Граф Таррагона - Виктор Васильевич Бушмин

более благосклонно, ведь под него были подведены хотя и призрачные, но законные основания. Филипп улыбнулся и произнес, адресуя слова к нему:

– Что касается вас¸ мой дорогой посол графа Барселоны, то и на ваше лестное предложение мы вынуждены ответить отказом! Граф никогда не склонит голову перед графом! А ваши претензии на Таррагон, кои якобы владели предки графа Барселоны, – Филипп обвел взглядом зал, – пусты! Предки графа давно потеряли права на эти земли, уступив их представителям ислама! А епископ, назначенный королем Людовиком Благочестивым в 818 году, лишь только мной введен в управление диоцезом! – Он посмотрел на своего епископа, который тут же вышел вперед и сказал:

– Истинно говорю, Господь, пастырь наш, мечом и кровью нашего повелителя графа Робера снова возвел меня на кафедру Таррагона!

– Но, кто дал вам право присвоить себе герб?! – Посол сделал запоздалую попытку хотя бы в вопросах геральдики заставить графа обратиться к королю Арагона или графу Барселоны, имевших право присваивать цвета и гербы рыцарям.

Филипп жестом приказал епископу ответить и на этот вопрос. Тот снова поклонился и, торжественным взглядом обведя зал, произнес:

– Согласно воле Его святейшества папы Римского Урбана, почившего в бозе, христианский рыцарь во время вооруженного паломничества имеет право взять землю в лен и получить герб… – епископ едва сдерживал гордость, выпиравшую из него наружу, – от епископа, поставленного по воле католической церкви в здешних местах! На церковной службе, в присутствии всех священнослужителей диоцеза Таррагона, рыцарю Роберу Бюрдету был присвоен титул графа Божьей милостью, а герб, в правоте присвоения которого вы изволили сомневаться, – он широко улыбнулся, – был присвоен мною, епископом, на поле сражения и олицетворяет кровь врагов, струящуюся по щиту рыцаря-защитника Веры…

– Мы заявляем вам, что мой государь не согласится с подобным актом захвата и направит послов к его святейшеству папе Римскому! – громко заявил посол Арагона.

– Барселона не возражает! – Поддержал его второй посол.

Филипп встал и, спустившись с помоста, подошел к ним, посмотрел на них и произнес:

– Вы должны знать, досточтимые сеньоры, что мы направили герольда к Его святейшеству в Рим, дабы он от нашего имени положил на алтарь святого Петра землю Таррагона и получил ее обратно в лен, но не от земных владык, а от нашего Небесного Отца!.. – он повернулся к ним спиной, показно зевнул и прибавил. – Я признаю себя вассалом только Господа Бога! Аудиенция закончена…

Рамон и Исмаил вышли вперед и, приблизившись к послам, произнесли:

– Извольте сегодня же убыть из города и земель…

– Какая наглость… – ответил арагонец, – мой король и его непобедимая армия…

– Полагаю, что вашему королю понадобится надежный и мощный союзник, готовый привести за собой внушительные силы. – Исмаил решил проявить дипломатию, намекнув послу о других сторонах взаимоотношений.

Посол кивнул и, успокоившись, ответил:

– Мой король, думаю, с благосклонностью рассмотрит такое лестное предложение союза.

– Аллах воистину велик… – поклонился ему Исмаил.

Когда послы ушли из зала, он тихо шепнул на ухо Рамону:

– Через неделю нам придется удвоить приграничные гарнизоны и готовиться к войне…

– Ты так думаешь?.. – удивленно посмотрел на него альмогавар. – Война?..

– Все в руках Всевышнего, но и такое не исключено… – пожал плечами опытный Исмаил.

– Кто первый начнет?..

– Могут и оба… – Исмаил посмотрел в окно, – хотя, вряд ли. Они не очень жалуют друг друга… – мусульманин был прав, ведь каталонцы и арагонцы очень ревниво относились ко всему, что было связано с историей, причем, как это ни смешно, у каталонцев было больше козырей на руках: древнеримская история, завоевания Карла Великого и, через владения в Провансе, связь с империей. – Нет, они словно две глупые и ревнивые жены при мягком муже…

Филипп вошел в спальню и стал с раздражением стаскивать с себя парадный сюркот, цепи и прочие украшения, снял перевязь меча и, расстегнув широкий парадный рыцарский пояс, богато украшенный золотом, каменьями и шитьем, повалился на кровать.

Изабелла подошла к нему и, присев на краешек постели, стала нежно перебирать своими мягкими пальчиками его волосы.

Он открыл глаза и, улыбнувшись, произнес:

– Боже, как же я устал и вымотался… – он придвинулся к ней ближе и, положив голову на ее колени, устало закрыл глаза.

Она нежно гладила его, перебирала волосы, ее чуткие пальцы так успокаивающе действовали на Филиппа, что он немного успокоился и задышал ровнее.

– Успокойся, мой милый, я с тобой… – тихо сказала она, склоняясь над его ушком. – Я здесь…

Филипп улыбнулся, открыл глаза и, притянув ее лицо к своему, нежно поцеловал в губы. Изабелла со всей страстью ответила на его поцелуй.

– Все это я сделал ради тебя и нашего ребенка… – рыцарь нежно посмотрел в ее большие глаза. – Мне абсолютно наплевать на всех, лишь наше дитя было счастливо.

– Я так перепугалась сегодня. – На ее глазах навернулись слезы. – Так страшно. Ты прогнал послов короля Арагона и графа Барселоны, а их земли уже почти окружили Таррагон… – она с испугом прижалась к его груди, словно пряталась на ней и искала защиту. – Вдруг они нападут на нас…

– Не нападут. – Твердым голосом ответил ей рыцарь. – Вчера Исмаил заключил секретный договор с эмиром Кордовы. Мы им не интересны, а вот к королю Арагона у них имеются несколько вопросов…

– Господи! Опять война… – Изабелла спрятала лицо на его груди и крепко прижалась к рыцарю. – Скоро?..

– Год пройдет в приграничных стычках, а вот к лету, скорее всего, войска выйдут на открытую войну. – Вялым и равнодушным голосом ответил ей Филипп. – Мне на все это глубоко наплевать…

– Почему, милый?..

– Мне надо, чтобы наш ребенок успел родиться, подрасти и окрепнуть… – он зловеще засмеялся, напугав еще сильнее свою жену. – Я, как-никак, нормандец!..

– Господи… – он резко поднялась и, всплеснув руками, ответила. – Какой же ты нормандец? Ты – мой Филипп!..

Он приложил ей палец к губам и произнес:

– Я же просил и умолял тебя, милая. Для всех и для тебя я – Робер Бюрдет, нормандский рыцарь и граф Таррагона…

– Но, зачем? Зачем весь этот маскарад?.. – не унималась женщина.

– Скажу лишь, что так и тебе, и всем остальным будет легче, проще и спокойнее жить… – он встал с постели и, подойдя к открытому стрельчатому окну, вдохнул свежесть летнего воздуха, напоенного ароматами созревающих плодов, ягод и цветов. – Я думаю, что скоро к нам могут прибыть гости с далекого севера…

– Зачем?.. – она подошла к нему сзади и, обняв за талию, положила голову на его плечо.

– Проверять будут… – мрачно ответил он, глядя за линию