Уилл Генри - Золото Маккенны

Бена Калла он знал по множеству легенд и сплетен. Время от времени его портреты появлялись в местных газетах. Глен знал: Бен был разведчиком и поставщиком мулов для армии Джорджа Крука во время апачских войн, работал с Сибером в Сан-Карлосе. И среди объездчиков лошадей, и среди индейских банд он пользовался почётом: белый, которого краснокожие считали почти своим. А ещё Бен служил помощником шерифа сразу в двух округах.

Конечно, ходили о нём не только приятные слухи: говаривали, что он крадёт коров, а не разыскивает индейские банды; стреляет из-за угла, подряжаясь наёмным убийцей, а не служит закону. Но какое дело до этого Маккенне! Появление Колла здесь, у костра Лопеса, можно было только приветствовать.

Пришедших с ним никто не звал. Не те это люди, чтобы зазывать их. Они сами вызвались идти с Беном. Подбирая себе компаньонов, он интересовался людьми подозрительного вида, с недружелюбным взглядом. Но жители Джила-Сити предпочитали сидеть, где сидели, — в баре, закинув ноги в сапогах на стойку. Бывшие служители закона — неважно, честно они служили или не очень, — не пользовались особой популярностью в приграничных забегаловках. Вдобавок, к индейским картам и золотым каньонам здешние привыкли так же, как к угонам скота и постельным вшам. Да и Колл самолично рассмеялся бы в лицо Маккенне, если бы историю Сно-Та-Хэй ему рассказал не Эл Сибер.

Бен пояснил Маккенне, что сам не слишком рад своему выбору, но больше никто не захотел с ним идти. В конце концов, эти двое — всё-таки белые, и это может чуть-чуть уравнять счёты. «А счёты, — добавил Бен, оглядев темнолицых дружков Пелона, — явно нуждаются в уравнивании». На это Маккенна лишь молча кивнул. Пора было вернуться к главной теме: как добраться до богатств Золотого Каньона.

Маккенна с Коллом разговаривали по-испански, когда не хотели, чтобы их понимали Вахель и Деплен, и переходили на беглый английский, чтобы не выдать кое-каких деталей Пелону и его команде. Вожак банды терпел-терпел, да и рявкнул: «Заткнитесь!». Он не хотел, чтобы его люди нервничали, не понимая, о чём речь. Пора было подумать, как ускользнуть от солдат и начать потихоньку двигаться к Сно-Та-Хэй. Он, Пелон, вовсе не собирается скомкать переговоры, но… Он не хочет никого обидеть. Колла он рад видеть у своего костра. Разве Бен забыл, как он, помощник шерифа, преследовал Пелона осенью 1887 года, когда Лопес порадовал приграничные городки самым знаменитым своим налётом? В тот раз Пелона загнали аж в Явапайский округ. Помнит ли Бенито ту погоню? Ну, ещё бы.

Всё это время Бен Колл лишь согласно кивал, ни разу впрямую не ответив Пелону. Маккенне стало не по себе: слишком уж часто Колл улыбался. Ухмылки, кивки, пожатия плечами… Не увёртки ли это? А вдруг тот Колл, что крал скот, убивал, промышлял контрабандой оружия, и есть истинный Колл?

Пока подозрения постепенно овладевали старателем, отодвигая в тень первые восторги по поводу приезда Бена, Пелон решил, что пора заканчивать вечер воспоминаний.

— Сейчас, — сказал он, — нам следует по-быстрому решить, что и как делать завтра. Разумеется, мы отправляемся к Сно-Та-Хэй.

— Разумеется, — поддакнул Санчес.

— Разумеется, — отозвался Беш.

Колл снова пожал плечами и улыбнулся. Маккенна поддержал остальных. Пелон хотел уже продолжать, но его опередил Манки:

— А вот я намерен отвалить. Вернусь домой. Соскучился. А то, как выпадает случай побыть наедине с белым, обязательно за мной кто-нибудь подглядывает. Ладно, есть у меня этот скальп — с короткими, и этот — с длинными волосами, — он продемонстрировал седые скальпы, принадлежавшие когда-то родителям белой девушки. — Мне хватит. Эта страна здорово изменилась. Белые заполонили землю, и теперь убивать их не так просто, как в былые времена. Мне, наверное, лучше пойти домой.

Пелон упреждающе поднял указательный палец:

— Не мути воду, Манки. Не глупи.

Глаза громилы дико сверкнули. Маккенна напрягся, Бен Колл тоже. А вот Пелон оставался невозмутимым.

— Я пришёл сюда за скальпами, — сказал Манки. — Ты мне обещал скальпы. На золото мне плевать. Золото — для белых.

Он отшвырнул чашку с кофе и поднялся:

— Устал я от вас. Ухожу. Надоело. Будьте здоровы.

И он направился к лошадям, которые щипали траву совсем рядом с костром. Пелон не стал уговаривать его. Он даже не встал, а просто вытащил длинноствольный кольт и тихонько позвал дезертира:

— Манки…

— Да?

— Ты тоже будь здоров, — сказал Пелон и выстрелил ему как можно ниже в живот.

Вязкая тишина сгустилась над поляной. Пелон подошёл к извивающемуся от боли Манки, подобрал в траве камень размером с хорошую тыкву, молча размозжил индейцу голову и вернулся к костру.

— Патронов и так мало, — пояснил он.

— Это верно, — сказал Бен Колл. — Но можно было вовсе не тратить патронов. Выстрел вполне могли услышать солдаты.

— Даже наверняка услышали, — улыбнулся Пелон. — И что же? Везде скалы, каньоны, каменные осыпи… Откуда послышался выстрел — оттуда? Отсюда? Отовсюду?

— Тоже верно, — согласился Бен. — А они всего лишь чёрные, и вокруг чернота. Они боятся темноты, как и индейцы.

— Ага, — сказал Пелон. — И как белые.

Санчес, мудрый политик, добавил, разряжая обстановку:

— И даже, как мексиканос.

— Давайте-ка взглянем на эту досадную случайность с другой стороны, — предложил Пелон. — Неприятно терять такого хорошего бойца, как Манки. Но, честно говоря, из-за своей неизбывной ненависти к белым он рано или поздно заварил бы такую кашу — только расхлёбывай! Не стоит судить меня так строго, друзья мои. Неужели вы отпустили бы Манки, понимая, что ему известны наши планы? Вы хотели бы, чтобы сведения о нашем местонахождении оказались на столе шерифа Джила-Сити? Или у кавалерийских офицеров? Вот ты, Бенито, — обратился он к Коллу, — хотел бы, чтобы твоё имя упоминалось рядом с моим? Я имею в виду — после нашего не совсем удачного обеда на белом ранчо?

— Нет, — ответил Колл. — Не очень. В Джила-Сити я вернулся только вчера. Мне трудно было бы доказать, что я не заезжал с тобой к Стэнтонам.

— Кроме всего прочего, для меня тут вопрос чести, — продолжил Лопес.

— Да ну? — удивился Колл.

— Я имею в виду наше с Маккенной соглашение. Я дал ему слово, что из этого лагеря он выедет, имея на своей стороне столько же друзей, сколько их у меня. Ко ты привёл из Джила-Сити всего двоих белых… Не мог же я нарушить договор!

Глен Маккенна опустил чашку с кофе. Даже прожив одиннадцать лет среди апачей, он поразился, с какой расчётливостью Пелон впутал его в это дело.

— Не хочешь ли ты сказать, — осторожно вступил он в разговор, — будто ты убил индейца, чтобы уравнять силы сторон?