Ревность о Севере. Прожектерское предпринимательство и изобретение Северного морского пути в Российской империи - Михаил Геннадьевич Агапов

возвратилась в Усть-Сысольск, а географическая – под руководством П. И. Крузенштерна – прошла через верховья рек Ижма, Чер Ижемская и Чер Вычегодская и также по Вычегде 24 сентября 1843 года добралась до отправной точки – Усть-Сысольска. Отсюда же 30 июня 1843 года в свое путешествие отправился и В. Н. Латкин. 19 июля на Колвинском погосте, куда В. Н. Латкин прибыл в поисках «проводника к вершинам Усы», он познакомился с «ученым финляндцем г. Кастреном». Выдающийся языковед и этнограф Матиас Александр (Матвей Христианович) Кастрен (1813–1852) совершал свое первое путешествие по Северу России. Вероятно, В. Н. Латкин поделился с М. А. Кастреном своими планами постройки канала между Печорой и Обью и смог увлечь ученого своим энтузиазмом. Позже, проезжая через Урал, М. А. Кастрен писал: «Мы ехали по горной цепи, которую думают прорезать каналом для соединения двух рек, вытекающих из этого хребта и из которых одна, Елец, впадает в Усу, а другая в один из притоков Оби, именно в Падягу или Собь. Таким образом, чрез соединение Оби с Печорою, северные продукты могли бы идти за границу через Пустозерск. Если этот план когда-нибудь приведется в исполнение, то он неминуемо окажет величайшее влияние на культуру страны и на цивилизацию диких ее областей»549. Пройдя через Печорский волок, В. Н. Латкин спустился вниз по Печоре до Усы, по которой поднялся до Урала, до рубежа между Печорской и Обской речными системами. Далее он планировал дойти до Болванского Носа и осмотреть устье Печоры, но из-за штормов вынужден был повернуть назад. 3 октября 1843 года через Усть-Цильму, Ижму и Ухту Василий Николаевич вернулся в Усть-Сысольск.

Поиски сухопутно-водных путей между бассейнами рек Печоры, Вычегды, Камы и Оби. Вторая половина XIX века. Источник: Королев В. Н. России беспокойный гражданин: [Об исследователе и инициаторе освоения Севера России М. К. Сидорове, 1823–1887 гг.]. Сыктывкар: Коми книжное издательство, 1987

Результатом Печорской экспедиции Министерства финансов стали первые созданные в координатных сетях географическая (составленная П. И. Крузенштерном) и геологическая (составленная А. А. Кейзерлингом) карты Печорского края. За свои труды А. А. Кейзерлинг и П. И. Крузенштерн были награждены. Каждый получил орден Святого Владимира IV степени. В 1846 году в Санкт-Петербурге вышел их отчет об экспедиции Wissenschaftliche Beobachtungen auf einer Reise in das Petschora-Land, im Jahre 1843550, за который в 1847 году авторы получили Демидовскую премию. Тогда же оба стали действительными членами ИРГО. Позже сообщения о результатах Печорской экспедиции Министерства финансов были опубликованы и на русском языке551. В. Н. Латкин поведал о своем печорском путешествии в многочисленных газетных и журнальных публикациях552. В 1853 году «Дневник Василия Николаевича Латкина, во время путешествия на Печору в 1840 и 1843 годах» вышел отдельным изданием553. Рассказы В. Н. Латкина о Печорском крае пользовались популярностью. Если отчет А. А. Кейзерлинга – П. И. Крузенштерна представлял собой подробный естественно-научный каталог наиболее важных природных ресурсов края, разнообразные перечни которого – например, всех рек со всеми притоками и волоками между ними – аккумулировали чрезвычайно ценную информацию, но вряд ли могли увлечь читающую публику, то В. Н. Латкин для изложения своего отчета избрал форму травелога, с характерным для нее повествованием от первого лица, живым языком, россыпью примечательных сведений географического, демографического и экономического плана, благодаря чему читатели могли, как отмечал публикатор печорского дневника В. Н. Латкина член-учредитель РГО академик П. И. Кеппен, «в безыскусственном рассказе следовать за самим путешественником, переносясь с ним от одной любопытной местности к другой и как бы обозревая их собственными глазами»554 и – добавим от себя – проникаться авторским энтузиазмом. В. Н. Латкин не просто описывал Печорский край, но ратовал за его активное хозяйственное освоение, которое могло бы привести в движение всю русскую коммерцию:

Мысль – содействовать оживлению этой малоизвестной страны – давно занимала меня… В 1840 году я предпринял путешествие… и убедился в возможности открыть торговлю печорским лесом, перевозя его на Вычегду; и если откроется возможность – то и с устья Печоры… С устройством же портовой торговли в устье Печоры все произведения здешнего края приобрели бы значительную ценность на месте. Отсюда могут идти в русские порты или за границу: мясо, шерсть, рога оленей, перья и мясо дичи, кожи, сало и мясо рогатого скота, сало и кожи морских животных, а из обширных лесных пространств и дебрей – дерево, солома, деготь и поташ… дух торговой предприимчивости возбудится дальними плаваниями, сближением с другими странами, а производители русской коммерции, ознакомившись практически с делами торговли всемирной, займутся улучшением всех отраслей отечественной промышленности, упрочат кредит своих заграничных приятелей и приобретут уважение сограждан555.

Однако рассмотрение печорского прожекта в высоких сферах затягивалось, и в 1844 году Василий Николаевич принял предложение Д. Е. Бенардаки переехать с семьей в Сибирь, чтобы занять там пост управляющего компанией Бенардаки – Голубкова по добыче золота на Удерейских промыслах Южно-Енисейской системы556. Д. Е. Бенардаки назначил В. Н. Латкину солидное жалованье, которого, по словам С. С. Лашкарева, «он [Василий Николаевич] долго бы не получил, если б даже и устроилась печорская компания». Жалованье В. Н. Латкина в компании Бенардаки – Голубкова составляло сначала 24000, а затем 36000 рублей в год557. Вместе с супругой и дочерью Ольгой В. Н. Латкин поселился в Красноярске. В качестве управляющего компанией он объехал весь Енисейский Север. Позже Василий Николаевич как лучшие дни своей деятельной жизни вспоминал «таежные странствования» и «кочевую жизнь на приисках»558. Проработав на Д. Е. Бенардаки до 1848 году, В. Н. Латкин приобрел серьезный управленческий опыт, капитал и паи в золотопромышленных делах. С этого времени он стал известен как «сибирский золотопромышленник»559. Помимо добычи золота В. Н. Латкин занимался торговлей. В 1850 году он смог записаться в купцы 2-й, а вскоре и 1-й гильдии Канска560. В. Н. Латкин проявил себя и как меценат. Он задумал устроить в Красноярске музей золотой промышленности и библиотеку, но его инициатива была пресечена губернским начальством561.

В 1845 году вслед за братом в Красноярск вместе с семьей переехал М. Н. Латкин562. Тогда же он «по ненахождению там [в Красноярске] домашних учителей, частных пансионов и вообще малых средств к воспитанию детей» вызвал из Архангельска двадцатидвухлетнего купеческого сына Михаила Константиновича Сидорова, только что сдавшего экзамен на звание домашнего учителя, для обучения своих детей563. Вероятно, М. К. Сидоров уже был знаком с семьей Латкиных, но именно в Красноярске он сблизился с ними, став не позднее 1847 года не только домашним учителем дочери В. Н. Латкина Ольги, но и его доверенным лицом. В. Н. Латкин высоко ценил своего помощника, который успешно совмещал учительство с поиском месторождений золота и приобретением приисков для своего патрона. Заработав собственные миллионы, в 1858 году М. К. Сидоров женился на своей бывшей ученице Ольге Васильевне Латкиной. Так было положено начало, по-видимому, в целом благополучному браку