Посол эмира - Клыч Мамедович Кулиев

Я увидел его у дворца, он собирался куда-то уезжать, но заметил меня и приветливо воскликнул:

— О капитан! Вернулся, слава аллаху, живым и невредимым?!

Я приблизился и приветствовал его по уставу, но он протянул руку, внимательно оглядел меня и сказал:

— Вечером обо всем поговорим. А пока иди отдыхай…

Что оставалось делать? Ни с чем я вернулся в свою машину и едва уселся, как со стороны Шер-Дарваза раздалось несколько пушечных залпов.

Наступил полдень — время обеда. Все лавки были закрыты, улицы малолюдны, и даже на базаре, который жил по своим законам, тоже не было обычного оживления. Город словно дремал…

Мне не терпелось добраться до дома, и шофер, видимо почувствовав мое состояние, услышав биение моего сердца, так жал на педали, что мы вихрем неслись вперед.

Вот и наша улица. Остается доехать до самого ее конца, свернуть в закоулочек — и я у родного порога!

Как обычно, у калитки играло много ребят. Я сразу увидел Хумаюна. Заслышав гул машины, дети насторожились.

Надвинув фуражку чуть не на глаза, я вышел из машины и грубым голосом, строго спросил:

— Кто тут из вас Хумаюн? А?

В первую секунду мальчик растерялся, но тут же с криком «Папа! Папа!» бросился и повис на моей шее.

Всего несколько минут потребовалось на то, чтобы наш двор оказался забит народом. Приходили родственники, соседи, все поздравляли меня с благополучным возвращением под отчий кров. Мама стояла в сторонке растерянная и то и дело утирала слезы; Гульчехра словно застыла подле свекрови и глядела на меня сквозь сетку чадры. Мне хотелось броситься к ним обеим, обнять, расцеловать, но желание — желанием, а когда на тебя смотрят десятки глаз, приходится сдерживать эмоции.

Наконец гости разошлись, и мы вошли в дом. Тут же явился и Ахмед. Он, оказывается, уже знал, что я возвращаюсь, но даже вчера вечером, зайдя к моим, ничего не сказал. Услышав это, мама посмотрела на него с обидой.

— Как же это ты мог молчать? Боялся обрадовать нас?

— Военная тайна, мама! — улыбнулся Ахмед и поднял указательный палец.

Мы пошли на второй этаж, расселись, стали закусывать, пить чай, и за этой затянувшейся трапезой о чем только не переговорили!

Ахмед был доволен своей поездкой в Индию, рассказывал о новых друзьях, с которыми сблизился и которые однажды даже уберегли его от надвигавшейся беды.

— Меня, Равшан, что удивляет, — с грустью говорил Ахмед. — Трехсотмиллионный народ! Народ, сыгравший такую заметную роль в самой истории человечества, в его культуре! Народ, создавший «Махабхарату», воздвигший Тадж-Махал, и ко всему этому — добрый, душевный народ… За что он так мучается, так страдает?.. Вот эта несправедливость не перестает меня удивлять!

Мы помолчали, каждый занятый своими мыслями. Я устремился воспоминаниями туда, откуда только что прибыл; видел дороги, по которым пробирался; людей, с какими сталкивала меня судьба. Мне казалось, что и Ахмед сейчас всем своим существом был там, в Индии.

И вдруг он спросил:

— Значит, едем?

— Куда? — удивился я. Я не расспрашивал его о своей судьбе, о том, зачем был вызван, хотел, чтобы он заговорил первым, если, конечно, он в курсе дела. И вдруг этот вопрос: «Значит, едем?» Стало быть, разгадка тайны совсем близка!

— Как куда? — удивился Ахмед. — Ты что, не знаешь, зачем отозван?

— Нет, пока не знаю. Хотел было у сипахсалара выяснить, но он уклонился, ничего определенного не сказал.

— Ах, так! — словно бы спохватился Ахмед. — Ну, тогда считай, что и от меня ты ничего не слышал и вообще мы даже не виделись.

— Брось, Ахмед! — взмолился я и дружески обнял его за плечи. — Говори… И поверь: я тебя не слышал и не видел!

Видимо, Ахмеду и самому не терпелось поделиться тем, что касалось нас обоих. Он посмотрел на меня с таинственно-радостной улыбкой, вздохнул, будто решаясь на что-то, и коротко сообщил:

— Мы едем в Москву!

Я едва не подскочил от неожиданности.

— В Москву-у-у?

— Именно так! Его величество эмир получил письмо от самого Ленина, и там сказано вполне недвусмысленно, что Россия поддержит Афганистан в борьбе с англичанами. Эмир направляет в Москву посла. Мы — в числе тех, кто едет с ним.

Вот уж чего я никак не мог ожидать! В первые мгновения мне показалось даже, что это просто сон, причем сон о прошлом, потому что в последние годы официальные отношения между Афганистаном и Россией почти полностью прервались. Во всяком случае, я не слышал, чтобы из Кабула в Москву направлялись официальные представители. Но его величество эмир по-своему оценивал перспективы отношений с Россией. Я сам слышал его письмо к Ленину. Однако можно ли было надеяться, что гордиев узел, стягивавшийся с каждым годом все туже, будет разрублен столь быстро?! Да, события принимали просто стремительный характер!

Голос Ахмеда вывел меня из раздумий.

— Будем живы — может, и с Наташей твоей повидаемся…

— Все в руках аллаха, — неопределенно отозвался я. Мне вообще не хотелось сейчас говорить, мне хотелось, думать. Быстрые мысли уже перенесли меня за границу, я бродил по знакомым улицам Самарканда, Ташкента… Дальше мне бывать не приходилось. О Петрограде и Москве я знал так много, будто сам там жил. Особенно подробно и интересно рассказывала о них Наташа — дочь военного врача из Самарканда, подруга моей юности. Раньше они жили в России, любили ее, и знали, и не скупились на воспоминания о ней… Интересно, где же она теперь, Наташа? Неужто действительно доведется встретиться?..

Закурив, я встал. Встал вслед за мной и Ахмед. Он был в отличном настроении, глаза его излучали свет. А я пока еще лишь осваивался с только что услышанной вестью и чувствовал себя несколько растерянным.

— Ну что? Может, тебе не все ясно? — с улыбкой спросил Ахмед. — Спрашивай…

Я медленно оглядел его с ног до головы. Ахмед заметно похудел. Видно, не слишком легкой была его жизнь в Индии…

— Кто же едет послом?

Ахмед, по своей привычке, предостерегающе поднял указательный палец и сказал:

— Военная тайна…

3

Весть о том, что в Москву, к Ленину, в ближайшее время направляется посол, вихрем пронеслась по городу, об этом знал уже весь народ.

Мы начали готовиться.

Ежедневно генерал Мухаммед Вали-хан — он и был послом — приглашал нас для разговора. Вот и сегодня мы до позднего вечера просидели в министерстве иностранных дел, знакомясь с материалами о России.

Домой я отправился пешком — разболелась голова. Да и отличная погода располагала к прогулке. Проходя вдоль берега реки, встретил одного знакомого