Дассария - Абай Тынибеков

* * *

Сахрибий, зная о том, что враг преобладает численно да к тому же устроил западню его главным силам, решил пока не вводить в битву две свои фланговые лёгкие конницы, дабы не подвергать риску ещё и их, и двинулся с имевшимися при нём войсками на прорыв к Нисиме, дерущемуся в полном окружении. На данный момент первостепенной задачей, которую следовало решить безотлагательно, становилась только одна – как можно быстрее вывести из окружения войска Нисимы и после этого, если представится возможность, перегруппировав всю армию, начать новый этап сражения. Во главе пятитысячного отряда своей охраны, стремительно преодолев довольно большое расстояние, отделявшее его от места битвы, он врезался в ряды аланов, разорвав их кольцо и создав брешь для вывода своей тяжёлой конницы. Вскоре, приложив совместные усилия с воинами полководца Нисимы, значительно расширив образовавшийся спасительный проход, подобно лаве, выхлынувшей из узкой и тесной горловины, они вырвались на равнинный простор, отступая на восток.

* * *

Асун, видя успешный прорыв попавших в засаду саков, удавшийся с приходом на подмогу к ним небольшого отряда, воспринял манёвр как введение их главнокомандующим резервных сил, возможно, даже последних, посланных в помощь окружённым собратьям, и тут же повелел гонцам, чтобы те передали полководцам срочный приказ о преследовании этих сакских войск с целью пресечения возможного их ухода из долины в лесные дебри. По прошествии небольшого промежутка времени лёгкая конница Манса настигла саков почти на самой середине равнины и стала охватывать их с левого фланга, пытаясь обойти и встать на пути отхода. С небольшим опозданием к ним подступила и тяжёлая кавалерия Гатуна, развернувшаяся в боевом порядке для атаки на обширном пространстве. Саки были вынуждены остановиться и принять бой. Вновь завязалась ожесточённая схватка.

Наступал жаркий полдень. Заслонившись рукой от солнца, чтобы взглянуть в низину, туда, где к долине по перелеску продолжали подходить его отставшие войска, Асун, больше не желая упускать возможности покончить с войсками аримаспов, повелел гонцу передать приказ полководцу Бату о его вступлении в сражение, при этом ему следовало начать с обхода саков с правого фланга. Уже через мгновение скопившаяся в лесной гуще передовая часть армии Бата ожила и сразу же вылетела на равнину, устремляясь тугим потоком к её центру, по мере отдаления заходя дугой по правой стороне. Теперь ничего нельзя было рассмотреть. Пыль, поднятая тысячами копыт, плотной пеленой повисла над ближней окраиной долины, поглотив собой все виды, бывшие прежде очень ясными и доступными зорким глазам главнокомандующего Асуна. Такое временное не удобство его не беспокоило. Главное было сделано. Саки, в чём он уже не сомневался, теперь не имели ни единого шанса на спасение.

* * *

Не сумев оторваться от преследователей, чья лёгкая конница без особых усилий настигла его тяжёловооружённых всадников, Сахрибий был уже не в состоянии отсечь противника и вновь ввязался в бойню. Великан Нисима крушил всех на своём пути, прорываясь к царю с одним лишь желанием – уберечь его от погибели, попросить его покинуть сражение и как можно быстрее уйти и скрыться в лесу. Он заметил идущие в их сторону дополнительные силы врага и понял, что очень скоро все пути к отступлению будут перекрыты. Сахрибий, заметив его издали, ринулся навстречу и, когда оказался почти рядом, прокричал всего одно слово: «Держись!» Нисима, поднявшись в седле, что есть сил выкрикнул в ответ: «Царь, уходи!»

Вступившая в битву конница Бата мгновенно потеснила саков, сжимая их в плотную массу с правого края, не давая им возможности для манёвров и тем более для перегруппировок, тем самым создавая для всех своих воинов столь необходимое преимущество. Вновь вокруг саков замкнулось плотное кольцо, но на этот раз оно было значительно усилено посланными Асуном войсками. В самый последний миг каким-то чудом удалось вырваться лишь небольшому отряду во главе с полководцем Скибором, начальником личной охраны Сахрибия, получившим особое задание, самое важное из всех, что доводилось ему исполнять в своей жизни.

* * *

Спустившись вниз, Асун взглянул на продолжавшие подходить войска и, запрыгнув на подведённого скакуна, тронул его, разворачиваясь к долине. Трёхтысячный отряд личных охранников тут же охватил его в круг, ощетинившись длинными копьями. Главнокомандующий неспешно вступил на равнину и спокойным ходом направился в сторону бывшего своего лагеря, издали внимательно оглядывая место первого побоища с саками, где всюду лежали тела сражённых воинов, а среди поваленных и прогоревших шатров небольшими группами, низко опустив головы, стояли осиротевшие кони. Грохот сражения заглушал собой все иные звуки, и даже пофыркивание своего скакуна, обычно воспринимаемое им с особым наслаждением, теперь он не мог расслышать, но, чувствуя поведение любимчика, он по привычке успокаивающе похлопывал его по шее.

* * *

Сахрибий всё чаще вытягивался в седле, поглядывая то в одну, то в другую сторону, при этом то, сильно прищуриваясь и пытаясь что-то увидеть, прикладывал руку козырьком ко лбу, то подставлял её к уху, стараясь что-то расслышать. Наконец он вздрогнул и на мгновение замер, сдерживая разгорячённого скакуна крепче обычного, и уже всего через миг, засияв в широкой улыбке, уверенно опустился в седло и, вскинув меч высоко над головой, тут же издал невероятной силы клич, больше похожий на звериный рык.

Вскоре вся долина наполнилась каким-то ужасающим многоголосым воем, постепенно нарастающим и перекрывающим собой все звуки сражения, отчего у дерущихся воинов стыла кровь в жилах и шевелились волосы под шлемами. Вылетев из лесных дебрей, выстраиваясь на ходу в ровные линии лавин, с северной и южной сторон равнины мчались сакские конницы полководцев Тилима и Урбаса. При появлении желанной и весьма своевременной помощи воспрявшие духом окружённые сакские воины с удвоенной силой стали бросаться на врага, разметая его плотные ряды, разрывая на части всю заградительную цепь, выбираясь наружу и, в свою очередь, забирая его в круг, громя и тесня к центру. Перевес в битве стал очевидным. Аланы дрогнули и начали общее отступление.

* * *

Асун находился невдалеке от места сражения, когда увидел наступление саков, появившихся внезапно сразу с двух окраин равнины. Случившееся на его глазах было поистине невероятным. Он оцепенел, не веря тому, что произошло. Победа, в которой он не сомневался, впервые в жизни ускользала из рук, грозя обернуться поражением. Сумев неимоверным усилием воли совладать с собой, быстро оправившись от охватившего его ужаса, он направил гонца обратно, повелев всем войскам атаковать противника. Возглавив охранный отряд, видя, что ни Гатун, ни Манс уже не могут остановить отход своих армий, Асун двинулся вперёд в