Уроки черного бусидо Димы Сабурова (СИ) - Вязовский Алексей

Матросы встали по обе стороны рикши, постепенно оттесняя толпу. И тут женский голос крикнул:

— Это гёсе!

— Нет, это чёрный демон-они!

Тут же в нас кто-то кинул гнилой апельсин. Целили в меня, а попали в священника. Моряки церемониться не стали. Прикладами принялись расчищать дорогу — японцы же, обзывая нас по-всякому, разбегались в стороны.

* * *

Чайный домик — изысканное место развлечений для состоятельных людей — богатых купцов и чиновников княжеской ставки, находился в самом центре городского квартала Нагасаки.

«А ведь я ещё ни разу не провела тяною — чайную церемонию», — грустно думала Норико-сан. — «С самого открытия здесь играет музыка, танцуют красивые женщины, мужчины едят и пьют, но чаще всего это не чай, а саке». Девушки в кимоно развлекали гостей, исполняя традиционный танец и играя на сямисэне, ожидая момента, когда разгорячённые посетители отведут понравившуюся на верхний этаж. Сама же Норико сидела за ширмами, за низким столиком, покрытым золотой парчой с расположенными на нем курильницей для благовоний, вазой с сезонными цветами и подсвечником. Напротив устроился почтенный Каёши-сан — рыботорговец, что за последний год подмял под себя почти всю торговлю дарами моря в Нагасаки и окрестностях. Именно его люди скупали улов, выловленный окрестными рыбаками. Не чурался грузный, седой торговец и дел с пиратами-кайдзоку. Контрабанда, скупка краденого…

Всё это делало Каёши очень уважаемым человеком, которому попросту не укажешь на дверь. И потому Норико, мило улыбаясь и подливая саке в пиалу гостя, в пятый раз выслушивала историю о том, как он пришёл в Нагасаки голый и босый, и вот посмотрите на него теперь — лучшие торговые склады, рыболовный флот, сундуки ломятся от золота.

— Так может, вы потратите часть своих денег? — не сдержалась Норико. — И отведёте наверх одну из наших девушек.

— Э-ээ, говоря откровенно, Норико-сама, мне бы не хотелось сегодня подниматься наверх.

Рыботорговец почесал живот, допил саке.

— Что же вы хотите, Каёши-сама? — удивилась Норико.

— Я хотел бы, чтобы вы погадали мне, — ответил мужчина.

— Хи-хи-хи, — Норико засмеялась, благовоспитанно прикрываясь веером. — Вы насмехаетесь надо мной, я не занимаюсь гаданиями и предсказаниями.

— Да? А я слышал, что вы предсказали Судзуме-сану, помощнику главы квартала, смерть одного его давнего врага. И он умер. На дороге из Сасэбо в Такэо его убили разбойники.

— Ах, какое несчастье, — печально сказала Норико. — Но что поделать. Разбойники, увы, ещё не перевелись в наших землях.

— Далее. Рисоторговец Такаси спрашивал у вас, удастся ли ему обойти своего соперника — предстоял выгодный заказ и корейцы колебались, не зная, кому из двоих торговцев отдать предпочтение.

— Но достопочтенный Такаси увидел поистине вещий сон, — сказала Норико.

— Да, амбары его соперника сгорели. Все. В одну ночь.

— Боги властны даже над богатыми рисоторговцами, — вздохнула Норико.

— Кроме этих случаев, вы совершенно правильно истолковали сны почтенного Рокэру-сана, золотых дел мастера Тэдэси и многих других, не правда ли?

«Не слишком ли много он обо мне знает», — подумала Норико, а вслух сказала:

— Предсказывать будущее нелегко, не у каждого есть к тому талант, но коль у кого-то он есть — для этого человека не существует тайн.

— Тогда вы сможете истолковать и мой сон?

— Как только вы мне о нём расскажете.

Рыботорговец колебался. Его взгляд рыскал по комнате, задерживаясь на дорогих предметах: тяжелые занавески из золотой парчи, небрежно брошенное на столик ожерелье из крупных рубинов, огромный безвкусный кувшин из яшмы, серебряный китайский светильник, имеющий явное сходство с фаллосом…

— Итак, господин, — Норико решила поторопить гостя.

— Меня душит черный питон, — через силу проговорил Каёши. — Вот уже много ночей подряд. Что мне хотят сказать этим боги?

