Княгиня Ольга - Елизавета Алексеевна Дворецкая

– Ладно уж, жалобу приносить не буду. – Она метнула на него отчасти сдержанный, отчасти насмешливый взгляд. – Ты у нас человек новый, обычаев не ведаешь…

Она сказала «чилавэк», и Торлейв ответил, стараясь не засмеяться:

– Еще не хватало мне тягаться с тобой!

Здоровенная девка в мужском платье казалась ему ужасно смешной. От звука ее низкого голоса у него щекотало внутри и тоже смешило. Вот ведь приключение!

– Ты, Дединка, еще на поле его вызови! – весело предложил Жданей. – Вы друг другу в версту как раз!

– Чем же нам с ним биться – на прялках, что ли? – не осталась в долгу та.

– На вальках! – Торстина сгибалась от хохота, держась за плечо мужа.

За шумом и гомоном не сразу расслышали стук в дверь, но Агнер, которому удары приходились прямо в спину, отодвинулся и зна́ком показал хозяину: стучат! Миродар кивнул: отвори. Агнер отворил дверь, свет из избы упал на него… снаружи раздался визг и шум поспешного бегства. Миг стояла тишина, потом в избе снова захохотали, причем пленница смеялась тоже.

– Это… за мной… вызволять… – пояснила она, поймав непонимающий взгляд Торлейва.

Видно, ее подруги испугались, вместо Миродара или Неугодовны увидев в двери Агнера с его шрамами, косами в бороде и повязкой на правом глазу – не то Один, не то домовой. Высунувшись наружу, Миродар позвал, и вскоре в избу пробрались четыре-пять девок. Возглавлял их не кто-нибудь, а сама Рагнора. При виде этого надменного лица с точеными чертами и вздернутым носом у Торлейва внутри все вспыхнуло: чудное приключение становилось еще занятнее. От глаз Рагноры, так похожих на глаза Прияны, его пробрала дрожь и вместе с тем накатил непонятный восторг, будто кто-то из богов протянул ему руку с небес.

Передвинувшись, он встал так, чтобы оказаться между Дединкой и дверью, где столпилась ее девичья дружина.

– Почто вы, девушки, прибыли? – вежливо и даже ласково, посмеиваясь, спросил Миродар. – Коли за курами, как у вас в обычае, так у меня куры не в избе живут… В хлев ступайте…

– Только там домовой стережет вельми злой, – сдавленно подхватил Жданей.

Все опять захохотали, Неугодовна с Вертляной уже утирали слезы с красных лиц. Торлейв слегка прикусил губу изнутри, чтобы сохранить невозмутимый вид, как подобает хозяину положения.

– Боги в дом! – надменно, с видом холодной вежливости произнесла Рагнора. Она обращалась вроде бы к хозяину, но ее острые глаза не отрывались от лица Торлейва. – Мы не за курами… Подруга у нас пропала… Статочно, у вас она. Отдайте нашу девушку, дядя Миродар. Не по обычаю так. На Куромолье кур брать – так водится, Мокошью и Сварогом позволено.

– Девушка ваша у нас, да то не мой полон, – ответил Миродар. – Вон кого проси.

Рагнора повернулась к Торлейву. Глядя ей в глаза, он прислушивался к Дединке, стоявшей прямо у него за спиной, но та вела себя тихо и не шевелилась.

– Кто-то кур искал, да сам в полон попал, – улыбаясь, ответил Рагноре Торлейв. Он наслаждался этими мгновениями: Рагноре придется подавить свою гордость и обратиться к нему со смиренной просьбой. – Коли девушка вам нужна, так давайте выкуп.

– Выкуп тебе? – с вызовом ответила Рагнора. – Не много ли хочешь?

С тех пор как Торлейв приехал в Свинческ и увидел Рагнору, это были первые слова, с которыми она вынужденно обратилась прямо к нему: еще одна маленькая, но победа.

– Кто мало хочет, мало и получит.

– Сдается мне, хабиби, эта девушка еще с первой встречи задолжала тебе поцелуй, – заметил Агнер.

Гости Миродара, из коих иные были в тот вечер у князя, снова засмеялись.

– Уж не тебе жаловаться! – Рагнора бросила взгляд на Агнера, напоминая, что тот поцелуй ему и достался.

– В гриднице было темновато, ты промахнулась и вручила дар не тому, – продолжал Агнер, будто она и правда могла спутать высокого стройного парня двадцати двух лет с покрытым шрамами воином, годным ему в отцы. – Но теперь у тебя есть случай исправить ошибку и тем склонить Торлейва отнестись благосклонно к твоей просьбе.

Агнер слегка выделил голосом слово «просьба», намекая на то, что Рагнора, как предводительница местных девушек, обязана вызволить пленницу и ей не до гордости. Миродар и его гости в восхищенном молчании наблюдали за этим поединком – кто мог бы знать, чтобы обычное застолье приведет к такой потехе! Торлейв видел, что Рагнора полна досады, чуть ли не ярости – даже разрумянилась. Она не привыкла, чтобы ей противоречили, почти высмеивали, но Агнер, этот чужак, похожий на самого Одина, держался невозмутимо и уверенно, будто знать не знал, что перед ним внучка Сверкера, правнучка норвежских конунгов!

Ожидая ее ответа, Торлейв вдруг ощутил, как теплое дыхание касается сзади его щеки, а слуха – чуть слышный шепот:

– На посиделки просись.

– Мне будет обидно отпустить вас на гулянье, а самому остаться не у дел, – сказал он Рагноре, вида не подав, что получил и принял совет. – Пригласите меня на ваше веселье, тогда я мою полонянку отпущу.

– Пусть она тебя и приглашает. – Рагнора бросила острый взгляд к нему за спину, откуда чуть выглядывала Дединка. – Раз уж оказалась такой неловкой и утратила свободу… опять!

Получив позволение, Дединка вышла из-за спины Торлейва, встала перед ним и выразительно поклонилась в пояс, так что коса ее упала на пол:

– Пожалуй, господин Торлав, на гулянье к нам, а мы уж табе примем, честью пожалуем, угостим!

– Благодарю за честь. – Торлейв улыбнулся и слегка поклонился в ответ. – Это нынче или завтра?

– Нынче мы припасы собираем, завтра с утра готовим, вечером гуляем. Кабы не передумаешь – я за тобой приду. Только смотри – мы крепко играем песни-то, не испужайся!

– Добро на том! – Рагнора кивнула, развернулась и вышла, не глядя, следует ли за ней ее войско.

Девки, теснясь в дверях, табунком устремились за ней. Дединка вышла последней, перед этим оглянулась на Торлейва, и взгляд ее сказал: так мы уговорились, жди!

Он улыбнулся в ответ и опустил углы рта, подтверждая: уговор, жду! Приключение это оставило в душе такое лихое веселье, что даже тоска по дому отступила.

Глава 4

Доставив всю добычу – кур, жито, сыры, яйца и другие припасы – в беседу, девичья ватага вернулась на улицы. Впереди шли две пары – «женихи с невестами», позади еще три десятка девок, распевая свадебные песни.

Возле реченьки на бережке