Эпоха провода и струны - Маркус Бен
Эпоха провода и струны читать книгу онлайн
Текст представляет собой своего рода инопланетный отчет о человеческой культуре. Но либо инопланетный разум не может полностью проникнуть в отношения между вещами и причинно-следственные связи, либо может, но ему мешает структура языка и способность организовывать свои наблюдения. То, что мы получаем здесь — это серия слияний, при которых изображения вырываются из привычных рамок и объединяются с чем-то диссонирующим. Так, например, секс и оживление жены сочетаются с включением бытовых устройств. Пища рассматривается как взаимодействие с текстилем, так что карта, нарисованная на шкуре животного, предположительно указывает точки, в которых может находиться еда, что близко к истине, но не совсем верно. Произнесение имен приравнивается к генерированию реальной власти.
Бог отождествляется с погодой, что опять-таки не так уж далеко от правды, если рассматривать ранние религиозные пантеоны.
В этой книге можно найти описания смутно знакомой, но в высшей степени чуждой нам реальности, в которой некоторые объекты узнаваемы, а остальные обладают узнаваемыми именами, но вступают в несвойственные им отношения. Для удовлетворения возникающего любопытства каждый из разделов книги снабжен словарем терминов. Определениям почти удается объяснить то, что описывается в книге. Не смотря на ясность и простоту формы и синтаксиса, этот текст находится на пределе человеческих возможностей постижения.
Запомните: слова, которые мы произносим, если их не истолковывать колебаниями проводов и струн, натянутых поперек рта, не более чем болтовня о погоде.
Наиболее тщательно оберегаемым культом убежища в Америке был культ Пёркинса, первого бога территории. Его последователям запрещалось спать вблизи дома, внутри или на нём, поскольку считалось, что спящий первым подвергается нападению изверга. Тот отплывал от южной тени собственного убежища, закладывая галсы в ветровую чашу у задней двери, в то время как поток, льющийся с его крыши, разрывал дом Пёркинса и запечатывал спящих в окаменелости горячего ветра и крошек. Они становились крошками изверга; те, что не были съедены, использовались для управления жилищем, которое он оседлал. Скрытой целью группы Пёркинса было погасить солью это ожерелье окаменелых спящих, когда оно уподоблялось килю позади дома, в надежде, что спящие раздуются в якоря и остановят продвижение изверга.
Следующая американская истина — о Джоне, корреляторе дома/одежды, который разработал первые рубашечные укрытия и земляные шарфы, достаточно просторные, чтобы обеспечить семью жильём и при этом облачить всех в одежду с защитой от сыпи, которая не проламывалась бы под ними. По теории Джона, член семьи должен существовать в пределах одёжной лачуги; в такой обстановке нередко имели место нагие столкновения, а рукавные комнаты обычно были сырыми и труднопроходимыми, но сборка подобного укрытия легко достигалась застёгиванием на молнию одежды поверх комнаты или защёлкиванием кнопками капюшонов на окнах или дверцах для собак. Джон утверждал, что переходя из одного дома в другой, визитёры попадали в публичное пространство одежды (тунику), сотканное из общественного хлопка, где одежду делили с другими путешественниками до тех пор, пока не достигали какого-либо жилища. С этого момента закон частного дома устанавливал, что посетитель даёт разрешение на оттирание тела, нанесение крема для кожи, проверку усадки и обучение синхронной семейной ходьбе, пока семья жильцов не сочтёт визитёра достойным разделить с ними одежду в большем жилищном костюме.
Разветвления человеческих представлений о доме чрезвычайно сложны и неиссякаемы, они простираются вплоть до концепций теории возведения небес, согласно которой небеса — это единственное пригодное для использования, охлаждённое убежище, откуда можно безопасно наблюдать или увязать в бесконечном горении бога (самозагнанного жилищного представителя), который по определению обретается вне небесных покоев в разрушенном воздушном доме, лишённый возможности вновь попасть внутрь. Остаётся лишь опаление на месте этого ИЗГНАННИКА с лужайки (неба), роение угольков, которые тянут вниз деревья (облака), и искры, чернеющие на гравии и прожигающие себе путь вниз сквозь один дом за другим (солнечное предписание*).
ТЕРМИНЫ
ОГАЙО — Жилище, будь оно построено или разрушено. Деревянная композиция, скреплённая камнями и стеклом, замками, пустотами, особью. В нём будет еда, коврики согреют пол. Но никогда не будет чёткого представления об Огайо, хотя древесину с него обдерут и натрут до блеска, его стёкла отполируют светом, его отверстия как следует прочистят, чтобы участник внутри мог видеть наружу — пустое поле, дорогу, особь, что движется вперёд или стоит на месте, желает, чтобы Огайо был рядом.
