"Княгиня Ольга". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Дворецкая Елизавета Алексеевна

Ночь казалась слишком коротка для того решения, что предстояло принять. Брак с девой из княжеской – царской! – семьи, иной веры, с таким родством, как у Огняны-Марии – от печенежского хана до греческого василевса! Такое дело решает не дружина даже, а вече. Перед таким браком собирают старейшин всей земли и спрашивают, угодно ли им такое родство, признают ли они господами над собою детей от этого союза. Но судьба дала Ингвару времени лишь до утра, а в советчики послала Сигвата, Гримкеля и Дивосила. Небогато…

– Если ты не хочешь, я женюсь, – криво улыбнулся Сигват. – У меня дед тоже конунгом был.

На миг эта мысль прельстила Ингвара, но тут же он покачал головой. Боян ясно дал понять, что болгары ищут родства с самим киевским князем.

Если бы знать, чем кончится поход Мистины по Вифинии! Если Свенельдич вернется с победой, славой и добычей, то Ингвару сейчас нужно спасать лишь себя и малую дружину. А это не так трудно, когда лодьи у причала за морскими воротами. Но если и Мистине Перун не даст счастья, то власть и даже жизнь Ингвара повиснет на тоненькой шерстинке. И тогда новая знатная жена, родство с болгарскими царями, а через них – с греками, может оказаться спасением. Такой союз – уже добыча и честь, даже если ничего другого нет.

– Только как княгиня посмотрит… – негромко сказал Гримкель.

Об Эльге Ингвар боялся даже думать. Он не собирался нарушать ее права и права Святки. Но только жена с каменным сердцем… Или вовсе без сердца спокойно примет новости, когда муж ушел в поход за добычей, а вернулся без добычи и с другой женой!

Но если Ингвар вернется разбитый и без поддержки, то и он, и Эльга могут лишиться всего, что имеют. Олег Вещий им больше не поможет. Он уже тринадцать лет как мертв. Они, его наследники, должны справляться сами.

И разве мало у Вещего было жен?

Всего полстражи перед восходом солнца Ингвар сумел поспать. А когда к ним постучал отрок Лало и спросил, желает ли князь побеседовать с Бояном, кивнул.

Боян вошел уже в кафтане, в сапогах и с плетью, готовый сесть в седло.

– Пусть твои родичи едут сюда, – невыспавшийся Ингвар с трудом удерживал тяжелые веки, но решение принял. – Будем говорить…

К полудню в Несебр явился кавхан Георги со своей дружиной и Калимиром. Царь Петр пока оставался в шатре близ яблонь, но его дядя не удержался от желания своими глазами увидеть князя русов, что посмел бросить вызов Роману августу, побывал под залпами огнеметов, а теперь, лежа раненным, похитил дочь покойного Пресияна.

– Стоит ли тебе, кавхан, ехать в это место… – усомнился Петр. – Если там не в безопасности даже женщины Калимировой семьи…

– Калимир всегда был раззявой! Посмотрим, как они похитят меня! – Георги вызывающе упер руки в бока, держа в одной из них плеть. – Я-то не дева, не мне бояться каких-то песьеглавцев идольских!

Когда они вошли в мраморный покой дворца, Ингвар уже сидел на истертой каменной скамье, покрытой подушками. Рядом была прислонена клюка, а на полу у ног устроился Держанович. Человек пять гридей во главе с Гримкелем и Сигватом расположились ближе к двери, где сидели отроки Бояна и хозяина дома. Обиталище боила Калимира видело когда-то и греческих архонтов, и римских легатов, а может, и фракийские вожди полторы тысячи лет назад заседали в каком-то другом здании на этом же самом месте и видели из окон то же самое море. Теперь же кавхан Георги – крещеный потомок болгарских всадников – уселся напротив потомка северных конунгов, вытянув ноги в сапогах и поместив на бедре плеть с золоченой рукоятью. Окинул Ингвара пристальным взглядом, будто удивляясь, что этот «песьеглавец» так похож на человека – с бородкой, как носят греки-христиане, – и даже одет в кафтан не хуже его собственного. И так еще молод…

Удивительное дело, но явная молодость Ингвара чуть смягчила твердое сердце кавхана. Князя русов он воображал каким-то косматым чудовищем, а перед ним сидел парень, даже моложе на вид, чем был на самом деле. И этот-то вчерашний отрок, сложением далеко не Голиаф, посмел тягаться с Романом – старым воином и опытнейшим властителем могучей державы ромеев? Кавхан Георги чуть не засмеялся.

