Экспедиция надежды - Хавьер Моро

голова. Бальмис закрылся дома и занялся последними приготовлениями. Следовало поторопиться, к этому взывали и жестокость эпидемии, и настойчивость короля. Бальмис не упускал ни единой мелочи.

– Сальвани, я хочу заказать для санитаров такую же форму, какую носят врачи в военных госпиталях.

– А для остальных?

– Такую, как у служителей Ботанического сада.

Сальвани бросил на него удивленный взгляд, что не укрылось от Бальмиса.

– Это важно для дисциплины. Униформа – это напоминание каждому о его месте в служебной иерархии и его обязанностях.

– По-моему, это замечательно, доктор Бальмис! А что нам делать с аптечкой? – спросил Сальвани, не договорив из-за приступа сухого кашля.

– Я заказал термометры и барометры, чтобы по пути отслеживать погодные изменения, которые могут повлиять на качество вакцины.

Инструменты были подготовлены со всей возможной тщательностью. Хотя вакцинный препарат предполагалось транспортировать методом «из руки в руку», решено было взять с собой две тысячи стеклянных пластин, чтобы проводить опыты, связанные с возможными изменениями материала в зависимости от температур, и пневматический прибор для создания вакуума и запечатывания стекол. Бальмис заказал пять сотен экземпляров переведенного им трактата Моро де ля Сарта, чтобы распространять его в качестве пособия вместе с вакциной по маршруту следования. Заранее предвидя обильную переписку, он запросил для себя специальные цены на почтовые отправления. В свою очередь, министр Кабальеро написал начальнику порта в Ла-Корунье, прося его обеспечить фрахт торгового судна водоизмещением примерно в двести пятьдесят тонн на выгодных для королевской казны условиях.

Но самым главным вопросом оставались дети, от которых зависел успех предприятия. Бальмис отправился к дому сто семнадцать по улице Аточа, где располагался самый старый сиротский приют в Испании – Мадридский дом призрения. В этом мрачном двухэтажном здании, построенном в 1610 году, давали кров не только сиротам, но и неизлечимо больным женщинам, роженицам без средств к существованию и беднякам, не имеющим крыши над головой. Заведующий приютом священник принял Бальмиса за одного из потенциальных благотворителей: встретил его с распростертыми объятиями и сразу же начал жаловаться на постоянное сокращение бюджета для своего заведения.

– Здесь живут сто восемьдесят беспризорных детей, по большей части старше семи лет, а также круглые сироты от шести до тринадцати лет.

Бальмис увидел, что дети спят по трое в одной кровати.

– У нас не хватает материалов для столярной мастерской, тканей для пошивочной, гвоздей для обувного дела. Единственное, что более или менее хорошо обеспечено, – это шляпная мастерская, потому что у нас есть постоянная клиентура. Ах, вот идет наш гробовщик, давайте я вас представлю.

Бальмис познакомился с долговязым субъектом, одетым в черное; с длинными волосами и тонкими усиками он был похож на цыгана.

– Я постоянно проживаю здесь, – объяснил гробовщик. – Моя задача – дать детишкам подзаработать. И у них весьма неплохо получается: они поют на похоронах, а за это им подают милостыню. Я учу их петь и играть на органе, вместе с ними хожу на похороны…

– Мы стараемся воспитывать их и обучать какому-нибудь ремеслу, чтобы они смогли потом прокормиться, – рассказывал священник. – Девочкам объясняют, как содержать дом в чистоте, собственно, в основном их готовят к работе служанками.

– На самом деле я пришел вовсе не для того, чтобы усыновить ребенка, да и благодетелем быть не могу при всем желании…

Священник не смог скрыть своего неудовольствия. Бальмис изложил цель своего визита: он хочет отобрать шесть не болевших оспой детей, чтобы сделать им прививку и затем взять их с собой в Ла-Корунью как носителей вакцинного материала. Первые двое привитых сразу же вернутся из Галисии, а четверо оставшихся продолжат путь до первой остановки экспедиции в Санта-Крус-де-Тенерифе, откуда после прививки их отправят назад с ближайшей оказией.

Просьба оказалась столь необычной, что директор не знал, что и думать. Этот врач прибыл от короля, так что нельзя было чинить ему препятствий. В действительности священника беспокоили не столько тяготы предстоящего путешествия, сколько желание, чтобы дети не лишились религиозного воспитания:

– Сразу же после пробуждения – в четыре часа летом и в половине шестого зимой – они должны творить молитву. И причащаться дважды в месяц. Перед каждой трапезой они читают три раза «Отче наш» и просят благословения пище. После ужина, в девять вечера, – отбой, «Отче наш» и в постель.

– Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы они соблюдали эти богоугодные правила, – заверил Бальмис.

– Эти дети одичали, большинство из них были брошены родителями, их души пропитаны обидой и злобой, поэтому так важно, чтобы они оставались в лоне церкви.

– Я понимаю, падре.

Бальмис собирался побеседовать с местным цирюльником-хирургом-кровопускателем, который тоже постоянно проживал в приюте. Только он мог помочь отобрать подходящих детей – здоровых, сильных и прежде не болевших черной оспой.

– Вы пришли в удачное время, сейчас они все собрались на обед.

Медики прошли через двор, где находился небольшой водоем: здесь стирали белье, один раз в месяц зимой и каждые две недели летом. Из трапезной доносился сильный капустный дух. Сегодня на обед была капустная похлебка с салом.

Хирург указывал Бальмису на шумливых краснощеких детишек, которые, по его мнению, отличались крепким здоровьем. Все они были обриты наголо, чтобы не завелись вши, и одинаково испуганно смотрели на врачей. Многие выказывали явные признаки рахита и отличались недоразвитым для своего возраста сложением. Хирург объяснил, что это происходит из-за слишком раннего отъема от материнской груди или же из-за нехватки кормилиц.

– Все эти хилые малыши вскормлены искусственно, козьим молоком и размоченным в вине хлебом.

– А этот?

Бальмис указал на мальчика лет восьми, который сидел на полу и грыз горбушку. У него были ярко-голубые глаза, светлые волосы – чистый ангел!

– Это Кандидо де ла Каридад, ребенок здоровый, оспой не болел. Он наказан: сидит на хлебе и воде и должен есть, сидя на полу перед всеми. Он провинился – пытался сбежать после того, как пел на похоронах.

Кандидо смотрел на Бальмиса глазами, полными тоски и смятения. Врач наклонился к нему.

– Хочешь поехать в Ла-Корунью с другими здешними ребятами? – шепнул он мальчику.

– Что такое Ла-Корунья?

Бальмис улыбнулся.

– Это город, на берегу моря. Ты видел море?

Мальчик помотал головой.

– Тогда я поговорю с директором, чтобы он отменил наказание.

Бальмис отобрал шестерых сирот: Кандидо, Хуана Франсиско, Антонио, Аддреса, Херонимо и самого маленького, шестилетнего Хасинто.

– Я выбрал вас, чтобы вы спасли мир; вы маленькие герои, и ваш вклад в здоровье человечества навсегда останется в Истории. Хочу также сообщить, что в награду за вашу помощь королевский дом обещал позаботиться о вашем образовании.

Дети ничего не