Сестра самозванца - Владимир Александрович Андриенко

и мне давно известно. Но это как к делу подойти…

***

Крепость Рыльск.

1 февраля 1605 года.

Царевич Димитрий Иванович с небольшим отрядом прискакал в крепость Рыльск. Смелость его покинула, и он был на грани отчаяния.

Местный воевода князь Долгорукий принял царевича и приказал приготовить баню. Но Димитрий от бани отказался.

– Некогда, Григорий Борисович! Воинство то наше рассеяно! Гетман Дворжецкий с трудом пробивается к Путивлю. Поляки не желают мне больше служить. Так-то! Ротмистр Фредер лично бесчестил меня и требовал денег!

– Ротмистр посмел сказать плохое слово царю? – удивился Долгорукий.

– Слово! Он сказал, что желает, чтобы меня посадили на кол.

– И что сделал государь?

–Дал ему кулаком в зубы. Но 50 человек после этого покинули мое войско и отправились обратно в Польшу. Видишь, как все повернулось, воевода.

Но Долгорукий совсем не испугался.

– Одно поражение не беда, государь.

– Князь, со мной всего 700 человек. Это все кто сохранил верность.

– Но воевода Сумбулов уже в Кромах со своим отрядом.

– С остатками своего отряда, князь, – поправил его царевич.

– Скоро у Сумбулова снова будет две или даже три тысячи. Многие пристанут к нему. Государь, в твоих руках сильные крепости Кромы, Путивль, Чернигов. Воевать можно!

– Но как долго они будут моими, князь? Вот к тебе под стены скоро нагрянет князь Шуйский с отрядом в пять тысяч. А у тебя здесь сколь?

– Триста человек стрельцов, государь, – спокойно ответил Долгорукий. – Да горожане поднимутся. Будет еще человек триста. Отстоим Рыльск, государь.

– И горожане станут за меня до конца? – спросил Димитрий.

– В том не сомневайся, государь. Станут все как один. Слишком ненавидят они Годунова…

***

Следующим утром царевич Димитрий Иванович покинул Рыльск и отправился со своим отрядом дальше. Долгорукий советовал ему укрыться к крепости Путивль и там ждать подкреплений от Мнишека и короля.

И Долгорукий свое слово сдержал. Все горожане поднялись против Шуйского и три дня обороняли город. Они отбили все атаки, и Шуйский потерял под стенами больше ста человек. Ему пришлось отступить к Севску. Продолжать осаду в условиях зимы было трудно. Стрельцы стали роптать.

К тому же казаки атамана Корелы стали нападать на обозы Шуйского. Армия голодала.

Дворянские полковники просили воеводу дать отпуск ополчению.

– Вы сошли с ума? – вскричал Дмитрий Шуйский. – Рыльск не взяли и изменщиков не наказали!

– Но у меня вчера пало десть лошадей, князь! – сказал полковник Аникей Кузьмин. – Мои ратники ничего не получили из припасов. Завтра начнут резать лошадей.

– За сие будем вешать! – строго сказал князь.

– Слишком круто, князь, – смело произнес полковник. – И дела тем не поправить.

– Что? Как смеешь? Я воевода! Вон из моего шатра! Вон!

Полковник Кузьмин побледнел от обиды и покинул шатер, не поклонившись своему начальному воеводе.

На следующее утро все 500 ополченцев-дворян Кузьмина покинули лагерь Шуйского самовольно…

***

Крепость Кромы.

1 февраля 1605 года.

Князь Сумбулов получил от царевича должность начального воеводы в крепости и право набирать войска для будущего похода.

Шляхтич Ян Нильский прибыл в крепость 1 февраля с отрядом в сто казаков. Он после битвы при общем отступлении едва не угодил в плен. Рейтары Розена убили под ним коня, и шляхтич остался пешим. Но его спас Петр Демецкий. Он со своими казаками отогнал конницу противника и Нильский заполучил лошадь убитого капитана рейтаров.

Гетман Дворжецкий отправил его с донесением к Сумбулову в Кромы.

