Чарльз Портис - Железная хватка

Счастливчик Нед Пеппер опять трубу к глазу поднес и оглядел гребень. Чейни говорит:

— Пять минут давно уж вышли.

— Я им еще чуток времени дам, — отвечает гла­варь бандитов.

— Сколько? — Чейни спрашивает.

— Пока не решу, что хватит.

Тут снизу Чумазый Боб кричит:

— Они ушли, Нед! Я ничего не слышу! Давай лучше двигать отсюда!

Счастливчик Нед Пенпер ему ответил:

— Посиди там еще немного!

И к завтраку своему вернулся. Потом спраши­вает:

— А вчера ночью это Кочет с Поттером нас под­караулили?

— Его не Поттер зовут, — говорю, — это Лабёф. Он офицер из Техаса. Тоже Чeйни ищет, хоть и кличет его другим именем.

— Это у него ружье на бизона?

— Он говорит, что винтовка Шарпса. Ему в пере­стрелке руку ранило.

— Он мою лошадь убил. У техасца нет полно­мочий в меня стрелять.

— Про это я ничего не знаю. У меня дома хо­роший адвокат.

— А Kуинси и Муна они забрали?

— Эти два уже мертвые. Просто ужас было на все это смотреть. Я прямо посреди оказалась. Вам нужен хороший адвокат?

— Хороший судья мне нужен. А что Задира? Старый такой мужик?

— Да, их с молодым убили обоих.

— Билли я видел, как подбили, — сразу понял, что не жилец. Но думал, Задира выберется. Он же прочный, как сапожная шкура. Жалко старика.

— А мальчишку Билли вам не жалко?

— Ему там вообще нечего было делать. Ему я не мог помочь ничем.

— Как же вы поняли, что он умер?

— Понял, да и всё. Я говорил ему: не езди с нами, — а потом сам на поводу у него пошел, про­тив всякого здравого рассуждения. Куда вы их отвезли?

— К лавке Макалестера.

— Я тебе расскажу, что он натворил у стрелки Уэгнера.

— У моего адвоката есть и политический вес.

— Тебя позабавит. Я его с лошадьми оставил, где безопаснее, и велел время от времени постре­ливать. Потому как стрелять надо, чтоб пассажиры никуда особо не разбегались. Начал-то он вполне бодро, а потом дело идет — я слышу, выстрелы смолкли. Ну, думаю, сбежал наш Билли домой, ма­мин супчик кушать. Боб пошел его проверить, ви­дит — стоит мальчонка в темноте, из винтовок нетраченые патроны выколупывает. Думал, стреля­ет, но так перепугался, что на крючок жать забыл. Вот какой зеленый он, как хурма в июле.

Я говорю:

— Что-то не по-доброму вы к тому, кто спас вам жизнь.

— Нет, я доволен, что он так сделал, — отвечает Счастливчик Нед Пеппер. — Я ж не говорю, что он падаль, я говорю: зеленый. Все детки такие в дело годятся, но тут же нельзя терять голову, надо за собой следить. Вот погляди на старика Задиру. Теперь-то он умер, конечно, но он уже десять раз должен был умереть. Да, и твой добрый друг Ко­чет — тоже. И к нему это относится,

— Он мне не друг.

Фаррелл Пермали тут ухнул, совсем как брат его, и говорит:

— Вон они какие!

Я поглядела на северо-запад и вижу: на гребень два всадника выезжают. За ними привязанный идет Малыш-Черныш без ездока. Счастливчик Нед Пеп­пер тут в ход свою трубу пустил, но я их разглядела и без такой подмоги. Выехав на гребень, они оста­новились, повернулись к нам, и Кочет выстрелил из пистолета в воздух. Дымок из дула я увидела, не успел звук долететь. Счастливчик Нед Пеппер свой револьвер вынул и выстрелил в ответ. После чего Кочет с Лабёфом скрылись за гребнем. А следом и Малыш-Черныш.

