Архонт росский - Александр Владимирович Мазин

ведь это не поддержат другие знатные русы.

«Не стану говорить ему, что Вартислав — побратим Машега, — решил тархан. — Не то этот чванливый павлин решит, что с Машегом будет договориться проще».

— Мне плевать, что там желает языческий хан! — заявил Алп-Барик. — Если бы ты знал, сколько таких ханов целует копыта моего коня, ты бы удивился!

«Допустим, коня не твоего, а твоего отца», — подумал Ноам, но вслух сказал:

— Нынче непростые времена для Хузарии. У нас много врагов. Стоит ли плодить новых? Не лучше ли обратить врагов в друзей и направить на других врагов?

— Пф! — фыркнул Алп-Барик, вновь разбрызгав вино. — Врагов не надо уговаривать! Их надо бить! Если здешний хакан станет мне прекословить, я научу его покорности! Обойдусь с ними так, как булхаци Песах обошелся с аланами!

«Нельзя его подпускать к Олегу, — подумал Ноам. — Если он рассорит нас с русами, Беньяху спросит не с него, а с меня».

— Да, я могу многое, Ноам! — с важностью произнес Алп-Барик, неверно истолковав молчание тархана. — Но тебе это знать не обязательно. Тебе достаточно знать: я хочу эту женщину. И я всегда получаю то, что хочу! А что это значит?

— Что? — Тархан вынырнул из собственных мыслей.

— То, что ты приведешь ее ко мне! Если ее муж возразит, примени силу. Могу дать тебе своих людей, если тебе некого послать.

«Дурак, — подумал тархан. — Какой дурак! Он что, думает, двух сотен его бойцов хватит, чтобы завоевать Киев? Хотя…»

Если люди Барика схватятся с дружиной Вартислава, еще неизвестно, кто выйдет победителем. И отвечать за это, независимо от результата, будет уже сам Барик. Одно дело переговоры, другое — прямое нападение.

Нет. Тоже не годится. Сейчас в Киеве нет ни Вартислава, ни его дружины. Если люди Барика нападут на подворье Вартислава на Горе, они, скорее всего, добьются успеха. Ненадолго. Потому что вся Гора немедленно встанет против них. И отвечать за смерть сына шеда Еремии придется Ноаму. Поэтому смерть эту ни в коем случае нельзя допустить.

Вот только как это сделать?

Как жаль, что здесь нет Машега и Вартислава. Вместе они бы непременно придумали, как избежать беды.

Пока же Ноаму осталось только молиться.

И он помолился. Истово и искренне.

И Всевышний не оставил его молитву без ответа.

— Чего-о-о⁈

Искору! Планируют! Украсть?!!

Сергей засмеялся. Нет, он заржал. Потому что ничего более дикого не слышал. Украсть. Его жену. В Киеве. На Горе.

— И кто этот сумасшедший? — отсмеявшись и отдышавшись, спросил Сергей.

— Хотел бы посмеяться с тобой, да не стану. Алп-Барик его зовут. И не торопись считать его спятившим. Говорит, предложил за Искору столько серебра, сколько она весит.

— Слышишь, милая? — Сергей повернулся к жене. — Надо тебя срочно откармливать! — И Машегу: — А почему не золота?

Искора мило улыбнулась и потянулась с удовольствием. Сытая счастливая кошка.

— Думаю, его отец на золото не согласился бы, — без улыбки ответил Машег. — Шед Еремия очень богат, но столько золота не даст даже он.

— Шед? Родич вашего хакана? Двоюродный брат?

— Он самый, — подтвердил Машег.

Что ж, история перестает быть забавной.

— И что же сын такого человека делает здесь, в Киеве?

— Сын сыну рознь, — пояснил Машег. — Этот не наследный. Не помню, какой по счету, но точно в первом десятке. А в Киеве он по поручению отца. Не всем нравится, что Ноам стал тарханом.

— То есть просто убить его нельзя? — уточнил Сергей.

Машег сделал знак, чтобы челядинка подлила ему вина, но кувшин опустел.

— Сейчас! — среагировала Искора.

Сама, конечно, за добавкой не побежала. Распорядилась.

Сергей тоже уселся за стол.

— Так можно или нельзя?

— Убить любого можно, — философски заметил Машег. — Но этого нежелательно. И уже непросто. Алп-Барик узнал, кто ты. И теперь больше один по городу ходить не станет. Только с подобающей свитой. И половина из них — люди Ноама.

Принесли вино. Машег попробовал:

— О, хорошее!

Сергей с ним согласился. Искора расстаралась.

— Похищением тоже Ноам занимается?

— Не сам. Дал людей, хотя у Барика и свои имеются. Не хузар, но умелых.

— Настолько умелых, чтобы мне стоило опасаться за Искору?

— И за Искору, и за себя. Это утка? — он потянулся к доске с нарезкой.

— Не знаю. Может, и гусь.

— Главное — не свинья, — Машег ухватил полоску вяленого мяса, продегустировал, кивнул одобрительно.

— За себя? — уточнил Сергей.

— Ну так это самое простое, — невнятно пробормотал жующий Машег. — О вдове договориться проще, чем о жене. Что тогда скажешь, Искора?

— Скажу, что соглашусь. А ночью ему зенки паршивые выколю, бубенцы отрежу и вместо глаз запихаю!

— Даже и не сомневался в тебе! — одобрительно произнес хузарин. — Но это тоже нежелательно. Если твоего мужа убьют, я о тебе сам позабочусь. Как о жене брата. Или мне тоже бубенцы отрежешь?

— Тебе — нет, — Искора уселась за стол и обозначила холопке кистью: «Мне тоже налить».

Так-то жене вот так за стол и употреблять с мужчинами не положено. Но Искора не просто жена. Она еще и воин, о чем лично обучавшие ее Сергей с Машегом прекрасно осведомлены. Да и нет никого, кто упрекнул бы в нарушении традиции.

— Эй, я пока жив! — напомнил Сергей. — И мне не нравится, что ты, братик, уже занимаешься моим наследством!

— Так я не только твоим наследством занимаюсь! — похвастался Машег. — Твоим убийством занимаюсь тоже я!

И бросил на стол сочно звякнувший кошель.

— Половина, — сообщил хузарин. — Твоя доля. По-братски.

— Это чье? — уточнил Сергей.

К кошелю он не притронулся.

— Я же сказал: твое! — удивился Машег.

— А раньше чье было?

— Раньше — мое.

— А еще раньше?

— Алп-Барика. Продолжать?

— То есть…

— Ну я же сказал: твоим убийством буду заниматься я.

— То есть этот шедов сын не знает, что мы — побратимы?

— Он знает ровно то, что сказал ему Ноам.

— Что, вот так просто?

— А что сложного? — пожал плечами Машег. — Я — бар Захариах из рода Рузиев. Это честь для него, что