Сборник проза и блоги - Макс Акиньшин

В кабинете у Сью плавает молчание, пока Клаус не одергивает испуганного лохмача, интересуясь, не перегрелся ли тот, вспоминая, как называл свою напарницу. И не нужно ли помочь тому с размышлениями, раз уж они занимают столько времени.

— Беатрикс, — быстро отвечает гражданин Манджаротти, — я ее зову Бет. А какое это имеет значение?

Закрыв ладонями, лицо я жду ответа келларя. Хотя предполагаю, какой он будет. Потому что все поняла, сложила часть разрозненных осколков. Мигранты с волшебными дудками уже совсем не важны. Клауса интересует прекрасная Беатрикс и никто другой. И все это как-то связанно с утренними гостями.

— Стой, — не ответив Томашеку, командует цветовод, — увеличь этот кадр, мадам.

Слышно как Сью послушно скрипит пальцем по стеклу. Этот скрип похоронным набатом разносится в моей голове.

— Ни черта не видно, от козырька падает тень на всех записях. Камеры в коридоре есть?

— На них тоже самое, кроме того две неисправны, — извиняется толстуха, — мы подали заявку на ремонт, но ее еще не утвердили.

— Надеюсь ты оформила девку официально? — с сарказмом интересуется Клаус, — в личном деле должно быть сопряжение с ее унитестером. Мы можем отследить ее местоположение.

— Не успела, — врет Сью, — Манджаротти должен был принести код, но так не сделал.

— Она меня обманула, господин келларь! Постоянно говорила, что забыла дома. Эта девка врет, как дышит! — лохматый Иуда икает от страха. — Она вообще безумная! Знаешь, как она называет огнестрел? Посох! Посох! Будто свалилась сюда из сказки с колдунами и драконами!

Он течет, будто ему уже накинули петлю на шею и остался последний рывок веревки. Начинает шелестеть, что совсем не причем, что я им управляла. Наколдовала ему по самые гланды. Возможно, речь о каком-то неизвестном излучении и что шапочки из фольги нынче дороги. Он давно подозревал, что со мной что-то не так. В общем, несет несусветную чушь, от которой у меня возникает желание немедленно ему врезать. Скотина, трусливый слизняк! А я еще о тебе заботилась! Да чтобы ты сдох прямо там! Хорошо еще, что его никто не слушает.

— Забыла, мадам? — хмыкает цветовод, обращаясь к Сью. — Наверное, неплохие деньги приносит твой склероз? Ты в курсе, что вы двое теперь можете отправится в Харидвар, а потом еще куда? Но уже по частям после разговора со службой безопасности корпорации. Манджаротти, кстати, отправят мустранспортом, чтобы его распылило где-нибудь. Ты же в курсе, что бывает с солдатом, который забыл о присяге?

— Да что не так, Клаус, братишка? За что? Она мигрантка? Да их тут миллионы и никто особо не обращает внимания, если они ведут себя тихо, — крякает Томашек.

— Она не мигрантка, — келларь Нижнего Города делает паузу. — Вы два идиота.

— Да кто она, господин келларь? — в голосе жирухи слышится паника.

— Сегодня утром из Харидвара пришел запрос на проверку района старых мастерских. Техники зафиксировали волновой всплеск и поначалу подумали, что речь идет о неисправных коммуникациях. Но потом разобрались, что речь не о старой рухляди, а о новой ветке. Кто-то незаконно подключился к транспортировке и потихоньку тырил у одной из компаний. Что-то вроде алкоголя. Ну, не суть. Совсем немного, почти незаметно. И тут всплеск, понимаете, о чем я?

За стеной висит молчание. Я боюсь пошевелиться. Темнота цементирует меня, словно мелкую муху, попавшую в смолу.

— Не понимаете? — Клаус делает паузу, ничего другого от двух этих олухов он не ожидал. И продолжает. — Это означает, что кто-то или что-то попыталось перехватить управление. Выдало приказ на перезагрузку всех связанных Машин. А это можно сделать только находясь в контуре управления, либо… Воспользовавшись кодом транзакционного ключа.

— Но ключей нет в Нижнем? Их вообще нет нигде, кроме как у принимающих Машин в других мирах. Что в транспортировке, что в мустранспортной системе.

— Мадам, — вздыхает цветовод, — ты совсем отупела от взяток и жадности. А может, родилась тупая. Мы понятия не имеем, как Машины производят свои ключи. Они просто появляются из Окон и все. Они могут появиться даже у тебя на заднице. В любом месте, где удобно Машине. Мы пользуемся Машинами, но ни черта о них не знаем. Понимаешь, что я имею в виду?

Пока Сью пытается возразить, что ни о каких взятках она не имеет ни малейшего понятия, я, придерживая рукой стену, в полной темноте двигаю к выходу. То, что Клаус сейчас сообщит я заранее понимаю, и еще понимаю, что Томашек наконец выйдет из ступора и вспомнит, что замарашка Бет должна быть где-то здесь. Потому что он сам послал меня к Сью. А это значит, что прекрасной Беатрикс, а вернее биологическому транзакционному ключу, пора делать ноги. И делать как можно скорей, несмотря ни на что.

Сквозь щелочку в приоткрытой двери я вижу четырех громил переминающихся у кабинета Сью. Вокруг них пустое пространство, пиджачное воинство толстухи тонко чувствует обстоятельства и отсиживается в кабинетах от греха подальше. Оценив обстановку, я нахожу швабру и ведро, переворачиваю свою замечательную шапочку козырьком назад и глубоко вдохнув, появляюсь из убежища.

Поначалу на меня не обращают никакого внимания. Я аккуратно двигаюсь по коридору, делая вид, что занимаюсь уборкой. Тряпка на швабре елозит по полу. С шумом переставив пустое ведро я нагло требую у ближайшего головореза подвинуться.

— Натоптали, с’ка! — ворчу я, глядя в странные глаза, — ты дома тоже не разуваешься? Где вы берете столько грязи? Коврик на входе для кого лежит?

Немного опешив от моей наглости, он советует принцессе Беатрикс проваливать к черту, пока та не словила какие-нибудь неприятности.

— Больная, что ли? Вали отсюда, пока я добрый.

Я дерзко показываю свой царственный средний палец и неспешно удаляюсь к входной двери. По-настоящему величавой походкой. Швабра как копье в одной руке, а на сгибе другой пустое ведро. Принцесса Беатрикс трубит отступление с каменным лицом, хотя в груди у нее ревет. И слава Матушке эта дрожь никак не сказывается на моих движениях, я подхожу к услужливо распахнувшейся двери и ступаю на мокрый асфальт.

И в это же мгновение за моей спиной хлопает дверь и образуется водопад звуков. Крики, приказы, бессмысленная суета. Томашек все-таки вспомнил, что