Сергей Цветков - Карл XII. Последний викинг. 1682-1718

Еще определеннее Карл высказался в разговоре со Станиславом Лещинским, который отговаривал его от похода в Россию:

— Прошу вас поразмыслить, что Польша никогда не найдет покоя, пока будет иметь соседом такого несправедливого царя, начинающего войну без всякой уважительной причины. Поэтому необходимо, чтобы я отправился и сместил его с престола.

А в письме английской королеве Анне Карл заявлял, что не потерпит затягивания переговоров с Австрией по поводу силезских протестантов, «потому что это снова даст московитам возможность ускользнуть…».

В сентябре 1707 года шведская армия оставила Силезию. Вместе с Карлом в поход выступило 44000 человек. Кроме них, Карл мог рассчитывать на 16-тысячный корпус Левенгаупта в Курляндии и на 16000 поляков Станислава.

Это было самое благодатное время для шведской армии. Все полки были полностью укомплектованы и даже имели сверхкомплектный личный состав. Отдохнувшие от походов солдаты получили превосходное вооружение и обмундирование; армия ни в чем не испытывала нужды: в каждой полковой казне шведы везли от 140000 до 160000 риксдалеров. Правда, многие лучшие офицеры, товарищи детства и юности Карла — Арвид Горн, Стенбок, Нирод и другие, — получили назначение в Швецию на государственные должности. Но армию все еще возглавлял цвет шведского офицерства. Главной фигурой в ней после Карла стал Рёншельд, постепенно оттеснивший от короля даже Пипера.

Основной силой армии была кавалерия, составлявшая 60 процентов (25000) от общей численности войск. Всадники-драгуны могли в случае необходимости сражаться и в пешем строю. В сражении драгуны строились в три линии и атаковали галопом, тесно сомкнутыми рядами. «Понятия того времени, но еще более наклонности и вкус самого короля, сделали из него прежде всего превосходного кавалерийского генерала, — пишет Оскар II. — Быстрота соображения, скорость действий, сила в нападении — вот три главные черты его характера как воина. Даже прусские военные писатели признают, что шведская кавалерия послужила образцом для прусских кавалеристов Зейдлица[53]…».

Пехота из-за несовершенства огнестрельного оружия оставалась в сражении на вторых ролях — ее использовали главным образом для гарнизонной службы. Пехотинцы делились на мушкетеров, гренадеров и пикинеров. Мушкетеры были вооружены пятикилограммовыми мушкетами с кремневыми замками. Скорость стрельбы не превышала двух выстрелов в минуту, дальнобойность — 150 метров. Калибр мушкета составлял 20 мм. Из-за большой отдачи мушкет при стрельбе приставляли к правой стороне груди: приложив приклад к плечу, можно было получить вывих. Мушкетеры стреляли не целясь, залпом. Результативность такого огня не превышала одного попадания на 300 выстрелов, зато его устрашающий эффект был велик. Карл разрешал стрельбу только с очень близкого расстояния, и мушкетеры говорили, что король хочет, «чтобы они стреляли не раньше, чем белки в глазах врага увидят». Как правило, шведы успевали сделать два-три залпа до начала рукопашной.

Вооружение шведской армии.

Гренадеры помимо ружья имели гранаты — полые ядра из чугуна, свинца, обожженной глины или дерева, диаметром 8 сантиметров и весом 1,5-2 килограмма. Гранаты начиняли зарядом, воспламенявшимся от запального шнура.

Карл приучил мушкетеров и гренадеров к штыковому удару, но треть пехоты все еще ходила в атаку с пиками. Это оружие имело устрашающий вид, но вреда неприятелю причиняло немного. Один офицер шутил, что тот, кто убивает пикинера, убивает невинного: сам он редко видел, чтобы пикинер кого-либо убил, «а если с кем-либо и вправду случалось, что он становился жертвой пики, то виноват в этом был только он сам, ибо зачем ему надо было на пику лезть?». Однако Карл не раз с успехом использовал пикинеров против польской и русской нерегулярной кавалерии.

Шведская армия была оснащена всеми видами пушек различного калибра — от трех— до двенадцатифунтовых (калибр зависел от веса снаряда: вес трехфунтового ядра равнялся 1,5 килограмма, двенадцатифунтового — 6 килограммам). Длина полета ядра могла достигать одного километра, но прицельный огонь мог вестись на расстоянии до 500 метров. При этом легкая пушка могла стрелять в несколько раз чаще, чем мушкетер; двенадцатифунтовое орудие делало 10 выстрелов в час.

