Игорь Святославич - Виктор Петрович Поротников

Игорь слушал их беседу, затаив дыхание.

Вдруг Игорь почувствовал, что Агафья поставила стул рядом с дубовой колонной, за которой он прятался. Не прерывая беседы с Ефросиньей, Агафья делала вид, что поглаживает резные узоры на дубовом столбе, а сама то и дело касалась пальцами то Игорева бедра, то низа его живота.

Ефросинья распространялась про детские хвори и бабок-знахарок, а внимающая ей Агафья тем временем стиснула в кулаке Игорев мужской орган, да так, что тот едва не вскрикнул.

Своими притворными зеваньями Агафье наконец удалось выдворить незваную гостью за дверь. Ещё не стихли шаги Ефросиньи, а проказница уже тащила Игоря в постель, подшучивая при этом над его бледным лицом.

В другой раз Агафья пробралась в спальню к Игорю, зная, что он последнее время ночует отдельно от супруги. Любовники только-только испытали первую сладострастную волну и лежали в счастливом утомлении, прижавшись друг к другу, когда в дверь осторожно постучали. Так стучала лишь Ефросинья.

И опять Агафья первая сообразила, что надо делать. Собрав в охапку свою одежду, она юркнула под кровать, молчаливым жестом велев Игорю впустить жену.

Игорь, открывший дверь, был несказанно удивлён и раздосадован, когда Ефросинья, обняв его за шею, шёпотом сообщила, чего она хочет от него.

Уложив супругу на ложе, ещё тёплое от тела Агафьи, Игорь старательно делал вид, будто страстно вожделеет к ней. Ефросинья, истомившаяся по телесной усладе, не замечала ни торопливой суеты мужа, ни даже его неловкой грубости. В ней вдруг пробудились совершенно новые сладостные ощущения, и она, растворяясь в них, исходила охами и томными стонами, умоляя Игоря продолжать и продолжать.

Измученный Игорь заснул как убитый, едва его голова коснулась подушки.

Ефросинья какое-то время лежала с открытыми глазами, почти не чувствуя своего тела и заново переживая пролетевшие минуты блаженства. Потом задремала и она. В обволакивающие её дремотные грёзы неожиданно вклинился тонкий скрип открываемой двери. Ефросинья слегка приоткрыла глаза и в жёлтом свете одинокой свечи увидела обнажённый женский силуэт с распущенными по плечам светлыми волосами, исчезающий в тёмном проёме дверей. Ефросинья вновь закрыла глаза, погружаясь в сон, но в её заторможенном сознании всё же появился вопрос: что это было? сон или явь?

Ефросинья встрепенулась и уже осмысленно огляделась вокруг.

Ложница была пуста и дверь плотно затворена. Не было слышно ни шагов, ни звуков.

Рядом похрапывал Игорь.

«Приснилось», – подумала Ефросинья, опять засыпая.

Утром за завтраком Ефросинья с улыбкой поделилась с Игорем своим ночным впечатлением.

– Представляешь, мне приснилось вчера, будто из твоей ложницы выходила нагая женщина, похожая на русалку. Вот до чего ты укатал меня ночью, милый!

Игорь слегка поперхнулся медовой сытой и подозрительно посмотрел на жену. Уж не намёк ли это на то, что Ефросинье известно, кто скрывался у них под ложем? Игорь сам не мог понять, как Агафье удалось выбраться незамеченной из его спальни! Стало быть, Ефросинья видела Агафью, но не узнала её спросонья.

Между тем Ефросинья обратилась к служанке:

– А где Агафья? Почему её нет за столом?

– Она ещё не вставала, – ответила служанка.

– Неправда, – промолвила возникшая на пороге трапезной Агафья. – Я давно на ногах. Просто нынче утром я молилась дольше обычного.

Агафья приблизилась к Ефросинье и поцеловала её в щеку.

– Хорошо выглядишь, – с улыбкой заметила она. – С чего бы это?

– От мужниных ласк, вот с чего, – зардевшись, ответила Ефросинья.

Протянув руку над столом, она взъерошила Игорю волосы.

– А мне долго не спалось, – грустно вздохнула Агафья, – затем снилась какая-то чушь…

– Знаешь ли, что мне нынче приснилось?! – с жаром воскликнула Ефросинья, усадив Агафью рядом с собой.

Покуда Ефросинья рассказывала свой «сон», Агафья делала удивлённые глаза и задавала уточняющие вопросы: «Какого роста была та незнакомка? Какое у неё было лицо? Какие волосы?»

– Лицо я не разглядела, поскольку она спиной ко мне была, – отвечала Ефросинья. И добавила, глядя на Агафью: – Ростом же она была с тебя. И волосы у ней были цветом, как твои.

– Это ж надо! – усмехнулась Агафья. – Может, это и была я?

Игорь чуть не подавился куском.

Ефросинья засмеялась:

– Женская нагота к прибыли снится, а ты это была иль не ты – сие не важно.

Глава четырнадцатая. Степной поход

Конные и пешие рати выступили из Чернигова, Трубчевска, Путивля и Новгорода-Северского, едва дороги подсушило после апрельской ростепели.

Ярослав, не охочий до трудов воинских, укорял Олега, затеявшего этот поход:

– Не будил бы ты лихо, брат. Поганые покуда земли черниговские не трогают, а ты их раздразнить хочешь! Ладно бы, причина стоящая была, а то из-за какой-то беглой рабыни такую распрю с ханами затевать!

– В стародавние времена греки десять лет воевали под Троей из-за одной похищенной женщины, – ответил на это Олег. – Пращур наш Владимир Святой не погнушался на Полоцк войной пойти, дабы заполучить себе в жёны гордую дочь полоцкого князя.

– Дурость это – воевать из-за женщины, – поморщился Ярослав. – Сражаться следует токмо за земли и богатства!

– Разве в кочевьях половецких взять нечего? Я тебя за богатством в степи веду, брат, а ты брови хмуришь. Взгляни на Игоря со Всеволодом, они будто на праздник собрались, так и светятся от радости!

– В их-то годы любая война праздником кажется, – проворчал Ярослав. – Не думают о том, что где-то сейчас степняки по их душу сабли точат и стрелы вострят.

Полки двигались скорыми переходами.

За рекой Ворсклой конные сторожи русичей заметили ползущие по степи кибитки. Какой-то половецкий курень перекочёвывал с зимних пастбищ на летние, что находились южнее.

Русские дружины обрушились на половцев, как лавина.

Степняки даже не стали сражаться. Стреляя на всём скаку из луков, половецкие воины галопом уносились в сиреневую даль, бросая свои семьи, скарб и скот. Было пленено несколько знатных вельмож, которые испуганно твердили, что приходятся роднёй хану Осолуку.

– Из приднепровских половцев хан Осолук самый богатый, – ухмыляясь, промолвил Олег. – Стрясём мы с него серебра и коней в обмен на пленённых родичей!

– Надеюсь, теперь твоя душа довольна, брат? – спросил Ярослав. – Можно домой поворачивать?

– Ещё чего! – воспротивился Олег. – До самого Лукоморья пойдём, туда, где кочует главный злодей – хан Кобяк.

– Может, лучше к Дону пойдём, – предложил Ярослав, – на хана Кончака?

– И до Кончака доберёмся! – пригрозил Олег.

Слышавшие это Игорь и Всеволод были в восторге. Взятая с налёту богатая добыча в самом начале похода вскружила им голову.

И только Ярослав не скрывал