Архонт росский - Александр Владимирович Мазин

свиреп и беспощаден к врагам катархонт россов. Но — исключительно к врагам.

Принял, но усомнился и произнес еще одну пространную речь, суть которой сводилась к короткому «у императора о подкупе печенегов информации не имеется». Может, даже и не соврал. Не факт, что каждая финансовая стимуляция степняков доводится до императора. А в заключение проэдр «простодушно» поинтересовался: а был ли подкуп? Не обманули ли катархонта россов информаторы?

— То есть как это не было? — возмутился Сергей, старательно изобразив обиду.

Как же не было, если он, Сергий, доподлинно знает о встрече посланца империи асикрита Калиния Воги с пацинакским вожаком и о врученных тому дорогущих подарках — драгоценной посуде почти на три тысячи золотых?

Проэдр и Николай Пиперат переглянулись. Надо полагать, оба были в курсе миссии покойного асикрита.

— От кого же именно ты, архонт, узнал об этом? — спросил проэдр.

— От пацинакского вождя, которого мои люди пленили и расспросили, — ответил Сергей.

— Пацинак солгал, — немедленно парировал проэдр.

А вот Сергей ответил не сразу: сначала повернулся к нурманам и сказал:

— Романский жрец сомневается в том, что вы способны разговорить пленника.

Дёрруд и Грейп обменялись ухмылками.

— Скажи этому борову, что у нас даже немые начинают говорить, — сказал Дёрруд.

— Что он сказал? — вполголоса спросил Пиперат у одного из этериотов[1], судя по виду — нурмана.

Тот перевел. Пиперат кивнул.

— Моим людям не лгут, — сказал Сергей уже по-ромейски. — Но раз ты говоришь, что ничего подобного не было, я, конечно, верю тебе, а не словам какого-то пацинака. И сейчас мне совершенно ясно, что происшедшее недавно — просто недоразумение, возникшее между двумя государями.

Пухлая щечка проэдра чуть дернулась. Не понравилось ему, что Сергей новой репликой поставил на одну доску варвара-скифа и императора. Но проглотил. Уступка за уступку — это и есть дипломатия.

— Трудно назвать простым недоразумением гибель подданных императора, — заметил Евагрий. — Кто-то должен за это ответить.

— Пацинаки? — предположил Сергей. — Или, может, асикрит, который исказил поручение василевса? Я охотно выслушаю его версию.

— Это невозможно, — сухо произнес проэдр.

— Но ведь кто-то должен ответить! — перехватил инициативу Сергей. — Мы потратили немало сил, преодолели неблизкий путь сюда, чтобы добиться справедливости. А потом изрядно потрудились, пытаясь привлечь внимание василевса. Поверь, уважаемый, это очень непросто: много дней провести в походе, а потом делать то, что нам пришлось делать. А теперь ты говоришь: недоразумение.

— Я этого не говорил! — возразил Евагрий. — Это ты сказал!

— То есть ты не согласен с этим? — вкрадчивым голосом уточнил Сергей и поймал взгляд Пиперата. Перчик глядел уважительно-настороженно. Оценил.

Проэдр помолчал минуту, потом, вздохнув, спросил напрямую:

— Чего хочет твой хакан?

— Мира, конечно, — пожал плечами Сергей. — Мира, дружбы и, возможно, небольшой компенсации за труды.

— Насколько небольшой? — уточнил проэдр.

Сергей повернулся к Вардигу, спросил негромко по-словенски:

— Сколько бы ты хотел слупить с ромеев за то, что вернешься домой?

— Хорошо бы дюжину гривен серебра на каждый мой корабль, — подумав немного, сообщил плесковский князь. — И ткань новую на паруса. И еду в дорогу. И пусть поклянутся, что жечь нас не станут.

— Немного серебра, — сказал Сергей уже проэдру. — Скажем, по двенадцать литр[2]. На уключину.

— Чего-о? — Ромей аж привстал.

— На уключину, — вежливо пояснил Сергей. — Это такое отверстие, куда весло вкладывают.

— Я знаю, что такое уключина! — раздраженно бросил проэдр. И добавил желчно: — И сколько же у вас кораблей?

— Тысячи две, я думаю. Точно не считал.

Проэдр, надо полагать, считал неплохо. Перемножил числа, осознал фантастичность суммы и с иронией поинтересовался:

— Это все?

— Почти. Еще нам нужны новые паруса. Желательно из паволок. У вас тут ветра сильные, что делать, — Сергей пожал плечами. — И еще подарки князьям, что с хаканом пришли, — кивок на Вардига. — И самому хакану тоже. Оружие, одежда, можно ткани узорчатые, от вина бы не отказались и от фруктов… Но это не главное.

— Что же главное? — в очередной раз вздохнул проэдр.

— Дружба, конечно! — воскликнул Сергей. — Что может быть важнее дружбы!

— То есть то, что ты называешь дружбой, архонт Сергий, для твоего хакана более важно, чем дары? — впервые подал голос Пиперат.

— Дары тоже очень важны, — сказал Сергей. — Ведь они — это и есть знак истинной дружбы. Но… — Он сделал паузу. — Дружеские дары много ценнее добычи, взятой на вороге.

— Насколько ценнее? — уточнил патрикий.

— Так сразу и не скажешь, — покачал головой Сергей. — Тут надо думать, обсуждать, советоваться с понимающими людьми…

— Я был бы не против обсудить твои слова, — сказал патрикий. — Возможно, это будет проще сделать нам с тобой, раз ты так хорошо говоришь на правильной речи?

— Если моему хакану будет угодно, я готов и в дальнейшем вести переговоры, — смиренно произнес Сергей. — И общение с тобой, патрикий Николай, было бы для меня и почетным и приятным.

Пиперат наклонился к главе делегации, сказал что-то негромко. Тот ответил… Так они шептались еще минут пять, и уже не проэдр, а патрикий сообщил результат обсуждения:

— Все здесь сказанное дойдет до нужных ушей. И мне, архонт Сергий, было бы приятно познакомиться с тобой поближе. Если решишь принять мое приглашение, то приходи к малым вратам, что между четырнадцатой и пятнадцатой башнями, если считать справа от Царских врат, и назови мое имя. Тебя впустят и проводят.

Ого! Прямо в столицу запустят. Отличный знак. Надо полагать, кому-то очень хочется отправить кровожадных скифов восвояси.

— Я приду, — кивнул Сергей. — Если мой хакан меня уполномочит. Но приду не один. У нас не принято таким, как я, гулять в одиночку, как простолюдинам.

— Мы это понимаем, — покивал уже проэдр. — Твоих сопровождающих (взгляд на Убийцу и Грейпа) пропустят беспрепятственно.

Ну вот и ладушки. Осталось Олега оповестить.

— Чего они хотят? — спросил Вардиг.

— Чего они не хотят, — поправил Сергей. — Платить не хотят. Но заплатят, куда денутся.

— Лишь бы в море нас пропустили, — проворчал Вардиг.

К счастью, ромейская делегация уже отошла далеко, и толмач Вардига не услышал.

[1] Гвардеец императора