Удачный артиллерийский залп вызывал настоящее опустошение в рядах неприятеля. Например, при стрельбе железными ядрами целились в колени вражеских солдат или в брюхо лошади — в этом случае одно ядро, отскакивая рикошетом от земли, людских и лошадиных тел, могло повалить до 20 человек. Действие прямого попадания ядра было ужасно: человека буквально разрывало на куски.

Еще более эффективной была стрельба «виноградной дробью» — так по-шведски называлась картечь. Картечный снаряд представлял собой картонную, деревянную или железную оболочку для свинцовых пуль, уложенных как виноградная гроздь. Стрельбу картечью можно сравнить с пулеметным огнем — она сметала целые шеренги.

Существенным недостатком артиллерии была ее малая подвижность: двенадцатифунтовое орудие весило 1,7 тонны, для его перевозки нужна была упряжка в 12 лошадей. Обычно пушки оставались на своих местах до конца сражения, за исключением трехфунтовых орудий, которые перевозили с помощью тройки лошадей или 12 человек артиллерийской прислуги. Видимо, это обстоятельство заставляло нетерпеливого Карла зачастую пренебрегать артиллерией в сражениях или использовать ее только в качестве метательных машин — для забрасывания ядер и гранат во вражеские окопы и за стены осажденных городов. В русском походе это пренебрежение достигло своих крайних пределов; король-викинг превратил своих солдат чуть ли не в средневековых паладинов, атакующих врага лишь холодным оружием.

План действий русской армии на территории Польши был выработан Петром на военном совете в Жолкве (около Львова): «Тут же в Жолкве был Генеральный совет, давать ли с неприятелем баталии в Польше, или при своих границах, где положено, чтоб в Польше не давать: понеже, ежели б какое несчастие учинилось, то бы трудно иметь ретираду [отступление]; и для того положено дать баталию при своих границах, когда того необходимая нужда требовать будет; а в Польше на переправах, и партиями, так же оголожением провианта и фуража, томить неприятеля, к чему и польские сенаторы многие в том согласились» (Журнал Петра Великого).

Русские войска начали отходить на восток, создавая около русской границы двухсотверстную зону рукотворной пустыни.

Поход по разоренной Польше после годичного пребывания в обильной Саксонии подействовал на шведов удручающе. Все ждали, что Карл быстро пройдет Польшу и вторгнется в Россию, но осенняя распутица заставила его остановиться на Висле и простоять здесь до декабря. Чтобы поддерживать связь с Левенгауптом, Карл был вынужден вести армию не через богатую Волынь, а через лесистую Мазурию, северную область Польши, где до сих пор не бывала ни одна армия. Все время приходилось рубить лес для прохода. Местные крестьяне скрывали съестные припасы и нападали на мелкие отряды шведов. Карл в ответ посылал в леса экзекуционные экспедиции с приказом убивать мужчин старше 15 лет, забивать весь скот, который нельзя увести, и сжигать деревни. Пойманных крестьян шведы подвергали пыткам, чтобы заставить их указать продовольственные тайники: зажимали пальцы в кремневый замок ружья, стягивали палкой веревку на голове, пока не вылезут глаза, или ловили детей, били кнутом на глазах у родителей и делали вид, что вешают их.

Через десять дней шведская армия добралась до Литвы, оставив в Мазурии выжженную пустыню. Один драгунский полковник вспоминал: «Множество народу было убито, а также все было сожжено и разорено, так что, думается мне, оставшиеся в живых не скоро забудут шведов».

Вечером 27 января 1708 года Карл подошел к Неману и узнал, что в Гродно находится сам царь. Не считая неприятельских сил, всего с 800 кавалеристами и драбантами, сопровождаемый Маленьким Принцем, король ворвался на мост. Здесь он впервые убил нескольких человек в рукопашной схватке. На другой день русские покинули город через северные ворота, буквально в то самое время, когда шведы входили в него через южные. Приказ разрушить за собой мост не был выполнен из-за измены бригадира Мюленфельда[54], перешедшего на сторону шведов (другие перебежчики, капитаны Сакс и Фок, предлагали со 100-150 людьми захватить Петра, который, по их словам, часто бывал без охраны далеко от армии). Однако ночью 3000 русских кавалеристов вернулись, напали на караулы и проникли в Гродно. В темноте завязалась отчаянная рубка, почти вслепую. Король вновь принял в ней участие и едва не погиб: ружье русского драгуна, направленное на него, дало осечку.

Отбив нападение, Карл бросился за русскими. Преследование велось им так быстро, что русский отряд едва успевал опустошать за собой местность. Шведы въезжали в деревни, где еще дергались обожженные туши скотины; по дорогам виднелись трупы загнанных русских лошадей.