— Я могу исцелить этот недуг. Лучший способ уничтожить тревогу — уничтожить её источник.

— Да, — сказал он. — Так вы берётесь излечить мой недуг? Уничтожить питона?

— На окраине города расположен храм Такомими, — задумчиво проговорила Норико. — Вам нужно будет в спокойной обстановке побеседовать с богами, рассказать им всё подробно и испросить совета.

— Надеюсь, боги не задержат ответ?

— Боги не любят волокиты, у них много дел и решить нужно всё. Однако для успеха гадания…

— Сколько? Золотом? — быстро спросил Каёши.

— Вот, — Норико показала иероглиф. Каёши поперхнулся и выпучил глаза. — Ну что вы, не волнуйтесь так. Это только первый взнос. Когда тревога ваша уляжется, не забудьте принести в храм два раза по столько же.

Каёши заторможенно кивнул, встал и шатающейся походкой покинул чайный домик. К столику тут же подбежала юная ученица, затереть пол и сменить посуду. Норико тоже встала, вышла во дворик, где на скамейке сидел мощный горбун с татуировками на шее и руках.

— Срочно иди в храм, — сказала Норико. — Предупреди отца — почтенный Каёши только что заказал голову почтенного Дейти, своего конкурента.

— Ха, — воскликнул горбун. — Давай лучше Дейти предупредим. Он за голову рыботорговца в два раз больше даст.

Тоненькие пальчики Норико, скользнув по шеи татуированного, сдавили кадык с такой силой, что тот, упав на колени, захрипел.

— Так вот, значит, как у нас теперь будут дела? Да? — тихо, не повышая голоса, почти прошептала Норико — Теперь всякий репоголовый будет решать — кому жить, а кому умереть? Так что ли?

— Нет! Госпожа, простите, — прохрипел горбун. — Я не то хотел сказать.

— Иди скорее к отцу, он в отличие от меня прощать не умеет.

И Норико в приспущенном с шеи алом кимоно с золотыми фениксами, с огромным бантом впереди, на высоченных гэта из чёрного дерева, с ажурной прической, напоминающей драгоценного паука, засеменила обратно в чайный домик.

Глава 4

В миссию иезуитов мы прибыли спустя примерно четверть часа после «прорыва» из порта. Тесные, узкие улочки Нагасаки промелькнули быстро — экскурсия явно не удалась.

Место оказалось неожиданно живописным. За забором вздымались три основных здания — небольшая деревянная церковь, жилой дом с садом и что-то вроде казармы. Все украшенные католическими крестами. А вокруг них располагались восемь подсобных помещений, соединённых между собой дорожками из мощеного камня. И всё это в облаках зелени повсюду насаженных кустов и деревьев. А в центре, как апофеоз композиции, находился самый натуральный сад камней. А иезуиты знают толк в красоте!

Я ожидал, что нас проведут в жилую часть, но сопровождающие потащили меня через часовню в какой-то подвал. Плохой признак. Внизу обычно находятся темницы, пыточные и прочие неприятные места. Нет, это оказалась не пыточная. Оборудование не то. Ни дыбы, ни «инструментария». Но кольца в каменной кладке стены имелись. К ним-то меня и приковали. Хитро так, чтобы только носками пола касаться. Хочешь стоять — стой. Не хочешь — виси с риском вывернуть суставы. Вот же козлы! Приковали и ушли. Ни слова не сказали. Только моряк с серьгой, который вроде бы Педро, мне в лицо плюнул. Реакция у меня «нового» оказалась дай боже — успел отдернуть голову в сторону.

— Мерда макако! — произнёс труженик морей, сопровождая свои слова ударом в пах. От него я уже увернуться не успел, меня будто окунули в расплавленную лаву. Лишь огромным усилием я сдержал стон.

Педро-педрила ушел, посвистывая, я же остался висеть на стенке, скрипя зубами. Ничего, со всем рассчитаюсь. С переплатой!

В позе «на цыпочках» я провёл у стены где-то с час. В темноте. Ибо оставить фонарь никто не озаботился. Может, и к лучшему, потому что вентиляция тут не очень. Потом тяжёлые двери узилища вновь открылись и… Признаться, я слегка охренел. Потому что навестить меня явился весь кагал местной епархии. С младшими коллегами. Конечно, с ними прибыла и силовая поддержка, возглавляемая парой идальго в стеганках и морионе, но они явно были на вторых ролях.