Зажги свечу - Мейв Бинчи

– Дай мне сначала снять костюм, – сказала Эшлинг; ее костюм был уже испачкан, не хватало его еще и порвать.

Она повесила жакет на спинку стула, свернула юбку и осталась перед ним в блузке и нижней юбке.

– Ты прелестна! – воскликнул он.

– Погоди минуту. Могу я достать мой новенький красивый пеньюар? Пожалуйста, я так хочу его надеть.

– Конечно, – ответил Тони и внезапно плюхнулся в бархатное кресло, словно ноги перестали его держать.

Эшлинг открыла тщательно упакованный чемодан, где сверху лежало вечернее платье, которое она собиралась надеть на обед, а под ним – пеньюар и ночнушка, а также несессер в цветочек, потом проскользнула в ванную и быстро помылась. Она бы предпочла помокнуть в горячей ванне, но побоялась, что Тони не станет ждать ее так долго.

Лицо в зеркале выглядело усталым и осунувшимся. Эшлинг стянула длинные волосы назад и завязала кремовой ленточкой, специально купленной для сегодняшнего вечера. Надушилась и втерла немного румян в щеки. Теперь она выглядела получше.

Господи, лишь бы Тони не слишком напился! Лишь бы не сделал ей больно. «Пожалуйста, Господи! В конце концов, я честно дождалась брачной ночи в отличие от многих других. Господи, я выполнила свою часть обязательств, пусть теперь он не будет со мной слишком груб!»

Она вошла в комнату и покружилась, чтобы он мог увидеть пеньюар во всей красе. Тони, с открытым ртом, спал в кресле и храпел.

Эшлинг сняла пеньюар и аккуратно повесила его на гостиничные плечики. Выключила свет в ванной, взяла запасное одеяло, лежавшее в шкафу, и накрыла им Тони, затем приподняла его голову и подсунула подушку под шею. Сняла с него туфли и подложила другую подушку под ноги. В одном из фильмов она видела, как кто-то так сделал, когда муж вернулся домой пьяным; жена сняла с него армейские ботинки и положила его ноги на подушку. В кино все выглядело очень мило. Хотя, конечно же, тот муж плакал и говорил жене, что любит ее. И не храпел, как Тони Мюррей. Ее муж.

Аэропорт Дублина

Всего несколько слов, чтобы поблагодарить тебя за помощь и поддержку. Не жди еще миллион лет, чтобы снова приехать в Килгаррет. В Дублине все было прекрасно, стартуем в Рим.

Целую,

Эшлинг

Отель «Сан-Мартино»

Еще одна открытка для твоей коллекции. Это Священный город, или Вечный город, как мы называли его в школе. Тут невероятно жарко и целые толпы бедняков, которые гораздо беднее тех, что ты видела в Уиклоу. Многие итальянцы не религиозны. Здесь есть банк под названием «Sancto Spirito». Представляешь, каково держать сбережения в банке Святого Духа! Отель очень красивый, здесь старинный лифт, насквозь прозрачный. Завтра мы увидим il Papa[30]. Тони передает привет, ну или передал бы, если бы знал, что я тебе пишу.

Целую,

Эшлинг

Отель «Сан-Мартино»

Там собралось сто человек, и нас ему представили: «Signor e Signora Murray d’Irlanda»[31]. С ума сойти! Я все еще не верю, что мне не приснилось. Каждый раз, когда вижу портрет папы римского, я говорю Тони, что ОН встречался с НАМИ. По-прежнему стоит страшная жара. Я много гуляю по городу и разглядываю развалины зданий. Ты можешь мной гордиться! В ресторанах здесь едят прямо на улице, а не внутри – в точности как на фотографиях Парижа. Вино совсем дешевое, и мы пьем его за обедом и ужином.

Целую,

синьора Мюррей

Стало еще жарче. Все в Риме покрылись золотистым и коричневым загаром, но моя бледная кожа просто сгорает, поэтому пришлось купить зонтик от солнца. Помнишь, у нас когда-то были такие игрушечные? Тони не хочет выходить на улицу в жару, поэтому мы много времени проводим на разных экскурсиях внутри помещений. Я ходила посмотреть катакомбы. Бедные мученики, как сильно им пришлось пострадать за веру и как легко она дается нам сейчас! Жду не дождусь возвращения в прохладный и зеленый Килгаррет. Судя по письму мамани, там еще и дожди.

Целую,

Эшлинг

Маманя, спасибо огромное за то, что пишешь мне. Больше никто не прислал ни строчки. Наверное, они думают, что письма не дойдут сюда. Как здорово, что наш дом почти готов. Слава богу, нам не придется жить со старой кошелкой… Ну вот, теперь я должна положить открытку в конверт! Ма, все просто отлично, и, как я уже писала, вам с папаней миллион спасибо! Надеюсь, свадьба не слишком вас утомила и не довела до банкротства и все такое. Мне так не терпится вернуться домой! Надо не забыть, что теперь я живу с Тони, а то ведь я попрощаюсь с ним на площади и прибегу к вам, как обычно. Еще раз поблагодари мальчишек и Ниам. Как здорово, что Элизабет приехала на свадьбу! И разве она не красотка? Я отправила ей отсюда несколько открыток, подумав, что в Лондоне ей, наверное, совсем одиноко.

Целую,

твоя замужняя дочь Эшлинг

– Она была совершенно обворожительна! Вот, у меня есть фотографии. – Элизабет села на стол, поставив ноги на стул, и открыла папку с черно-белыми фотографиями.

На ее двадцать первый день рождения Джонни подарил ей фотоаппарат, который Элизабет впервые взяла в серьезную поездку. На свадьбе Эшлинг она сделала двенадцать фотографий, десять из которых считала отличными, а две – испорченными. Стефан и Анна склонились над папкой.

– Кажется, она похудела с тех пор, как приезжала сюда, – заметил Стефан.

– Посмотри, какое у нее великолепное платье! – восхитилась Анна.

– А это, наверное, ее мама? Красивая женщина. – Стефан смотрел на Эйлин, и Элизабет почувствовала, как два ее мира стали ближе.

– Ее муж Тони тоже красавчик, разве нет? – Анна разложила фотографии на столе. – А что за мужчина держит тебя под руку?

– Тот самый отвратительный шафер… Невероятный идиот! – (Стефан и Анна засмеялись.) – Нет, я не шучу. Он и правда мерзкий. Надеюсь, Эшлинг не придется терпеть его в качестве друга семьи.

– А кто эта печальная дама?

– Мать Тони. Она слегка улыбнулась, но не думаю, что кто-нибудь это заметил… А это ужасно невоспитанная сестра Тони Джоанни и его брат, почти священник, но какой-то ни рыба ни мясо… О, а вот Донал, младший брат, у которого слабое здоровье. Посмотрите, как он смеется, такой чудесный!.. Ну и я в шляпке и выгляжу очень глупо…

– Элизабет, ты