По-моему, у меня вот до этого самого мига не откладывалось, в каком я оказалась положении. Я и не думала, что Кочет или Лабёф так легко уступят бандитам. Представляла себе, как они подкрадутся по кустам и нападут на эту шайку, пока она ничего не соображает, или же пойдут на какую-нибудь хит­рую уловку, как сыщики обычно делают, чтоб бандитов приструнить. А они — уехали! Следопыты меня бросили! Я совсем упала духом и впервые испуга­лась за свою жизнь. И рассудком вся переполошилась.

Кого тут винить? Помощника судебного исполни­теля Кочета Когберна! Пьяный дурень и пустозвон обсчитался на четыре мили и привел нас прямо к лежбищу бандитов. Вот так сыщик! Да, а когда в другой раз выпивал, зарядил мне револьвер плохи­ми капсюлями, и тот меня подвел в минуту нужды. Но мало того: теперь он меня вообще бросил в этой жуткой глухомани на милость банды головоре­зов, которым и на кровь собственного сотоварища-то наплевать, что уж там говорить про жизнь безза­щитной и нежеланной отроковицы! Вот это в Форт-Смите считают закалкой? У нас в округе Йелл это зовется иначе!

Счастливчик Нед Пеппер заорал Настоящему Чумазому Бобу и Хэролду Пермали, чтобы бросали свой пост и возвращались в лагерь. Оседлали и при­готовили четырех лошадей. Счастливчик Нед их ос­мотрел, потом глянул на лишнее седло — оно лежа­ло на земле. Старое, но красивое, плющеным сереб­ром отделано.

Говорит:

— Это седло Боба. А Том Чейни ему:

— Мы лошадь Боба и потеряли.

— Это ты ее потерял, — говорит бандитский гла­варь. — Расседлывай эту серую и седлай ее Бобу.

— На серой я езжу, — отвечает Чейни.

— У меня на тебя другие виды.

Чейни взялся расседлывать серую. И спрашивает:

— Я вторым за Бобом поеду?

— Нет, слишком риск велик для двоих на од­ной лошади, если дело дойдет до погони. Доедем до Ма, я за тобой пришлю Кэрролла со свежей лошадью. Я хочу, чтоб ты тут остался ждать с дев­чонкой. Уедешь отсюда еще до темна. Мы едем на «Старое место», там и встретимся.

— А мне так не нравится, — заявляет Чейни. — Давай, Нед, я с тобой поеду, лишь бы отсюда уб­раться.

— Нет.

— Сюда исполнители эти придут.

— Они прикинут, что мы все уехали. Я говорю:

— Я тут одна с Томом Чейни не останусь. А Счастливчик Нед Пеппер мне отвечает:

— Только так будет, как я сказал.

— Он меня убьет, — говорю я. — Сами же слышали, грозился. Моего отца убил, а теперь вы ему дадите убить и меня.

— Ничего подобного он не сделает, — отвечает главарь бандитов. — Том, знаешь переправу у Ки­парисовой развилки, рядом с бревенчатым молит­венным домом?

— Знаю это место.

— Отвезешь девчонку туда и оставишь. — По­том мне: — Переночуешь в молитвенном доме. Там в двух милях выше по ручью живет один болван, Флэпаган зовут. У него есть мул, и он тебя до Ма­калестера проводит. Он не говорит и не слышит, зато умеет читать. Писать обучена?

— Да, — отвечаю. — Отпустите меня сейчас пеш­ком. Я сама выберусь.

— Нет, так не годится. Том тебе худа не сдела­ет. Ты меня понял, Том? Если девчонка пострада­ет, не получишь своей доли.

Чейни говорит:

— Фаррелл, давай я с тобой поеду.

Но Фаррелл Пермали только расхохотался да заухал совой, вот так:

— Хоо, хоо, хоо. — Тут Настоящий Чумазый Боб подходит, и Чейни давай умолять, чтобы его пус­тили на лошадь. Чумазый Боб говорит: нет. Братья Пермали, как дурачки малолетние теперь, соедини­лись, и никакого разумного ответа Чейни от них не дождался. Хэролд Пермали всякий раз его переби­вал какими-нибудь насмешками, животных изобра­жал — то свиньей захрюкает, то козлом заблеет или овцой, а Фаррелл над таким развлечением только хохотал да просил: