Адмиралы Грейги: оклеветанные и забытые - Наталья Колева

подходящей женщины в Николаеве не нашлось, надо было из Могилёва выписывать? Читаешь и представляешь себе «капитана» со свечкой в руках, стоящего за ширмой в спальне Грейга или нет, у замочной скважины. Интересно, кто именно, Шигин или уже упомянутая Шаталова обладают способностью вести беседы с духом усопшего? Ну а как ещё объяснить их энциклопедические познания не только интимной жизни Леи Сталинской, которых даже в воспоминаниях Вигеля нет, но и её сексуальных способностях.

Оскорбить Грейга как мужчину мог только, как минимум, моральный импотент. Ведь ни особого геройства, ни тем более большого ума, тут не требуется. А если человек давно умер и не может ответить – сам Бог велел! Поэтому хочу тоже признаться, по большому секрету, Владимир Виленович напоминает некоего Владимира («клавишника и гастролёра международного класса»), играющего на пианино… ну а чем, вы все видели. Так ли это невероятно? На это ведь тоже ума много не надо, долби себе и долби. И долбит, только по клавиатуре. Вы заметили главное? Через всю книгу, красной строкой, вместо внятных доказательств: «скорее всего, с большой долей вероятности, можно представить, можно предположить, вполне могло быть», то, что называется – higly likely. «Закомплексованный Грейг»? Видимо, по мнению Шигина, адмирал был настолько «робок и стеснителен», что не постеснялся (простите за тавтологию) рассказать купцам, какой именно тип женщин ему нравится, иначе как бы они узнали, кого ему «в постель подложить»? Грейг совмещал должности по нынешним меркам – мэра двух довольно-таки крупных городов: Николаева и Севастополя, с постом главного командира Черноморского флота. Воспитан был Грейг в строгих традициях пуританской Англии, а, по мнению потомственного моряка, адмирал после пяти минут знакомства просто обязан был задирать барышням юбки. Хочу напомнить ещё о таких «закомплексованных», никогда не состоявших в браке и не имевших детей: Ушаков, Нахимов, Истомин и др. Стеснялись, робели? О «перезрелом» Лазареве, чуть позже.

По поводу венчания Грейгов Шигин приводит записки Ви-геля о бале, заканчивая словами: «так как капелланов на Черноморском православном флоте не существовало, то скорее всего, венчание протестанта Грейга с недавно обращенной в православие Лией происходило по протестантскому обряду в Николаевской протестантской церкви не имеющей никакого отношения к флоту». Ещё как имеет. Лютеранская кирха г. Николаева была построена для моряков и офицеров из балтийских немцев, по их просьбе. А в 1830 году она получила первого праповедника Иоганна Долля.

Пусть Википедия не считается надежным источником, но даже там верно написано, что «Капеллан – должность священнослужителя. Священник, совмещающий сан со светской должностью. Многозначный термин, встречается в Римско-католической Церкви и ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ. В армии и флоте Российской империи просуществовал до 1917 года». Хоть бы почитал Шигин, что можно протестантам, а что категорически запрещено. Грейг был католиком и венчаться с православной, тем более в протестантской церкви не мог по определению. Подзабыл «неклассический историк», что в этой же книге, сам приводил слова Ф. Вигеля: «Лея-Юлия не желала принимать ни православие, ни становиться протестанткой, оставаясь в иудействе, а поэтому венчание адмирала с девицей было невозможно…». Но они венчались, и явно не по православному и не по иудейскому обряду. Что касается капелланов… В словаре Брокгауза и Ефрона написано: «При русских войсках и военных учреждениях состоят ещё римско-католические капелланы, находящиеся в ведении административного декана, и лютеранские дивизионные проповедники с адъюнктами». Рассказывать Шигину, что служители созданного Петром Великим Александра-Невского монастыря, православного, (с 1797 года – Лавра) выполняли разные задачи, совмещая должности, смысла не имеет. Рассказывать, что Черноморский флот никогда не был чисто православным, тоже смысла нет. Расскажу вам, коротенько, что одной из задач было делегирование иеромонахов на корабли Балтийского флота, в Ревельскую и Кронштадтскую эскадры. Почти на каждом балтийском судне был невский монах. Флотский устав военного флота, принятый в 1797 году гласил: «Священник должен подавать собою пример всем прочим…». Были прописаны и обязанности капелланов: «На котором корабле положено будет церковь, там, когда погода позволяет, отправлять литургию, а где нет оной, положенную молитву всякий день в 9 часов по полудни»[76]. Лавровский иеромонах Геннадий, проходивший службу на корабле «Смелый» в 1812–1814 гг. заслужил характеристику: «Благороднейшим своим поведением, ревностным и благоговейным исполнением своей должности оказывал пример служителям веры и приобрел искреннее почтение у всех служащих с ним»[77]. И награды были. Монах Иона совершив в середине XIX века 4-летнее, кругосветное плавание, представлен к ордену Св. Анны 3 степени. Такую же награду получил ещё один иеромонах, служивший на фрегате «Дмитрий Донской»[78]. Награждали и непосредственно на кораблях. Иеромонаху Митрофану офицеры крейсера «Рюрик» в знак благорасположения «поднесли» золотой наперстный крест, украшенный драгоценными камнями. 16 октября 1914 года у мыса Херсонес минный заградитель Черноморского флота «Прут» вступил в неравный бой с немецким крейсером «Гебен». Поврежденный «Прут» уже разрешили затопить, экипаж покинул тонущий корабль. Со шлюпа было видно, что на палубе оставался корабельный священник. Это был 71-летний иеромонах Антоний (Смирнов) в чьи обязанности входило исповедовать умирающих матросов. Он уступил свое место в шлюпке простому матросу. Награжден был посмертно. Нельзя не привести ещё несколько фамилий: Сербов Алексей Александрович, священник Черноморского флота (учебное судно «Моряк», с 1906 года – учебное судно «Николаев»); Чуев Василий Иаковлевич, священник церкви крейсера 2 ранга «Рында»; Щеглов Александр Мефодиевич, священник церкви крейсера «Герцог Эдинбургский» (в 1903 году штатный священник на крейсере «Адмирал Корнилов», в 1906 году служил на крейсере «Генерал-Адмирал»; награжден наперстным крестом). А сколько священников погибло в русско-японскую… На броненосце «Петропавловск» погиб судовой священник, иеромонах Алексей Раевский; в Цусимском сражении на броненосце «Кн. Суворов» погиб иеромонах Назарий, на броненосце «Александр III» погиб о. Александр Андреевич Надрыгайло, на «Бородино» – о. Варлаам; на «Ослябе» – о. Виктор Никольский; на «Наварине» – иеромонах Кирион; на крейсере 1 ранга «Светлана» – иеромонах Федор Хандалеев… Должность совмещали, поэтому – капелланы. Да и документы в архиве есть[79]. Сюрпрайз!

Что касаемо Николаевского ссудного банка, то он был создан (по подобию Одесского, открытого Ланжероном ещё в 1818 году) тогда, когда в 1821 году Грейг добился у правительства разрешения подарить гражданам Николаева на экономическое развитие города 268, 810 тыс. рублей ассигнациями из принадлежащих флоту сумм. Надо было привлечь капитал для строительства кораблей, постройки домов и т.д[80]. Вот только «недоисторик» постеснялся написать, что «на прибыль от капиталов Городового комитета, находившихся в беспрерывном обращении у подрядчиков за 8%, Грейг устроил, во время чумы, карантинную каменную стену от р. Буга до Ингула (в городе никто не заболел), уездное училище, городовые: больницу