Записки кота Мурчика - Евгений Янович Сатановский

братьев Стругацких или Асприна, Брина или Джордана, Кука или Андерсона, Саймака или Сапковского, Мартина или Лукьяненко могла (и может, в случае двух последних, здравствующих и благополучно продолжающих создавать свои миры) помочь ему разогнать любую тоску и преодолеть какие угодно жизненные трудности. Кому-то в этом помогают деньги, кому-то карьерные интриги или собирание редкостей, кому-то охота за амурными приключениями или путешествия в дальние страны, ну а ему книги этих и других людей, пишущих интересно и захватывающе. Хобби у него такое, скорее всего. Последнее оставшееся из многих. Ну, в каждой избушке свои за-бушки, и к нему это относится в полной мере.

Соответственно, интересны автору и экранизации любимых книг, хотя тут успешных работ мало и даже самые маститые из мэтров кинематографа умудрялись и умудряются изгадить какой угодно сюжет, переиначивая его под себя, как непрерывно происходило и происходит с книгами братьев Стругацких. Исключением из этого стала вроде бы «Игра престолов», но и тут чёртов Голливуд с его грёбаной американской политкорректностью и современными заморочками на гендерные и прочие темы начал диктовать свои правила, отчего изгадил последний сезон так, что смотреть его было совершенно невозможно. Ну, автор этого делать и не стал, поскольку Джордж Мартин ему по-настоящему интересен, а те придурки-сценаристы, которые его эпопею в конце концов испохабили до совершенно неприличного состояния, нет.

Что до фильмов по книгам братьев Стругацких, особенно наиболее любимым автором: «Трудно быть богом», «Пикник на обочине», «Обитаемый остров» или «Понедельник начинается в субботу»… Каждый раз их ждал с нетерпением, иногда годами. Там, бывало, что и артисты снимались замечательные, и режиссёры были знаменитые, и даже некоторые из них явно старались более или менее следовать тексту, как младший Бондарчук, а получалось сплошное разочарование, наиболее заметное в случае Тарковского и Германа. Причём именно большая интернетная рецензия на фильм последнего и спровоцировала автора на написание настоящего текста. Поскольку отличие от книги у него простое: после «Трудно быть богом» Стругацких хочется жить. После фильма Германа – нет. Вот и вся разница. И это всё, что автор хотел бы отметить на этот счёт. А так, наверное, Герман великий режиссёр. Но не для обычных, живых людей. Смотреть его – как гулять по Варанаси. Оч-чень на любителя.

* * *

Песах… Еврейская Пасха – изначальная, библейская. Более трёх тысяч лет с момента отмечаемых в ходе этого праздника событий, около двух тысяч с того момента, как его начали отмечать – сначала четверо еврейских мудрецов, засидевшихся за разговором об Исходе евреев из Египта до утра, а потом и все остальные евреи, сколько их есть на белом свете. Отказ от квасного на всю пасхальную неделю, извечная маца – «хлеб бедности» и первый крекер на Земле, традиционный пасхальный Седер – трапеза с разговорами, чтением Агады, вопросами детям и их ответами, поисками детьми спрятанного кусочка мацы – афикомана… То есть сегодня в нашем светском мире отмечают традиционно, как это делали предки, Песах далеко не все евреи, но знают про него точно все.

Смысл еврейской Пасхи сильно отличается от христианской и привязан к истории именно еврейского народа. Собственно – это один из главных поворотных пунктов еврейской истории. Если бы не Исход, евреи бы не пришли в Землю Обетованную через сорок лет брожения по пустыне, Моисей не получил бы заповеди от Г-спода Б-га на горе Синай, и совершенно неизвестно, помнили бы мы сейчас имя этого человека, не говоря уже о том, чтобы полагать его пророком Б-жьим. Да и появление не только иудаизма, как первой монотеистической религии, но и самой Авраамической триады, включающей христианство и ислам с их пророками было бы под большим вопросом. Бывают в истории такие точки концентрации всего, что сказывается на будущем планеты и живущего на ней человечества…

Если бы не Исход, не было бы Страны Израиля и еврейской истории какой она потом стала. Да и народа такого, скорее всего, сейчас не было бы. Много мы сейчас знаем народов, которые упоминаются в Торе? То-то же. Евреи просто растворились бы в колоссальном населении Египта, как растворились те из них, кто не ушёл с Моисеем, а остался жить в этой стране. Их жизнь там была куда более сытой и безопасной, чем у покинувших её, которые об этом не раз жалели, пытаясь вернуться к старым богам, и об этом в сказании об Исходе тоже рассказано. Так оно и понятно – куда ведь ушли? В пустыню… И, к слову, ни один из них, включая самого Моисея, не вошёл в Землю Обетованную – все отправились в мир иной до того, как пересекли её границу. Вошли их дети и внуки, ради которых с тех пор евреи и живут. Хаг Песах Самеах!

* * *

Прочитал тут у кого-то мудрую мысль: «Первый признак старения – в холодильнике стала оставаться водка». Вспомнил всех друзей и знакомых, для которых это и в самом деле так… С другой стороны, получается, что сам был стариком с юных лет, поскольку даже в студенческие годы, когда водку в компании пил (хотя у нас в компаниях мисисовцев в общежитиях «Дом коммуны» и «Беляево» пили больше самогонку, которую мужики привозили из дому, чтобы лишних денег на бухло не тратить), особо этим не баловался, никакого вкуса к ней не имел и предпочитал вино – желательно не сухое. Никогда не любил кислятины! Впрочем, пиво в те годы тоже не особо заходило, в отличие от кваса, чая, кефира и, как ни парадоксально, молока…

Чашка тёплого молока после тренировки, когда ноют изломанные на разминке или в спаррингах мышцы – самое то. Пакет холодного, особенно летом, под батон свежего хлеба, который не режешь ножом, а отламываешь или, вообще не особо заморачиваясь, когда дома один и никого не можешь оскорбить отсутствием манер, откусываешь, начиная с горбушки, тем более. Ну или, если время есть, сковородка свободная и в наличии помимо молока и хлеба есть ещё кусок сливочного и немного подсолнечного масла, щепотка соли, куриные яйца и настроение, жаришь гренки, которые так хороши с ломтиком сыра, когда их запиваешь тем же молоком или чаем… Режешь батон толстыми скибками, быстро их окунаешь в тарелку с молоком, потом с двух сторон проворачиваешь во взбитых, чуть присоленных яйцах и жаришь, жаришь…

Начинаешь на большом огне, потом можно его уменьшить, чтобы не подгорали. Масло лучше смешанное – сливочное или топлёное (было такое в магазинах когда-то), в смеси с подсолнечным (про оливковое в те годы никто не слышал, да и не то это масло для жарки гренок, совсем не то). Доводишь ломти хлеба, пропитанного молоком, нежного, как мамины руки,