Сад чудес и волшебная арфа - Джанетт Лайнс

и мир постепенно замер, затаив дыхание. Сочельник выдался зловещим.

Глава 20

Кто мог предвидеть, что Рождество спасет девушка, практически незнакомая Лаванде? Тем утром Арло выскочил из своей комнаты, выпил с Лавандой чашку цикория и бодро заявил, что все будет хорошо.

– Как, Арло? У нас нет ни еды, ни елки. Из-за бурана мне не удалось продать рождественские поделки. Пропало Рождество.

Но парнишке буран не испортил настроения.

– Подожди, Венди. Увидишь позже. Я вернусь через час-два.

Мальчик повязал вокруг шеи шарф, нахлобучил шерстяную шапку и, схватив лопату, бросился расчищать дорожку и отгребать снег от входной двери. Лаванда поскребла маленький глазок, который продышала вчера, и увидела, как он, ныряя в белые сугробы, помчался по заснеженной улице. Соседи, выдыхая белые клубы, тоже усердно махали лопатами, все выше поднимая волны снега. Пожалуй, следует заняться чем-то полезным, а не разглядывать в зеркале собственное мрачное лицо. Например, испечь печенье. Лаванда старалась не драматизировать ситуацию, но слезы неудержимо капали в бисквитное тесто.

А потом все в одночасье переменилось. Арло вернулся домой с Софи, румяной с мороза и словно сошедшей с литографии Карриера и Айвза. Она тащила санки, доверху набитые едой, при виде которых всякое предубеждение против этой девочки у Лаванды рассеялось, как утренний туман. Еда остается едой. И ужин теперь будет лучше, чем печенье, сдобренное слезами.

Софи колокольчиками рассыпала смех, вихрем носясь по кухне, ее французский акцент ласкал слух, а вьющиеся волосы стебельками душистого горошка обрамляли лицо. Арло Снук снова куда-то отлучился, но минут через сорок пять вернулся, везя на тех же санках прекрасную ель. Распевая рождественские гимны, парнишка втащил ее в дом, и вскоре посреди гостиной уже высилась елка, украшенная замечательными игрушками и свечками матери Лаванды. А из кухни тем временем доносились ароматы масла, чеснока, жареного зеленого лука, соуса, кулинарного хереса, сладкого заварного крема, поднимающегося бисквита и других восхитительных признаков праздничной еды. На время пурги и морозов Лаванда переселила курицу в ящик у кухонной плиты, где та весело кудахтала, радуясь, что ее не включили в меню.

А Лаванде Арло предложил немного «полентяйничать», пока он помогает Софи на кухне. Лаванда наблюдала за кулинарными хлопотами Софи: девчушка была чудо! Она даже умудрилась довести до ума печенье Лаванды, сотворив над ними какие-то сырно-травяные заклинания. Арло налил Лаванде стакан вишневого вина, принесенного Софи, и провел в гостиную. Как всегда, и добр, и дипломатичен: а ведь мог бы и откровенно сказать Лаванде, чтобы та не путалась на кухне под ногами.

Арло со смехом рассказывал про лошадей, с размахом жевавших на ужин рождественский овес. Каждый денник в конюшне был украшен красивым венком с красным бантом, а мужчины, как и посоветовала Лаванда, разобрали корсажные букетики и бутоньерки, так что ничего не пропало.

Лаванда потянулась на обморочной кушетке, вдохнула запах старого дерева. Поперек гостиной стояла арфа – невинная и настороженная. Девушка представила валун в саду, безмолвный под снежной пеленой. А те, что под крестами, ангелами и камнями на кладбище Святого Фомы? Вдвойне укрытые – и землей, и снегом.

Из кухни донеслось радостное бормотание. Потом ковыляющие шаги Арло, накрывающего на стол. Подумать только, как много, оказывается, комнат в доме. Огорчение оттого, что столько поделок осталось непроданными, Лаванда упрятала поглубже. Вишневое вино Софи согрело лучше, чем тепло камина. Ее настигла усталость от вчерашней борьбы с пургой и тележкой и накрыл сон.

Проснулась она от смеси притягательных ароматов хвои, жареного мяса. И от пения: Арло и Софи дуэтом мурлыкали веселую французскую песенку.

С каждым мгновением запахи становились все более дразнящими, о таких в последние месяцы, в ее стесненных обстоятельствах, Лаванда могла только мечтать.

В гостиную зашел Арло в фартуке, плотно облегавшем его стройную фигуру. Лаванда могла поклясться, что парень, пока возился на кухне с Софи, прибавил в росте несколько дюймов. Он преподнес бумажный свиток, на котором аккуратным красивым почерком было написано «Меню». И ниже:

ПРАЗДНИЧНЫЙ УЖИН

на 1860 год

от Рождества Господа нашего

Суп из бычьих хвостов

Куриное филе (не из нашей курицы) с огурцом

Консервированные устрицы

Жаркое из говяжьего филе

Пунш-желе

Тушеный сельдерей

Запеченный угорь

Засахаренный ямс

Шарлотка по-русски со взбитыми сливками

Пропитанный ромом бисквит с вареньем

Конфеты

Вишневое вино

Херес

Хвойное пиво – по желанию

Подходящую к случаю музыку по вашему выбору для вас с удовольствием исполнит на концертине маэстро А. В. Снук.

– Поразительно, – заявила Лаванда и поинтересовалась, где он умудрился раздобыть угря.

– Это все Софи, – ответил он. – Думаю, у Блэклока. У них все есть. Особенно в это время года. О да, Венди, и я пригласил к нам гостя. А почему бы и нет? Еды у нас куча, а этому джентльмену наверняка предстояло ужинать в одиночестве.

И, словно по сигналу, в парадную дверь церемонно постучали, и Арло бросился встречать Варна Миньярда.

Через мгновение доктор появился в гостиной – бархатный жилет элегантно дополнял его прекрасный костюм. Сегодня он был без монокля. Седые волосы несколько спутались и торчали перьями, но в остальном доктор сохранил тот же помолодевший вид, который Лаванда отметила еще на катке. Однако посетовал, что прогулка по заснеженным улицам подвергла его стареющие кости суровому испытанию.

Лаванда была рада его видеть, о чем не замедлила заявить и пожелать счастливого Рождества.

Из кухни поздороваться выглянула Софи.

– А вот эту юную леди я знаю дольше, чем вы все, – сказал доктор о Софи. – Я встречал ее, когда она пришла в этот мир. И уже тогда была одной из самых красивых новорожденных.

Все рассмеялись. А Софи, порозовев еще сильнее, бросилась обратно к своим кулинарным трудам.

Вскоре доктор Миньярд потягивал вишневое вино в гостиной рядом с Лавандой.

– Я смотрю, доктор, вам понравилось кататься на коньках, – пошутила Лаванда.

Сегодня прямо день румянца какой-то. Старый друг отца, покраснев, смешался, какое-то время молчал, а потом принялся задумчиво припоминать, сколько раз он обедал у них в доме на Пиннакл-стрит и какие теплые воспоминания у него об этом остались.

Лаванда поняла, что он пытается увести разговор в сторону.

Но ее не так-то просто было отвлечь.

– А еще пойдете кататься с мисс Траут?

– Искренне на это надеюсь, потому что она очень интересная, загадочная дама, – ответил он.

– О чем же вы разговариваете, вы и… она?

Варн Миньярд набил трубку и