Архонт росский - Александр Владимирович Мазин

меня посвободнее живут. Без цепи. Но свинки, они знают, что им тут хорошо, а этот уже трижды сбежать пытался. И кушать не хотел. Но я ему объяснил, что, если он начнет худеть, я потеряю свое серебро. А он — большие пальцы. И еще что-нибудь не тяжелое, но важное. Так что теперь все хорошо. Питается вместе с хрюшками.

Глава 9

Глава девятая. Как сделать верного человека предателем

— Ты спятил? — негромко поинтересовался великий князь Олег.

Сергей глянул на Внислава. Большой воевода был доволен. Чуть ли не потирал от радости лопатообразные ладошки. Можно не сомневаться, что он и настучал. А Сергей думал, они ладят.

— Варт в своем праве! — вступился за Сергея князь Игорь. — Кабы у меня жену украли, я бы тоже не спустил!

— У тебя покуда нет жены, — не глядя бросил Олег, не сводивший глаз с Сергея. — Хочешь поссорить меня с хузарами, княжич?

«Хорошо, что они не знают, что вместо Искоры подставная девка была», — подумал Сергей.

— Я? — поднял бровь Сергей. — Разве это я у хузарина жену украл? Или, может, поступил не по Правде? Я ведь его не убил, не покалечил. Живым оставил.

— Он его со свиньями держит! — наябедничал воевода. — Родича самого хакана — со свиньями! А у них свинья — животное позорное! От такого у них урон чести несмываемый! Всему роду урон! А род-то непростой! Самого хакана род! — Внислав воздел палец к потолку.

«И кто же тебя так просветил, воевода полянский? — подумал Сергей. — И чем заинтересовал? Или настолько меня не любишь?»

Сергей демонстративно посмотрел вверх, пожал плечами.

— Не вижу, — сообщил он.

— Чего ты не видишь? — нахмурился Олег.

— Хакана там не вижу. Балки вижу, потолок тоже, который, кстати, неплохо было бы от сажи почистить, а вот хакана Беньяху не наблюдаю.

— Правда это, насчет свиней? — спросил Олег.

— Что хузары их стараются не есть, знаю, да. Но я же его не свининой кормлю. А сам он пока ни одной не загрыз. И не загрызет. Цепь не позволит.

— Он у него еще и на цепи сидит! Сын великого князя хузарского — на цепи!

— Что-то ты, Внислав, сегодня за хузар сильно заступаешься, — произнес Игорь. — Раньше не замечал я у тебя особой к ним любви.

— Может, он веру хузарскую принять решил? — невинным голосом предположил Сергей. — Стручок подрежет, кудряшки отрастит…

— Что ты лжешь, мальчишка⁈ — взревел Внислав.

Опаньки.

Сергей мгновенно перестал улыбаться.

— Ты, пес полянский, тявкай, да меру знай! — рявкнул он. — Хвост под брюхом держи, когда с варяжским княжичем говоришь! Еще раз такое ляпнешь — со мной на перекресток пойдешь!

— Замолчали оба! — Олег грохнул кулаком по подлокотнику кресла, на котором восседал. — А ты, Вартислав, отвечай за то, что сделал!

— Я отвечу, Хельгу, — Сергей поднялся. — Тебе отвечу, ему, — кивок в сторону Игоря. — Но кобеля своего брехливого в будку загони, чтоб я его не видел и не слышал. Еще раз пасть разинет, я ему зубы вышибу. Палкой.

Внислав от возмущения и обиды даже дар речи потерял: только рот открывал-закрывал, как рыба на берегу.

— А и впрямь, ушел бы ты куда-нибудь, воевода, — сказал Игорь. — Мы тут сами, по-родственному поговорим.

Внислав развернулся к Олегу:

— Батько! Ты видишь, как тут со мной?..

Олег же сейчас смотрел на левую руку Сергея, пальцы которой соединились в воинский знак: «Тишина. Угроза».

Внислав шуйцы Сергея не видел, потому слова великого князя стали для него сюрпризом.

— Верно, Внислав, иди, меду выпей, что ли, — мягко произнес Олег. — Не дело это, когда верные мне люди друг другу расправой угрожают. А с Вартиславом мы сами поговорим… По-родственному.

Воевода вскочил. Оглядел всех бешеным взглядом налившихся кровью глаз, сжал кулачищи…

Телохранитель Олега, его беспощадная тень, Ангвлад Безъязыкий тут же оказался между воеводой и князем. Не угрожал. Замер, скрестив руки на груди.

Внислав усугублять не рискнул, сдержался. Выскочил из палаты и уже снаружи сразу же заорал злобно на подвернувшегося под горячую руку отрока.

— Ну, Варт, если ты сейчас не скажешь что-то такое, чтобы я простил тебе оскорбление моего воеводы, я очень сильно огорчусь, — недобро произнес Олег.

— Скажу. — Сергей передвинул стул поближе к князьям, чтобы можно было говорить тише. — Непременно. Но я бы на твоем месте больше интересовался другим: почему твой, как ты говоришь, воевода так рьяно защищает хузарина, который прибыл в Киев, чтобы помешать нам идти на ромеев?

— Так и знал, что Варт скажет что-то интересное! — воскликнул Игорь.

— Твои слова против слов Внислава, — хмуро произнес Олег.

— К моим словам я могу добавить слова моего побратима Машега, — сказал Сергей. — И тархана Ноама. Слыхали ли вы о византийских родах, что трутся рядом с Беньяху?

— Да, — кивнул Олег.

— Нет, — мотнул головой Игорь. — Но догадываюсь, чего они хотят.

— Всем нам очень повезло, что этот хузарский княжич оказался таким блудником.

— Особенно тебе, — перебил Олег. — Ты, говорят, не только жену отбил, но и цену за него назначил в гору серебра.

— Не такую уж и большую. Сотни две гривен, больше мне этого блудня не раскормить.

— Это, по-твоему, небольшая? — воскликнул Игорь.

— Большую, княже, мы у ромеев возьмем. А это так, вира за обиду. И хорошо еще, что я в город вовремя поспел. Вот гляньте, что моей жене этот свиной выкормыш подкинул, — Сергей протянул Игорю бересту.

Тот повертел в руках, спросил:

— Ну и что тут?

Олег взял у него бересту.

— Это письмо словенское[1], — пояснил он брату. — Тут написано, что Вартислав велит жене его Искоре немедленно выехать к нему в Любеч. Береста подложная?

— А то. Выманить. Не рискнул хузарин мой двор штурмом брать. Людей при нем немало, но побоялся, что дружинники киевские на подмогу придут. Может, и зря боялся, — Сергей кивнул на дверь, через которую только что выскочил Внислав.

— И пришли бы, — заверил Игорь. — Ты о воеводе худо не думай. Он хоть и не варяг, но человек верный.

— Верный человек не