Зажги свечу - Мейв Бинчи

Саймон появился во вторник вечером, когда Генри ушел на урок бриджа.

– Ты его чуть-чуть не застал, – сказала Элизабет.

– Знаю, именно поэтому я и пришел.

Саймон выглядел настолько расслабленным и учтивым, что Элизабет решила сыграть с ним в предложенную игру.

– Должна ли я понимать твой визит как ужасно неосторожное проявление запретной страсти ко мне, или ты собираешься сделать Генри сюрприз и организовать в офисе вечеринку по поводу его дня рождения?

– Ни то ни другое, моя дорогая. На первое я бы не решился, а что до второго, то в нашем занудном офисе дни рождения отмечать не принято. Нет, просто одинокий холостяк искал, где бы выпить чашечку кофе с очаровательной гостеприимной хозяйкой. Внезапно в голову пришла мысль про жену коллеги, красавицу Элизабет, вот я и пришел.

Она сварила ему кофе, он полюбовался спящей Эйлин, поболтал про Эшлинг, отца и магазин Стефана, а потом сказал:

– Я переживаю за дела Генри в офисе, именно об этом я и хотел с тобой поговорить.

Элизабет напряглась. Она не хотела ничего слышать, ей не нравилось поведение Саймона.

– Что касается офисных дел, то разве не следует обсудить их с Генри лично? – ответила она с беззаботным видом, но с явной настойчивостью.

Менее смелый человек понял бы намек и отступил, однако Саймон продолжал упорствовать:

– Нет, я не собираюсь трепаться и пересказывать слухи, чтобы просто посудачить. Меня беспокоит его работа. Он делает все слишком медленно и постоянно расстраивается…

– Саймон, я говорю тебе на полном серьезе: я знаю, что ты хочешь как лучше и тобой движут самые благородные чувства, но ты должен понять, что я не могу и не буду обсуждать работу моего мужа в вашей фирме. Вы с ним давние друзья, знаете друг друга целую вечность. Ты и сам можешь ему сказать, в чем проблема, – что будет куда проще, чем разговаривать со мной.

– Так в том-то и дело, что он не желает меня слушать!

– Я тоже не желаю тебя слушать и не желаю оказаться в положении, когда мне придется решать, передавать ли ему твои слова. Нет, это несправедливо, и ты не должен так поступать со мной. Если бы у меня на работе возникли проблемы, я бы обсудила их с тем, кто к ним причастен, и не стала бы вовлекать жен и мужей. И тебе следует сделать то же самое.

– Да говорю же тебе, я пытался! Я обратился к тебе как…

– А если бы оказалось, что человек не в состоянии меня выслушать, то я бы написала ему письмо. В письменном виде проще все перечислить.

– Некоторые люди настолько чувствительны, что им везде мерещатся оскорбления и грубости, поэтому они могут подумать, что письмо – это худший способ высказать свое мнение.

Элизабет с усилием улыбнулась:

– Ну что же, полагаю, если бы я оказалась в подобной ситуации, то приложила бы максимум усилий, чтобы найти какой-нибудь другой выход, не предполагающий коварства или предательства.

– Ты невероятна! – признал Саймон.

– Так, значит, ты все же пришел, чтобы меня соблазнить! – Она выдавила из себя смешок, но ее сердце похолодело от страха.

– Увы, нет. Я бы не рискнул снова нарваться на отказ, но если бы ты вышла замуж за меня, то мы стали бы отличной парой! И могли бы вместе покорить весь мир. Почему ты не вышла за меня замуж?

– Хм… надо подумать. А-а-а, знаю, потому что ты не предлагал.

Саймон театрально хлопнул себя по лбу:

– Ну конечно же!

– А еще потому, что я очень люблю Генри, поэтому и вышла за него, – с ноткой предостережения добавила Элизабет.

Саймон нотку услышал, и они еще немного поболтали. Стоит ли покупать телевизор? Саймон боялся, что в таком случае он будет все вечера просиживать дома, вместо того чтобы шляться в поисках приключений. Элизабет опасалась, что приклеится к экрану так, что не оторвешь. Саймон поинтересовался, что Эшлинг думает о новом папе римском, и Элизабет ответила, что единственный комментарий Эшлинг сводился к тому, что в возрасте семидесяти шести лет папа вряд ли соблаговолит аннулировать ее брак. В последнее время ее интерес к папам только этим вопросом и ограничивается.

– Она отказалась от католичества? – спросил Саймон, подражая интонациям Эшлинг.

– Сложно сказать, с католиками не поймешь. Похоже, они глубже пропитаны своей верой, чем можно подумать. Даже когда они не верят, то внутри все равно остается что-то, заставляющее их думать, что они все еще верят.

– Для меня такое звучит слишком заумно, слишком по-иезуитски. Пожалуй, мне пора!

Он мило и шутливо распрощался и, энергично помахав, легко сбежал по широкой мраморной лестнице, больше не упоминая вопрос, который пришел обсудить.

* * *

Доналу и Анне пришлось отложить свадьбу до весны, чтобы не омрачать ее похоронами мамани. Анна начала работать в лавке.

– Что она там делает с ее-то дипломом? – услышав новости, заворчала Эшлинг. – Она бакалавра получила, так какого черта роется в нашей с маманей бухгалтерии?

– Так почему бы тебе не поехать туда и не разобраться с ней? – засмеялась Элизабет.

– Возможно, именно так я и сделаю, – нерешительно ответила Эшлинг.

– Ты хочешь поехать домой на Рождество?

– Не знаю. Джонни пока ничего не говорил. Возможно, у него есть планы, как в прошлом году.

Элизабет знала, что планы действительно есть, только в отличие от прошлого года включают в себя Сьюзи. Конечно, ей не следовало подталкивать Эшлинг к выводам, но она не могла бы вынести неприкрытого разочарования подруги.

– Я думаю, в Килгаррете обрадовались бы твоему возвращению. Для дядюшки Шона предстоящее Рождество будет далеко не счастливым.

– Я знаю, но не хочу объявить, что приеду, а потом Джонни внезапно скажет, что мы должны поехать в Испанию или куда-нибудь еще. В последнее время он часто говорит об Испании.

Элизабет знала, что так и есть. Она слышала, как он бронировал поездку на Майорку для себя и Сьюзи.

– Тебе нужно прямо спросить, что он собирается делать, а не ждать у моря погоды. Нет смысла морочить всем голову. – Голос Элизабет прозвучал резче, чем обычно.

Не стоит ли ей поменьше болтать про Джонни? – подумала Эшлинг. Кто его знает, как Элизабет на самом деле теперь к нему относится.

Эшлинг уехала домой в Килгаррет, где, к своему огромному облегчению, услышала, что миссис Мюррей проведет Рождество в Дублине вместе с Джоанни.

* * *

– Ты знаешь, что твоя машина все еще здесь? – спросил Имон. – Я удивился, увидев, что ты выходишь из автобуса. Я думал, ты поедешь на своей машине…