полковник.

— Я всё знаю, — призналась жена. — Я ведь там долго упиралась. А после того, как со мной побеседовал наш человек из британской разведки…

— Погоди, ты же сказала, что была в Амстердаме?

— Правильно, а служба английская. Так вот, когда Гарри, ой, он же просил не называть его, объяснил мне суть операции, я стала делать вид, что устала, хочу домой и на всё согласна.

— Получается, ты была в курсе того, что здесь со мной происходит?

— Конечно, — снисходительно улыбнулась супруга. — Я даже знаю, что тебе какую-то Анфису подсунули для правдоподобия.

"Ну и дела! — воскликнул