Расколотая корона - Виктория Холт

с предателями. Объявите всем, что он пытался шпионить для моего отца. В прошлом я доверял ему и считал его своим другом, но так я расправляюсь с предателями. А когда его протащат по этим улицам, отведите его в замок Аржантан и бросьте там в темницу. Но в каждом городе, через который вы будете проходить, его будут сечь на улице и объявлять предателем короля Генриха Английского, герцога Нормандского и графа Анжуйского.

Когда Адама увели, к молодому королю подошел Уильям Маршал.

— Умоляю вас, подумайте, что вы делаете.

— Клянусь очами Божьими, Уильям, — возразил Генрих, — помни, с кем говоришь, чтобы с тобой не случилось того же.

Уильям отвернулся, пожав плечами.

— О да, я прекрасно знаю, — продолжал Генрих, — что ты благородного происхождения и племянник графа Солсбери. Я знаю, что ты скажешь, будто был моим другом с детства. Но я не потерплю предателей. Адам — один из них, и он понесет за это наказание, потому что заслужил его и потому что станет примером для всех остальных.

— Он сделал это ради вашего блага.

— Прекрати! — закричал король. — Я больше не твой ученик, Уильям Маршал. Берегись, говорю тебе. Берегитесь все предатели.

Уильям с грустью удалился. Положение становилось все более опасным. Он подумал, как и многие до него, что старый король совершил величайшую ошибку своего правления, когда короновал своего сына королем Англии.

Разве не был неизбежен губительный конфликт, когда одна корона принадлежала двум королям?

Глава X

СТРАТЕГИЯ КОРОЛЯ

Алиса вернулась в Вестминстер; Ричард был в Аквитании; и она верила, что король убережет ее и оставит при себе.

Что до Генриха, то ему было очень приятно находиться в Англии. Там он мог часто навещать Алису и больше видеться со своим сыном Иоанном. Желание быть хорошим отцом и заслужить любовь своих детей становилось для него навязчивой идеей. Он почти потерял всякую надежду на старших, но оставались еще двое младших членов его семьи — Иоанна и Иоанн, — и он изо всех сил старался завоевать у них ту любовь и уважение, в которых ему отказали другие.

Он мог винить их мать, и он это делал. Пусть она коротает свои дни в тюрьме по его выбору; она показала, что стоит ей только появиться, как начинаются неприятности. Он был уверен, что настойчивые требования Людовика о браке Алисы и Ричарда — дело рук Алиеноры. Он был потрясен, как редко бывал, когда узнал, что она знает о его связи с Алисой. Могла ли она сказать Людовику правду? Нет, только не это. Он был бы в ужасе. Это оскорбило бы его благочестивую душу, и он никогда бы не стал молчать об этом. Но она как-то подтолкнула его, он был уверен.

Этот вопрос занимал его больше любого другого, ибо он заставлял себя верить, что сыновья сдержат свои обещания. Ричард хорошо справлялся в Аквитании и, безусловно, был великим воином. Генрих был слишком падок на удовольствия и расточителен, а Джеффри пошел в него. Но Маргарита была беременна, и если она подарит ему внука, он будет ею доволен.

Главной проблемой было, как удержать Алису.

Жаль, что она взрослела. Ей еще не было семнадцати, но, конечно, все скажут, что в этом возрасте ее пора выдавать замуж. Ричард был нерасторопен; он не выказывал большого желания жениться, слава Богу.

Будь Алиса кем угодно, но не дочерью Людовика… о, но он должен был признать, что это придавало их связи особую пикантность. Ему нравилось думать, что он занимается любовью с дочерью этого старого монаха. Она стала бы и достойной невестой для него, если бы когда-нибудь им удалось пожениться.

Пока он размышлял об этом, пришло письмо от папы. Он заперся один в своей спальне и с некоторым трепетом вскрыл его. Быстро пробежав глазами, он увидел, что речь в нем идет об Алисе, и его сердце упало.

Папа писал, что его дражайший сын во Христе, Людовик, блистательный король французов, ропщет, ибо дочь его, давным-давно отправленная в Англию для воспитания в стране своего нареченного, так и не была выдана замуж и не возвращена отцу. Король Франции настаивал, чтобы было сделано либо одно, либо другое.

Генрих отшвырнул письмо и устремил невидящий взгляд в пустоту.

Что ему было делать? Не будь Алиеноры, он мог бы жениться на Алисе. Но теперь — какая оставалась ему доля?

Он вскочил и сжал кулак.

— Клянусь очами, зубами и устами Господними! — вскричал он. — Я не отдам Алису.

***

Он пошел повидать своих детей. У него были новости для них обоих.

Он сел на скамью в оконной нише, и когда дети прислонились к нему, обнял их обоих; он не мог не думать, какую прелестную картину они, должно быть, представляют, и злился на Алиенору, лишившую его любви, которую были обязаны питать к нему старшие дети. Он не был плохим отцом. Его незаконнорожденные дети были ему преданы. Лишь отродье Алиеноры шло против него. Но не эти младшие. Они будут верными и любящими. Они возместят ему то, чего он был лишен с другими.

Иоанн, естественно, был его любимцем, потому что был мальчиком. Остальные еще поймут, насколько счастливее они были бы, если бы любили его. Они еще увидят, на что он готов ради любящего сына. Иоанн, может, и не станет королем Англии, герцогом Нормандии или Аквитании, но он получит самые богатые земли, какие только сможет дать ему отец. Отныне и вовек Иоанн не будет зваться Безземельным.

— Ну, Иоанна, дочь моя, что ты на это скажешь? Хотела бы ты стать королевой?

Одиннадцатилетняя Иоанна широко раскрыла глаза.

— Королевой, милорд? Но ведь не королевой Англии?

— Нет, моя милая. Как ты можешь ею стать? Королевой будет Маргарита. Чтобы стать королевой, тебе нужен муж, который даст тебе корону. Поэтому я выбрал тебе мужа. Ты станешь королевой Сицилии, ибо король той страны просит твоей руки.

— Мне придется уехать, — сказала Иоанна.

— Воистину, ты должна отправиться в страну своего мужа и там обвенчаться. Ты будешь знатной дамой, а я именно этого для тебя и желаю.

Она была немного озадачена и посмотрела на Иоанна, чтобы увидеть его реакцию.

— А как же я? — спросил он. Он был на год младше сестры, но знал, что как мальчик он важнее.

— Твое время придет, сын мой,