Кремль уголовный. 57 кремлевских убийств - Эдуард Владимирович Тополь

Именно в это время, в начале 1915 года, к столице Дании Копенгагену подъезжал знаменитый «Северный экспресс» – роскошный поезд, чьи вагоны по уровню комфорта остались непревзойденными и по сей день. Как писал немецкий историк Карл Шлегель, «Северный экспресс» был настоящим гранд-отелем на колесах, с отменным питанием, услужливым персоналом, удобными помещениями, кожаными креслами и диванами, мягкими коврами на полу в общих коридорах, элегантными хрустальными люстрами на потолке, бархатными шторами на окнах, широкими зеркалами на стенах; при отделке вагонов использовали материалы из ценных пород древесины. При том, что зарплата хорошего слесаря или токаря составляла в России 30-35 рублей в месяц, билет на «Северном экспрессе» от Москвы до Парижа стоил 145 рублей.

Одним из богатых пассажиров этого роскошного поезда был прекрасно одетый крупноголовый господин атлетического сложения, который вошел в мировую историю под именем Александр Парвус и прозвищами «сутенер революции», «Слон», «двойник Ленина», «политический Фальстаф», «организатор революции 1905 года», «автор теории перманентной революции» и т.п. Это был уроженец Минской губернии Израиль Лазаревич Гельфанд, выпускник Базельского университета, доктор философии, член Российской социал-демократической рабочей парии и Социал-демократической партии Германии, успешный журналист и издатель, многоженец и любовник Розы Люксембург плюс еще десятка известных и неизвестных женщин, а самое главное – self-made мультимиллионер, фантастически разбогатевший на международных поставках зерна и оружия. К 1915 году история его богатой событиями жизни стала достойной пера авторов не только авантюрных романов, а самого Александра Исаевича Солженицына, который многократно называл Парвуса гением («это шло из бегемотской гениальной головы Парвуса», «Вот был гений Парвуса: импорт товаров, таких нужных для России, чтобы вести войну, давал деньги выбить её из этой войны!»). Иными словами, Изя Гельфанд, мечтавший о мировой славе сынок местечкового еврейского ремесленника, будь он жив сегодня, остался бы доволен: в российских телесериалах «Демон революции» и «Троцкий» его сыграли Федор Бондарчук и Михаил Пореченков, в британском сериале «Падение орлов» – Майкл Гоух, в немецком фильме «Человек по имени Парвус» – Гюнтер Лампрехт, в итальянском «Ленин. Поезд» – Тимоти Уэси, а в турецком сериале «Payitaht: Abdulhamid» – Кеворк Маликян!…

Когда Nord Express подошел к первой платформе огромного новенького вокзала Copenhagen Central Station, построенного в национальном романтическом стиле всего четыре года назад, в 1911 году, тридцатисемилетний д-р Гельфанд вышел из вагона налегке, с легким дорожным саком на тележке носильщика, и на привокзальной площади сел в таксо – большой и элегантный «Адлер 40/50 PS».

– Bitte an die deutsche Botschaft (В Германское посольство, пожалуйста), – сказал он шоферу и уже через двадцать минут был принят германским послом графом Ульрихом фон Брокдорф-Ранцау.

Хотя от игрушечно-аккуратных датских домов кирпичный особняк немецкого посольства в центре города отличался особой германо-готической прямолинейностью фасада и холодной строгостью внутренних помещений, доктора Гельфанда ждал здесь теплый прием – накануне его приезда тридцатишестилетний посол граф Брокдорф-Ранцау получил от своего друга и коллеги фон Вагенхейма, германского посла в Константинополе, просьбу принять доктора Гельфанда и внимательно рассмотреть его крайне полезное для Германии предложение. Потому сразу после светских приветствий граф Брокдорф сказал:

– Герр Гельфанд, мой друг фон Вагенхейм сообщил мне, что вы были у него 8 января и крайне заинтересовали его своими идеями. Слушаю вас.

– Спасибо, граф, – ответил герр Гельфанд, владевший немецким языком как родным и немецкой обстоятельностью в деловых переговорах. – Ганс фон Вагенхейм и мой друг. Он проинформировал меня о ваших дружеских связях с высшими кругами в Берлине и потому направил к вам, чтобы с вашей помощью и поддержкой передать мое предложение ключевым фигурам берлинского правительства. Конечно, только в том случае, если оно покажется вам таким же интересным, как Вагенхейму.

– Хорошо, слушаю вас, – повторил посол.

– Спасибо. Наверно, по моему произношению вы уже поняли, что я российский эмигрант, бежавший от русских погромов, инспирированных царем-антисемитом. По этой причине я являюсь врагом царского режима в Российской империи, и уверен, что только поражение царской армии освободит народы этой страны от ига царского деспотизма. С другой стороны, Германия, воюя на два фронта, не будет иметь полного успеха, если вам не удастся вызвать в России революцию с тем, чтобы создать там хаос и вывести Россию из войны. Таким образом, интересы германского правительства и интересы русских революционеров идентичны, и я хочу с вашей помощью предложить вашему правительству и генеральному штабу план вывода России из войны путем создания в России революционного хаоса с помощью российских эмигрантов-большевиков Ленина и Зиновьева, прозябающих в Швейцарии.

– Как вы сказали? «Бол-ше-вИки»? Кто такие? – спросил посол; он никогда не слышал этого слова и названных Парвусом имен.

Парвус терпеливо объяснил, что Владимир Ульянов-

Ленин – русский фанатик-революционер, который поклялся отомстить российскому царю за казнь своего старшего брата в 1887 году, посвятил этому жизнь, создал для этого марксистскую партию экстремистов, организовавших российскую революцию 1905 года, а теперь отрезанных от России и мечтающих о новой революции и окончательном свержении царского режима. При этом в России осталась целая сеть их подпольных типографий и отряды боевиков-революционеров во всех промышленных городах, а самое главное – многомиллионный рабочий класс, нищетой и бесправием доведенный до такого отчаяния, что при правильном руководстве он может смести власть Николая II и весь аппарат царской власти. Безвластие и хаос, которые возникнут при этом в Российской империи, деморализуют российскую армию, а Ленин и большевики, захватив власть, подпишут с Германией сепаратный мирный договор и тем самым освободят германские войска для победы над Францией и Англией. Все, что нужно для этого – перебросить ленинскую когорту революционеров из Цюриха в Санкт-Петербург и помочь им с закупкой оружия для вооруженного восстания.

– Сколько? – спросил граф Брокдорф.

Доктор философии небрежно пожал плечами:

– По сравнению с тем, что Германия ежедневно тратит на войну на Западе и Востоке, стоимость выхода России из войны – сущая мелочь.

– Сколько? – требовательно повторил граф.

– Всего пять миллионов марок.

– Гм… – произнес граф и поднял глаза на портрет кайзера Вильгельма II, висевший на стене его кабинета.

И снова – стук железнодорожных колес, роскошный вагон и паромная переправа «Северного экспресса» через проливы Северного моря. Графа Брокдорфа так увлекла идея Парвуса, что 6 марта 1915 года он прибыл с Парвусом в Берлин к своему шефу в МИДе барону Гельмуту фон Мальцану и депутату рейхстага Маттиасу Эрцбергеру, руководителю немецкой военной пропаганды за рубежом. В докладной, составленной на основе двадцатистраничного меморандума Парвуса «Подготовка массовой политической забастовки в России» и представленной канцлеру Германии Теобальду фон Бетман-Гольвегу, был