И лишь встретив взгляд Ингвара, подавил улыбку под седеющими усами. В парне жил волк – зверь не крупный, но очень опасный отвагой, быстротой и упорством. Особенно когда в стае.

– Ну, что ж… – начал Георги. – Вижу, что годами ты вполне под стать Пресияновой дочке. Из вас выйдет неплохая чета.

– Вам следует знать: у меня уже есть княгиня, – сказал ему Ингвар. – Если я возьму в жены сестру Калимира, она получит все, что ей будет полагаться по нашему договору, но посягать на достоинство моей княгини-соправительницы я не могу. Иначе потеряю права на Киев и ввяжусь в войну с Олеговым родом.

– Чего еще ждать, судя по началу? – усмехнулся Георги и посмотрел на здешнего епископа, Киприяна, что вошел и сел вслед за ним. Потомков идолопоклонника Владимира Георги не любил и опасался, к его внучке привязан не был, и в этих переговорах его волновало вовсе не благополучие Огняны-Марии, а честь и польза Болгарского царства. – Ты же похитил ее? Так и увози, как похищенную. Все равно царица и Роман не дадут согласия на законный брак!

– Полонянок я и без вас три десятка наберу! – Ингвар мотнул головой. – Вон, у греков…

И прикусил язык, сообразив: незачем рассказывать болгарам о судьбе восьми греческих пленниц. А заодно вспомнил повесть о своей женитьбе на Эльге: однажды ему уже привозили похищенную невесту. И пришлось воевать за ее приданое с Дивиславом ловацким, чтобы в конце концов получить в жены законную наследницу Олега Вещего, а не беглянку без рода-племени.

– Еще меньше царице и Роману понравится, если будут говорить, что их родственница живет в наложницах у русского князя, – заметил Боян. – В этом деле, кавхан, договор и законный брак служат к чести и русов, и болгар.

– За порядочную жену дают выкуп, – промолвил Георги и оценивающе взглянул на Ингвара. – Что ты дашь?

«Добычу из Вифинии», – хотел сказать Ингвар, но воздержался.

Что им нужно? Ради выкупа за Эльгу его отец когда-то отомстил за гибель ее отца. И отголоски той саги до сих пор звенели у Ингвара в ушах…

– У тебя есть кое-что, – кавхан Георги наклонился к нему. – Не припоминаешь?

– Нет.

– Такой младой, а такая худая память! И семи лет не прошло, как ты с твоим кавханом, Свенельдом, отнял у царя болгар наши исконные земли по Днестру и Пруту. Верни их нам, и Огняна-Мария будет твоей законной женой.

– Нет, – Ингвар резко мотнул головой.

Как бы он взглянул в глаза Свенельду, согласившись на такое условие! Петру до сих пор пеняют за возврат Роману земель во Фракии, а ведь захвативший их Симеон к тому времени был мертв и не вышел из могилы, как его отец Борис – из монастыря, дабы покарать недостойного наследника. Ингвар не боялся своего бывшего воспитателя, но Свенельд был для него мерилом достоинства. Нет, плоды своего первого в жизни удачного похода он бы и за дочь самого Романа не отдал.

– Что взято, то мы назад не раздаем. Но я могу… – поколебавшись, предложил Ингвар, – закрепить за Огняной-Марией дань с этих земель. И если у нее родится сын, то он унаследует их. Ведь Киев и прочее наследство Олега Вещего получит мой сын от княгини Эльги.

– Хорошо, – подумав, кивнул Георги. – Но у царицы и Романа августа наверняка будет еще одно условие.

Он значительно помолчал.

– Какое?

Ингвар мог предположить что угодно, но ничего не приходило в голову. У Романа он пока земель не отбирал.

– Цари ромеев не отдают своих дочерей почти никому… Только царю Петру они ради мира оказали эту честь… И странно было бы нам, близким родичам цесарей, отдать свою деву идолопоклоннику… Не лучше ли тебе будет принять крест, прежде чем желать такого брака?

– Нет, – коротко ответил Ингвар. Потом добавил: – Но я позволю жене почитать своего Бога.

– А в какой вере будут воспитаны твои дети?