– Ты спас мне жизнь, пан Петр. Я твой должник. Помни про то, что у тебя есть друг. За Нильскими услуги не пропадали.

– Пустое, пан Ян. Ты настоящий воин. Мне жаль, что ты не с нами в моем отряде.

– Что делать, пан Петр. У меня иное дело. Доставлю письмо князю Сумбулову и отправлюсь искать панну Елену. Ведь меня сия война интересует лишь из-за неё. Могу тебе в этом признаться, пан.

– Я давно это заметил, пан Ян. И хочу тебя предостеречь. Не принесет тебе сия страсть ничего хорошего.

– Как знать, пан Петр. Ведь пока до победы царевича далеко.

– С чего пан так думает? Неужто из-за проигранной битвы? Пусть пан вспомнит мои слова, когда царевич войдет в Москву. Пан видел, чем закончилась битва? Мы бежали. Бежали и они могли нас преследовать. Но не сделали этого.

– Но армии наши рассеяны. Наемники стремятся домой.

– Скоро у меня соберется не менее трехсот казаков. У атамана Корелы их не менее 2 тысяч. И наемники вернутся вместе с воеводой Мнишеком. А твой путь, пан Ян, лежит в Путивль?

– Да. Ведь Елена наверняка осталась там. Не могла же она выступить вместе с войском.

– Панна была в Путивле. Про то я слышал. Но вот осталась ли она там? Этого не знаю, – сказал Демецкий…

***

В Кромах Нильский и Демецкий расстались. Пан Ян сразу направился к воеводе.

Князь Василий Андреевич Сумбулов сидел в большой палате вместе с дьяком Тихоном Сысоевым. Они обсуждали положение. Дьяк жаловался, что де казну разворовали лихие людишки.

Нильский вошел в палату и поклонился князю.

– С посланием от гетмана!

Сумбулов принял пакет. Сломал печати и достал лист. Ничего нового гетман не сказал. Он и сам знал, что крепость сдать не должен.

– И стоило гонца гонять ради сего. И сам знаю, что делать надобно. Имею на то приказ царевича.

– Я только исполнил приказ, пан воевода.

– Да и его сотня казаков пригодятся нам! – сказал Сысоев. – Лишними не будут.

Нильский взглянул на дьяка. Тот был одет нарядно. На нем зеленые сафьяновые сапожки, шапка со смушкой с галуном. Бархатный синий зипун, под которым была шелковая алая рубаха.

Сам Нильский переодеться не смог. Он был в кожаном колете, поверх которого была кольчуга. Его кунтуш солидно испачкан. Он был в нем в бою. Да и дорога дальняя.

– С чего к воеводе в таком виде? – строго спросил Сумбулов. – Али этикету не учен?

– Учен, князь, – спокойно ответил шляхтич. – Да видишь ли все вещи мои пропали в битве. Под Добрыничами обоз наш достался людям Годунова. Так что иного платья не имею. Прости на том, пан воевода.

Сумбулов успокоился. Шляхтич не ерепенится, и гонору не показывает.

Он спросил:

– Пан имеет задание отправиться отсюда в резиденцию воеводы Мнишека?

– Так, пан воевода. Обратно я уже вернусь в составе воинства пана Мнишека.

– Пан воевода Мнишек присоединится к отрядам царевича в Путивле?

– Да. Так и будет. И снова начнется новый поход.

– Дай бог! – сказал Сумбулов. – Когда покидаете нас, пан Нильский?

– Завтра утром я отправлюсь в путь…

***

Крепость Кромы.

2 февраля 1605 года.

Но выехать утром Нильский из крепости не смог. Отряды дворянской кавалерии Шереметева появились под стенами и перекрыли пути отхода. Конная казачья разведка едва успела укрыться за крепостными воротами.

– Теперя нам отсюда хода нет! – сказал десятник.

– Их много? – спросил дозорный.

– По всем путям стоят. У меня двух казаков убили. Отборная конница. Если бы они были без тяжелых доспехов, то нам бы не уйти. Всех бы порубили.

Дозорный поправил шапку и пробормотал молитву…

***

Полки стрельцов подошли к крепости