Королевские сестры - Виктория Холт

— Пошлите за лекарями! — крикнула она.

Они пришли, но не знали, что за недуг у мальчика. Они пустили ему кровь, но состояние его не улучшалось. Не прошло и дня, как у него начался сильный жар, и он впал в бред.

— Доктор Рэдклифф должен приехать, — сказала Анна. — Поезжайте и приведите его.

— Ваше Высочество, вы его уволили.

— Поезжайте и приведите его. Скажите ему, я приказываю ему приехать.

Доктор Рэдклифф прибыл в Виндзор в положенный срок, но было видно, что приехал он неохотно.

— Ваше Высочество, — сказал он, — я более не состою в числе ваших лекарей и не могу понять, зачем вы меня вызвали.

Лицо Анны было бледно от страха; он никогда не видел, чтобы она так боялась за себя, как сейчас боялась за сына.

— Мой мальчик болен, — сказала она. — Если кто и может его спасти, то только вы.

Рэдклифф прошел к мальчику и осмотрел его.

— У него скарлатина, — сказал он. — Боже правый, кто пускал ему кровь?

Лекарь, сделавший это, признался.

— Тогда, — сказал Рэдклифф, — считайте, вы его и прикончили. Я ничего не могу сделать. Вы его погубили.

Анна слушала, словно в трансе. Она отпустила Рэдклиффа, не пытаясь его задержать.

Она лишь пробормотала:

— Он лучший врач в Англии, и он говорит, что моего мальчика погубили.

Будущее без этого мальчика было чем-то, с чем она не могла смириться. Она оцепенела от ужаса и в то же время была в смятении. Всего день или два назад он стоял перед ней, кланяясь в своем прекрасном синем костюме. Невозможно, чтобы он был так болен.

Она будет выхаживать его сама. Пусть доктор Рэдклифф говорит, что его погубили неверным лечением, но она даст ему все, что может дать мать, — возможно, то, что может дать только мать.

Она забыла о собственных недугах; для нее имело значение лишь одно: ее мальчик должен жить. Она сама прислуживала ему, ухаживала за ним, готовила пищу, которую он не мог есть. Ходя по комнате больного, она беззвучно молилась.

«О Боже, оставь мне моего мальчика. Ты забрал всех остальных, и я это принимаю. Но этот — мой единственный, моя радость, моя жизнь. Одиннадцать лет я лелеяла его, любила, боялась за него. Ты забрал других, оставь мне этого».

Ему должно стать лучше. Такая любящая забота должна его исцелить.

— Мой мальчик… мой мальчик… — шептала она, глядя на горячее личико, казавшееся таким уязвимым без этого белого парика, таким детским и в то же время порой похожим на лицо старика. — Не оставляй меня. Я отдам все… все на свете, чтобы удержать тебя. Мои надежды на корону… все что угодно…

Ее поразила страшная мысль. Почему у нее постоянные выкидыши? Почему она рискует потерять своего самого любимого мальчика?

Любил ли ее отец когда-то ее и Марию так же, как она любит этого мальчика? Страдал ли он из-за своих детей так, как ее заставили страдать из-за своих? Смерть и предательство… что тяжелее вынести?

Она гнала от себя эти мысли. Она взывала к своему мальчику и к своему Богу.

«Сжалься надо мной. Сжалься над этой страдающей матерью».

Но жалости не было. Через пять дней после своего дня рождения Уильям, герцог Глостерский, был мертв.

МАЛЕНЬКИЙ ДЖЕНТЛЬМЕН В ЧЕРНОМ БАРХАТЕ

Принцесса Анна оставалась в своих покоях. Она ни с кем не говорила, и никто не мог ее утешить. Она не желала видеть миссис Фримен, да и Сара не слишком стремилась к этому. Она сама пережила потерю сына и не хотела, чтобы ей напоминали о том трагическом времени.

Как сказала Сара мужу:

— Смерть Глостера меняет положение Анны. Эта жалкая туша… как долго она протянет? А без наследника она почти не имеет никакого значения. Видишь, как мудро я поступила, связав нас с Годольфином, а скоро будет и Сандерленд.

Анна не думала об изменившемся статусе. Была только ее утрата.

К ней пришел Георг; они держались за руки и пытались говорить о своем потерянном ребенке, но не могли вынести этого.

Они сидели в тишине и тихо плакали.

Наконец Анна сказала:

— Я все время его вижу, Георг, как он принимает смотр своих солдат, как смотрит на нас своим серьезным взглядом. Ты помнишь его приветствие нам? Он пожелал нам мира, единства и согласия. Мира… как мы теперь обретем его без него? Я не могу в это поверить, Георг. Наш малыш. Никогда его больше не увидеть.

— Возможно ли это? — убитым голосом пробормотал Георг.

***

Анна написала отцу. Она хотела, чтобы он простил ее. Она была для него нечестивой дочерью и теперь несла горькое покаяние. Свое великое горе, верила она, было карой небесной. Ее сердце было разбито, но если бы он простил ее, она верила, что сможет жить дальше.

Отправив это письмо, она почувствовала себя немного легче; а когда Яков ответил, прощая ее и прося употребить всю свою власть, чтобы вернуть на трон ее брата, если она когда-нибудь взойдет на него, и принять его лишь как доверенное лицо для него, она заплакала и сказала, что письмо отца утешило ее так, как ничто другое.

***

Вильгельм слабел, а Анна была наследницей престола и не могла вечно прятаться от мира.

Сара стала чуть более дерзкой, чем прежде. Она была полна решимости подчеркнуть ослабевшее положение Анны, даже если та этого и не осознавала. Ей удалось выдать свою дочь Анну замуж за Чарльза, лорда Спенсера, и этот небольшой проект был победоносно завершен.

Сандерленд, Годольфин, Мальборо. Какое сочетание! При определенных обстоятельствах — непобедимое. Все, что было бы необходимо им для правления, — это чтобы Сара держала вялую королеву на коротком поводке, а с этим она прекрасно справится.

Смерть одного маленького мальчика обратила тысячи взоров к трону. Виги и тори сблизились. Тори хотели старого режима — короля, к какому они привыкли; виги предпочитали монархов, которых они создали из Вильгельма и Марии, чья власть была ограничена парламентом. Но они сошлись в одном и приняли Акт о престолонаследии, который гласил, что монарх должен быть членом англиканской церкви, не должен покидать страну без согласия парламента и должен советоваться со всем Тайным советом, а не с тайными советниками.

Это означало две вещи: не должно быть возврата к той старой любви