Дассария - Абай Тынибеков

Через три года к ним прибыли послы от Галхиса, царя соседних четырёх сакских племён даиев, обитавших в восточной части долины семи рек, огромной местности, известной сакам как Семиречье, оповестившие о его желании присоединиться к ним со всеми своими людьми. Причиной такого волеизъявления их правителя были участившиеся в последнее время вторжения в его земли чужих неизвестных ему восточных народов юечжи, чьи отряды совершали свои опустошительные набеги из-за гор, проходя по ущельям и внезапно нападая на дальние дозоры, вырезая их и угоняя скот, тем самым постоянно причиняя невосполнимый ущерб племенам. Предпринимаемые меры по уничтожению разбойников должных и ожидаемых результатов не дали, так как те исчезали так же неожиданно, как и появлялись, словно растворяясь среди скал, при этом почти всегда изменяя пути проникновения на его территорию, словно заведомо зная обо всех засадах, выставленных в расщелинах. Постоянно держать во всеоружии крупные войсковые подразделения по всему восточному предгорью он был не в состоянии и теперь вынужденно обратился за помощью к своим единокровным западным соседям. На объединённом совете вождей, созванном обоими царями, Сахрибием и Кассом, в присутствии царя Галхиса и его полководцев было единогласно решено о принятии его племён в свои ряды, причём на равном положении, и немедленном оказании ему военной помощи. Уже через три дня двадцать тысяч войск выступили вместе с Галхисом в его ставку. В течение месяца совместно с таким же числом его воинов все горные проходы на восточных рубежах земель даиев были плотно перекрыты, а в устроенных повсюду ловушках погибло более пяти тысяч чужеземцев, пытавшихся прорваться на эту сторону для совершения очередных грабежей. Ровно год стояли союзные войска на страже границ, и только после твёрдой убеждённости в их безопасности они, щедро награждённые царём даиев, были отосланы обратно. В знак благодарности за оказанную помощь он пригласил к себе в гости царей Сахрибия и Касса и, дав трёхдневный пир в их честь, одарил каждого из них табунами отборных скакунов, что являлось наивысшим признанием совершённого ими благодеяния. С тех пор племена царя Галхиса больше не подвергались набегам.

Созданный тройственный союз продолжал процветать, с каждым годом значительно укрепляясь, пребывая в мире и благоденствии, пока однажды с запада к его землям не подступила грозная сила в лице огромной армии сарматских племён аланов во главе с полководцем Асуном. По велению сакских царей каждый из двадцати двух вождей привёл с собой по тридцать пять сотен воинов, держа наготове в своих ставках ещё от пятнадцати до двадцати сотен. Во главе почти восьмидесятитысячного войска тридцатишестилетний царь Сахрибий двинулся навстречу врагу, заранее зная, что значительно уступает ему по численности, но рассчитывая на нанесение упредительного удара, что давало ему явное преимущество. Накануне выступления благодаря мудрому совету Касса, намекнувшего во время приватной беседы с ним об имевшемся у него высокопоставленном информаторе в среде приближённых к Асуну лиц, который уже долгое время за хорошее вознаграждение являлся постоянным источником сведений обо всём, что происходило в землях аланов, и предоставившим в очередной раз подробные данные о пути следования аланов и об их количестве, Сахрибий заблаговременно определился как со сроком встречи с ними, так и с местом нападения. Пока же ни Сахрибий, ни даже хитроумный Касс не могли ведать о том, что другая, более страшная, нежели приход аланов, смертельная опасность возникла для них с северо-восточной стороны. Оттуда, огибая подножья протяжённых горных массивов Тянь-Шаня, находясь ещё на довольно большом отдалении, но следуя в направлении к их рубежам, надвигались полчища племён хуннов, противостоять которым было суждено всем объединённым силам саков.

* * *

Сто двадцать тысяч аланов во главе с двадцативосьмилетним верховным военным вождём Асуном, растянувшись вереницей на огромное расстояние, неспешно продвигались средь перелесков, возвышенностей, озёр и долин, приближаясь к границам аримаспов. Восемь лет назад избранный правящим в племенах военным сословием на высокий пост главнокомандующего всеми войсками, он не проиграл ни одну из битв, в которых принял участие в этом качестве, в результате чего прослыл в своих землях очень удачливым и непобедимым полководцем. Особенной и редкостной чертой характера Асуна была его невероятная способность предвидения всех грядущих событий, из-за которой он зачастую перед сражениями игнорировал советы подчинённых ему военных вождей, поступая по-своему, тем самым поначалу вызывая негодование таким, как они считали, надменным и высокомерным поведением, граничащим с явным неуважением к их мнениям.

Прошло какое-то время, и все они поняли, что ошибались. Принятые им решения, несмотря ни на какие обстоятельства, приводили только к одному результату – победе, отчего подвластные ему простые воины приходили в восторг, а военачальники испытывали к нему разные чувства: одни, те, кто претендовал на его место, – затаённую зависть в связи с постоянной его успешностью, не дававшую им покоя, изводившую их и доводившую чуть ли не до отчаяния; иные же, не столь ретивые, постоянно ощущали страх, вызванный его поразительным умением предугадывать будущее, по их понятиям, невозможным для принятия на веру и не должным быть присущим обычному смертному человеку. Вдобавок к такому странному своему дарованию Асун имел и довольно удивительную и своеобразную внешность. Обладая невысоким ростом и хрупким телосложением, он выделялся неимоверно большим черепом с непропорциально развитым шишкообразным теменем, из-за чего был прозван в народе «великоголовым», что вселяло во многих трепет и боязнь, и они без сомнений связывали его облик с непредсказуемыми поступками, на которые он уверенно решался. Как бы там ни было, но главнокомандующий объединёнными силами аланов в точности соответствовал данному прозвищу как в прямом, так и в переносном смысле. Зная и не обращая на это никакого внимания, он продолжал поступать так, как ему заблагорассудится, оправдывая доверие народа и ведя за собой воинов к новым славным свершениям. Несмотря на некоторые препоны, умышленно творимые отдельными полководцами, кому он был неугоден и кто так ревностно относился к его реформистским деяниям, он всё же добился переустройства всех войск и их переоснащения.

Теперь треть всей его армии состояла из тяжёлой кавалерии, полностью закованной в броню и ставшей главной ударной частью во всех сражениях. Принятые на её вооружение длинные копья, заменившие прежние короткие, пригодные лишь для метания, крепились цепями к конским шеям, придавая оружию огромную поражающую мощь, так как в них вкладывалась вся сила мчащихся во весь опор могучих жеребцов, сменивших по велению Асуна хоть и быстрых, но не столь тяжёловесных кобылиц,