ЗЕМЛЯНОЙ ШАРФ — Предмет одежды, выполняющий также функции ориентира, укрытия или средства передвижения. Чтобы соответствовать требованиям, предмет должен скрываться за пределами видимости, всегда оставаться мягким, не сковывать движения и не сдирать кожу.
ВОЗДУШНЫЕ ПАНСИОНЫ — Поднятые над землёй, отмеченные буями или вознесённые места безопасных пристанищ. Они запрещены, в частности, для собак, чья шерстяная ткань, как известно, может привести к прорыву якорей и отбросить пансион навстречу судьбе, итог которой известен: крушение, распад или выброс.
ПОКИДАНИЕ ДОМА — Нисходящий процесс сглаживания и полировки того, что прожито. Мы начинаем с подтверждения формы и развития наших жизней, затем проверяем последовательность присущих нам чувств и боли. Становясь мудрыми, мы проводим девяносто процентов своего времени дома. Затем исследуем связи и переходы между домами. Проверяем, не требуют ли наши жизни прояснения или укрепления. Можем ли мы заменить чувство на более подходящее, а боль — на более эффективную? Следует ли перенести план действий из конца жизни в её середину или в начало? В правильных ли местах находятся нужные люди? Не мешает ли этот дом чему-либо, каким-либо образом?
ФЕВРАЛЬ, РАСПЛОДИВШИЙСЯ — Уплотнение, изначально соответствующее четверти жилищного месяца — его низвели до семи домов лишь позднее. Техасский Февраль из десяти домов, по-видимому, произошёл от раннего примитивного Февраля из тридцати, который был обнаружен в Детройте. Огайцы, морганы и вирджинцы, судя по всему, придерживаются Февраля из восьми домов, но, по большей части, американцы отдают предпочтение Февралю, рассредоточенному по всем домам, которые только можно найти.
РАСШИРЕННЫЙ ДОМ — Вздутие кистей рук, пальцев, ступней или глаз, в зоне поражения приводит к образованию пустоты, пригодной для обитания.
ОБУЧЕНИЕ СИНХРОННОЙ СЕМЕЙНОЙ ХОДЬБЕ — Метод двигательного согласия, практикуемый участниками и командами, что обитают в увеличенных, разнородных укрытиях из тряпок. Руководство было разработано Нестором. После того, как Кроуфорд опроверг систему Нестора, утвердилась национальная методика.
УТРО ТЮРЕМНОЙ ТРЯПКИ — 1. Термин, применяемый к любому дню, когда на строительной площадке появляются тряпичные логова и вольеры тюремного назначения. 2. Период любого дисциплинарного срока, в течение которого преступник должен соорудить пригодную для использования одежду из четырёх компонентов: земли, соломы, коры и воды. Утро — весьма протяжённый период, и часто длится дольше, чем весь срок наказания вместе взятый.
ОДЁЖНАЯ ЛАЧУГА — Подземная структура из одежды, используемая для укрепления туннелей и пророческих труб. Эта деталь имеет гладкую поверхность и гудит от прикосновения. Смягчает свет в пещере, туннеле, тёмном водоёме.
ЖИЛИЩНЫЕ КОСТЮМЫ — Пять доступных дому форм, которые успешно противостоят различным погодным системам. Свои названия получили от пальцев, формы — от пяти внутренних трактов тела, а обитателей — от высшего и среднего общества.
КОРОБКА РАЗБУХАНИЯ — Абстрактное жилище, построенное во время Техасско-Огайских сонных союзов. Передавало обитателю императив через надписи на стенах и полах: Разрушь его; сотри в порошок; вымети; захорони. Опрокинь. Оплакивай утраченный дом.
РАМА ПРОСЛУШКИ — 1. Обитаемая структура, в которой участник может гадать по действиям и речи предыдущих жильцов. Это система обратного оракула, украшенная бусами и серебром, и иногда вводимая в маленькие комнаты для частных предсказаний. Участника предупреждают о том, что нельзя занимать эту или ей подобные рамы, находясь снаружи. Не имея ни стен, ни потолка, чтобы сузить направление поиска, рама направляет свои обратные предположения ко всей истории общества в целом — его деревьям, воде, домам — насыщая участника всеми предысториями без разбора, пока его тело не начнёт свистеть от мелких дырочек и в конце концов не рухнет, сложится или сдастся под натиском сумрачного серебряного трубопровода. 2. Любая система, которая ведёт тело от стыда к распаду, транслируя его предыдущие речи и мысли. 3. Внешняя память участника, имеющая форму других участников или особей, существует для того, чтобы напоминать ему о его прошлых высказываниях и поступках. Всегда идут следом. Их речь скудна. Наги и дружелюбны.
