Луис Ламур - Кэтлоу

Держась близко друг от друга, они выехали из-за стен и пересекли русло реки. На другой стороне, по команде Биджи, они сразу пустили лошадей в галоп.

Вокруг никого не было ни видно, ни слышно. Серый утренний пейзаж казался безмолвным. Легкий ветерок прошелестел по пустыне, слегка качнул кактусы и тут же стих. Группа скакала дальше, держа копья наподобие ружей.

Вместе с присоединившимся Беном Кауэном в отряде Кэтлоу было сейчас восемь человек. Раненые были в состоянии ехать и в какой-то степени даже сражаться. Среди них был один из раненых наемников Кристины, второй умер ночью. Панчо — мексиканец, сообщивший новости Кэтлоу в Тусоне, — оказался одним из лучших в отряде.

Проскакав галопом почти милю, Биджа перешел на шаг. Нигде не было видно никаких признаков индейцев. Сери редко атаковали храброго и держащегося наготове врага, но при малейших проявлениях слабости или страха набрасывались на него как безумные. То, что индейцы наблюдают за ними, не вызывало сомнений ни у Биджи, ни у Бена.

Постепенно начался подъем. Добравшись до относительно ровного места, все, кроме раненых, спешились и отвели лошадей на отдых.

Отсутствие огнестрельного оружия раздражало Бена. У него был охотничий нож, но им можно пользоваться лишь в рукопашном бою. Он знал, что как только зоркие сери разглядят, что у всадников нет оружия, они тут же нападут на них. Им незачем было вступать в ближний бой — они могли стрелять в противника из лука с пятидесяти-шестидесяти ярдов.

— Куда, по-твоему, подевалась женщина? — внезапно спросил Биджа. — Как она смогла ускользнуть, чтобы сери не поймали ее?

У Бена не было на это ответа.

День продолжался. Солнце ползло все выше, ужасная жара Соноры наступила вновь. Остатки воды отдали раненым, а проехать предстояло еще много миль. Изможденные мулы еле тащились, но путники нещадно погоняли их. Вдали сквозь мираж виднелся остроконечный пик.

— Чурупатес, — сказал Биджа, и они поскакали, вновь обретая надежду.

Во рту у Бена пересохло; голова раскалывалась от жары. Он расстегнул рубашку и все время щурил глаза из-за соленых капель пота. Бурый мерин держался молодцом, но тяжело навьюченные мулы то и дело начинали шататься.

Раненый мексиканец что-то бормотал в бреду и со стонами просил воды, но ее уже не осталось. Лица людей покрылись пылью; перед их глазами колыхались волны раскаленного воздуха. Вокруг торчали кактусы. Помимо них, в пустыне не было ничего.

Мулы останавливались, и их приходилось безжалостно хлестать, чтобы сдвинуть с места, так как задержка здесь, независимо от нападения сери, означала верную смерть. Они с трудом пробирались сквозь причудливый мир зноя и кактусов, где, кроме них, казалось, не было ни души.

Внезапно Бен заметил далеко на востоке группу всадников.

— Смотрите! — крикнул он.

— Пятеро, — мрачно произнес Биджа. — Это Кристина.

— Мы одурачили и их, — заметил Бен. — Они думают, что у нас есть ружья. В противном случае они бы догнали нас и перебили.

— Может, ты и прав.

— Не думаю, — возразил Старик. — Женщина поняла, что мы едем туда, где есть лошади и мулы. Она нуждается в них так же, как и мы, поэтому мы в безопасности, пока туда не доберемся.

Раненый мексиканец кричал, плакал и умолял дать ему воды. Один из мулов упал и уже не поднялся. Его оставили лежать, распределив груз между другими животными.

Биджа Кэтлоу вытирал потную грудь и ругался, глядя в сторону далеких гор. Мексиканец Панчо схватил его за плечо и указал на темное облако возле пика.

— Tiempo de aqua! note 12 — крикнул он.

— Черт возьми, он прав! — воскликнул Биджа. — Сейчас начало периода дождей. С конца июля и по сентябрь они идут почти каждый день. Беда в том, что это местные Дожди, и они могут до нас не добраться. Если у тебя есть какое-то влияние на небесах, Бен, то лучше помолись. Нам понадобится вода, прежде чем мы доберемся до Чурупатес.

Туча быстро увеличивалась; сверкнула молния, и вдалеке зарокотал гром. Прохладный ветерок пробежал по пустыне, и животные встрепенулись.

Биджа почти все время держал в руке «дерринджер» и был готов в любой момент им воспользоваться. Дважды невдалеке появлялись индейцы.

Бен был напуган и признавался в этом себе. Никакого огнестрельного оружия — только нож, — а индейцы под боком. Если сери подойдут ближе, то увидят, что они не вооружены, и тут же нападут на них.

Казалось, что отдаленный пик Чурупатес ничуть не приблизился. Но с гор дул прохладный ветер, поэтому лошади и мулы оживились.

Сверкали молнии, гром грохотал почти не переставая, а ветер усиливался. Наконец хлынул дождь, ужасная culebra de aqua — водяная змея, затопляющая целые деревни и опустошающая сельскую местность. Путешественники перебрались через сухое русло, которое тут же превратилось в бурлящий поток.

Сбившись в кучу, они с трудом двигались дальше. Один раз они остановились, чтобы дать лошадям и мулам попить из небольшого водоема. Животные, казалось, обрели новую силу, но за ливнем и громом не ощущалось ничего, кроме самой бури и необходимости продолжать путь.

Через час ливень уменьшился, но окончательно прекратился лишь спустя еще два часа, оставив пустыню сырой и холодной. Когда тучи разошлись, Чурупатес все еще был далеко.

Биджа Кэтлоу ехал позади, и Бен держался рядом с ним. Когда караван переваливал через холм в предгорьях Чурупатес, Бен поскакал вперед, чтобы вернуть отбившегося мула. Услышав цоканье копыт, он обернулся и увидел, что Кэтлоу скрылся в овраге, ведя за собой несколько мулов. Поколебавшись минуту, Бен пришпорил лошадь и поскакал следом.

Он не проехал и сотни ярдов, когда овраг разделился надвое, а свет был слишком тусклым, чтобы видеть следы. Кэтлоу и по меньшей мере четыре мула исчезли. Кауэн выбрал неправильное ответвление и был вынужден вернуться. Биджа ждал его на развилке.

Подъехав к нему, Кауэн увидел, что Кэтлоу усмехается.

— Испугался? Я просто хотел подстраховаться. Это место не внушает мне доверия.

Они перебрались через холм и поехали вокруг скалы. В лощине, среди холмов Чурупатес, находились разрушенная хижина и маленький корраль. На пастбище их поджидали лошади и мулы. Но они были не одни.

Свет уходящего дня озарял лощину, хотя у дальней ее стены было темно. В центре стояли люди Кэтлоу с поднятыми руками; вокруг было не менее двух сотен всадников — мексиканских солдат.

Бен Кауэн тотчас же сорвал с пояса наручники и, прежде чем Биджа успел осознать ситуацию, защелкнул один у него на запястье, а другой на передней луке седла.

— Какого черта? — свирепо рявкнул Биджа. — Проклятый иуда!

— Заткнись, идиот! — быстро прервал Бен. — Ты мой пленник, если не предпочитаешь гнить в мексиканской тюрьме, что ты вполне заслужил.