Архонт росский - Александр Владимирович Мазин

Другое дело, если бы Сергей с Пиператом поспорили. Тогда и остальным прилично поучаствовать.

В том, что Николай — изрядный фехтовальщик, Сергей не сомневался. Как и в том, что он, Сергей, лучше. Год назад было наоборот, но сегодня главной его задачей было не столько продемонстрировать класс, сколько не показать настоящий потенциал. И обыграть мастера так, чтобы мастер не слишком огорчился. Как это сделать, Сергей, естественно, продумал заранее. И способ выбрал не самый заковыристый. Зеркалить противника. Задача не сказать что простая. Более того — невозможная. Если бы не один нюанс: «школа», в которой Пиперата обучали управляться со спатой, была хорошо знакома Сергею. Отличная школа, надо отметить. Прошедший ее ромейский патрикий мог запросто отбиться от двух-трех варангов-этериотов[1]. При условии, что он ее действительно прошел, а не профилонил, как ромей, с которым Сергей сегодня разогревался.

Пиперат — прошел. На отлично. И явно красовался, демонстрируя отточенные до совершенства… но прекрасно знакомые Сергею связки. Сергей же повторял их с небольшим опозданием и, может, не так красиво, но вполне эффективно, уклоняясь и парируя буквально в последний миг и создавая у зрителей и у самого Пиперата иллюзию: вот-вот — и достанет. Игра была немного рискованной. Если патрикию придет в голову сымпровизировать, создать свой собственный рисунок, действовать не от «формы», а от противника, то план провалится. Но Пиперат, в отличие от покойного мужа Юлии, действовал строго по канону. Почему бы и нет? Это ведь не настоящий бой, а повод показать свое знание классики. Так библиотекарь патрикия, пишущий хронику империи, более заботился не о точности изложения событий, а об изысканности слога, верности цитат и демонстрации глубинных связей между творениями прошлых гениев и его, библиотекаря, текста.

Так они развлекали публику минуты три, а потом Сергей решил, что проявился достаточно, и вместо ожидаемого повтора канонической атаки «упал» в глубокий выпад, не характерный ни для ромейской, ни для нурманской повадки, и легонько шлепнул клинком по туфле патрикия.

— Достал! — удивленно воскликнул Пиперат. — Ты меня достал, Сергий!

— Ага! — подтвердил Сергей. — Ты мертв!

— Подумаешь, нога… — проворчал один из племянников Пиперата.

Пришедшие поглазеть на состязание этериоты из декурии Хольмстейна, успевшие перемешаться с нурманами Сергея, грохнули хохотом, в котором потерялось обиженное бурчание юного аристократа.

— Нет, тебя точно ромей учил! — вновь провозгласил Николай.

— Ага, — ухмыльнулся Сергей. — Сегодня, например, я учился у тебя.

Он был доволен. Он показал себя. Причем не включая «форсированный режим». И грамотно польстил проигравшему патрикию.

— А можно с твоим комитом попробовать? — поинтересовался Николай, которого проведенный, можно сказать, вполсилы поединок не особо утомил.

Сергей не сразу понял, о ком речь, потом сообразил…

— Погоди, у него спрошу, — сказал он.

Спросил. И сразу изложил систему ограничений.

— Не убивать, значит? — ухмыльнулся Дёрруд. — Трудно, но попробую.

— Не убивать, не калечить! — Сергей нахмурился. — Не унижать! Обходись с ним как с юной красоткой… — И, когда ухмылка Убийцы стала еще шире, поспешно уточнил: — С моей юной красоткой!

— Ох, хёвдинг, ну и задачи ты мне задаешь, — проворчал Дёрруд. — Он же не дренг какой-нибудь. Железо крутит не хуже Грейпа.

— Ну ты-то получше Грейпа, — напомнил Сергей. — Порадуй ромея и его миклагардских[2] друзей.

— Я бы их порадовал сразу всех, — буркнул Убийца, но Сергей знал, что это недовольство — фальшивое. Дёрруд любил подраться. Даже с ограничениями.

Свой франкский меч Убийца использовать не стал. Позаимствовал клинок у Фьётры. Тоже неплохая железка, но попроще. К тому же на пядь длиннее и на полтора кило тяжелее. Для битвы это минус, а вот для единоборства с противником вроде Пиперата — в самый раз.

Что Убийца и доказал немедленно, принявшись гонять патрикия, как юнца. Пиперат, которому было вполне по силам на равных сыграть с тройкой варангов, ничего не мог противопоставить Дёрруду. Который, надо признать, вышеназванную тройку тоже только что разделал, не запыхавшись. Физическая мощь, длина рук, а главное, потрясающая быстрота и точность Убийцы Берсерков разорвали в клочья продуманную византийскую школу фехтования. Стиль поединка «рапира против оглобли» невероятно эффективен, если оглобля проворством не уступает рапире.

Однако все пожелания Сергея Дёрруд выполнял четко. Включая «не унижать». Хотя и мог. Патрикий, опытный боец, осознал это меньше чем за минуту и даже попытался использовать: обнаглел.

И оказался без спаты.

На том состязание и завершилось. Не интересно. Тем, кто понимает, скучно следить за игрой, когда всё — в одни ворота. А те, кто не понимает, ничего и не увидели. Слишком быстро.

Поразмялись, умылись и отправились обедать. Не все, конечно. Строго по списку. В который вошел и Хольмстейн, который разместился рядом с Сергеем и порадовал: вручил ему серебряную бляху, причислявшую носителя к людям логофета дрома. То есть — к секретным и не совсем агентам имперской безопасности. «Пропуск» покруче, чем уже имевшийся у Сергея перстенек «от Евагрия».

— Сегодня передали, — сообщил Хольмстейн. — Гордись. Даже у меня такой нет.

— У тебя есть получше, — возразил Сергей.

Но основания для гордости имелись. Это был не обычный «пропуск» для иностранцев, а этакая «непроверяйка». С ней Сергей мог не только сам перемещаться туда-сюда, но и друзей с собой приводить. В том числе — из города и в город.

Прозрачный намек на то, что Палатин желает лично пообщаться с великим князем.

Но для этого пока рановато. Сначала сам Сергей должен встретиться с кем-то повыше проэдра Евагрия.

Хотя кое-кого Сергей непременно проведет сквозь великую стену Феодосия. Он обещал, а обещания следует выполнять.

Однако навестить лагерь русов следует не откладывая. Потому что со жратвой там дела обстоят не очень и большинству это понятно. А раз понятно, то может спровоцировать на всякие неправильные действия. Например, уйти от ромейской столицы и этим ослабить позиции русов на переговорах.

[1] Подобный эпизод зафиксирован в литисточнике.

[2] Напомню, что скандинавы называли Костантинополь Миклагардом.

Глава 23

Глава двадцать третья. И недружелюбие союзников

— А ну стой, ромей! — гаркнул бородач, нацеливая копье. — Куда торопишься? А что у вас в сумках? Давай посмотрим!

— А что у тебя в брюхе? Давай посмотрим! — Из-за спины Сергея выдвинулся Дёрруд.

Словенская речь с явным нурманским акцентом в сочетании с «добродушным» лицом Убийцы произвели нужное впечатление. Даже лошадки дозора испугались, шарахнулись.

— Я