Уилл Генри - Золото Маккенны

А ведь маленьким отрядом наверняка заинтересуются банды американских апачей. На границе Пелона не любили. Не любили за то, что само его присутствие привлекало сюда множество солдат и полицейских. В пылу сражений и погонь за Пелоном белые убивали индейцев и жгли их мирные поселения. Ослабленный отряд где-нибудь на пути к Золотому Каньону обязательно уничтожат местные индейцы.

Впрочем, Маккенну заботила не собственная судьба. Страх за девушку — вот что не давало ему покоя. Они с Гленом весь день пытались обменяться тайными знаками. Но всякий раз Пелон, заметив это, приказывал старухе избивать девушку. Метод простой, грубый и убедительный. После второго раза и Маккенна, и девушка стали упорно смотреть в землю, используя только боковое зрение и напрягая слух, чтобы следить друг за другом. Прошёл ещё час. Напряжение стало невыносимым. Пелон не выдержал.

— Думаю, стоит обсудить, что делать, если наши люди не вернутся из Джила-Сити, — сказал он Маккенне. — От своего я не отступлюсь. Сдаётся мне, что ты отлично запомнил путь к Каньону Погибшего Адамса. И ты доставишь меня туда, даже если придётся ехать на тебе верхом, хорошенько пришпоривая. Санчес со мной согласен. Хачита не в счёт. Я надеюсь, что он всё-таки уйдёт. Ей-богу, не могу больше терпеть эту вонищу!

Маккенна помолчал несколько секунд, затем пожал плечами.

— Обсуждать здесь нечего, — сказал он. — Это как в картах. И банкуешь — ты.

— Ты помнишь, — спросил бандит, — как несколько лет назад мы с тобой повстречались у индейцев?

— А как же! — вздрогнув, отозвался старатель. — Благодаря тебе у меня ещё остались пальцы на правой ноге.

— Тогда я выкупил тебя у апачей за довольно скромную сумму, подвёз к Сан-Карлосу, выпустил и наказал не забывать об этой услуге. Так?

— Верно, — признался Маккенна. — Кстати, и ты в свою очередь припомни, как через несколько лет после той встречи кавалерийский патруль запер одного беглеца в глухом каньоне, где некий старатель мыл золотишко. Может, даже вспомнишь, что старатель спрятал тебя в своей хижине и солгал солдатам, будто с весеннего разлива не видел ни одной живой души. Разве не так?

— Так, чёрт побери! — яростно рявкнул Пелон.

— Значит, мы квиты.

— Ну уж нет, чёрт побери. Мне это представляется примерно таким образом: двое старых друзей встретились, чтобы выполнить одну и ту же миссию. Мне кажется, речь должна идти о нашей чести, как у людей благородных.

Маккенна молча смотрел в непроницаемую тьму ночной пустыни.

— Какого чёрта ты там высматриваешь? — грубо спросил Пелон.

— Жду, не покажется ли молния.

— Чего-чего? Какая ещё молния?

— Божья десница, — усмехнулся старатель, — которая вобьёт твою голову в пузо.

— Хочешь сказать, что я лгу?

— Разумеется.

— Тогда так: мы оба — жадные псы, вынюхивающие косточку, зарытую много-много лет назад другим жадным псом. Так сойдёт, дружок?

— Тебе придётся выбрать что-то одно: либо приятели, либо жадные псы.

Пелон со скоростью, какой трудно было от него ожидать, рванулся к старателю и ножом срезал все пуговицы — сверху вниз — с его рубашки. Лезвие прошло сквозь тонкую материю и оставило на коже старателя неглубокую, но длинную рану, заставившую Маккенну задохнуться от боли. Когда кровь полилась из пореза, бандит вновь уселся, скрестив ноги.

— Я выбираю приятельство, Маккенна. Мне вовсе не хочется проделать этот длинный путь бок о бок с врагом. Если потребуется более веское доказательство серьёзности моих намерений, то ты его получишь.

— Спасибо, не надо, — процедил белый. — Этого вполне достаточно. Но вот что любопытно, Пелон: коли мы такие старые и хорошие приятели, то почему тебе всё время приходится меня истязать?

— Если я тебя и прижимаю слегка, то для твоего же собственного блага. Помни: за то время, что ты у меня в гостях, я уже спас твою шкуру. Или ты считаешь, что тот камешек Манки подобрал, просто чтобы им полюбоваться?

— Что ж, иногда ты меня действительно удивляешь, — сказал Маккенна. — Ладно, давай обсудим наши проблемы. Что будем делать, если наши люди не возвратятся из Джила-Сити?

— Уж слишком ты упрямый, Маккенна, — помрачнел Пелон. — Я тебя не понимаю. Нет бы спокойно послушать меня, а вместо этого заставил пропороть тебе брюхо. Ты что, совсем поглупел?

— Да нет, — сказал бородач. — Просто шотландская кровь взыграла.

— Она что, наподобие ирландской?

— Вроде того.

— Тогда понятно. Лагуна у нас наполовину ирландец, и башка у него — как гранитное ядро.

— Так как там насчёт отряда, посланного в город?

— Ах, да. Вот каким мне видится наше положение…

Как намеревался Пелон путешествовать без половины его людей, Маккенна узнать не успел. Едва бандит начал говорить, из низины, ведущей к тропе, послышался вой койота, оборвавшийся на пронзительно-тоскливой ноте. В мгновение ока Пелон, прыгнув в костёр, разметал головни, которые Маль-И-Пай принялась гасить одеялом. Десять секунд — и лужайка погрузилась в темноту.

— Что там ещё? — спросил Маккенна.

— Это Беш, — рявкнул Пелон. — Тихо! Слушай! Он подал условный сигнал: рядом — солдаты.

Солдаты

Вой койота раздавался ещё несколько раз, всё ближе и ближе. Маккенна знал, как искусно апачи подражают голосам животных. И всё же с трудом верилось, что эти звуки может издавать человек.

Внезапно из темноты вынырнул Беш. Маккенна услышал его сильный глубокий голос: Беш объяснил, что всё в порядке, тревожный сигнал он подал на всякий случай только потому, что издалека увидел слабый отсвет костра. А ведь в Яки-Спринг расположились солдаты… Вдруг они тоже заметят этот отсвет?

— Вот ещё! — сказал Пелон. — В следующий раз пусть уж лучше на нас нападут, а то ты меня насмерть перепугал своим кличем.

— Лучше испугаться, чем потерять скальп. Даже если он — без волос, — ответил апач. — Эти солдаты — настоящие живодёры, Пелон. Охотники за скальпами!

— Что? Цветные? Быть не может!

— Подожди утра — сам удостоверишься. Чёрных трудно разглядеть в темноте.

Маккенна ухмыльнулся. Беш ему нравился. Было в нём что-то от клинка. Прям и чист, как стальное лезвие. Остальные члены банды похвастаться этим не могли.

— Ах, чёрт, — проворчал Пелон, — ну что за невезение! Знаешь, не люблю я этих чёрных. Белые солдаты над ними издеваются: мол, дерутся те из рук вон… Но мне-то известно, что в бою они — черти!

— Если их разозлить, пощады ждать не придётся, — согласился Беш. — Эти не отступят. Правда, раззадорить их трудновато. Но, увидев первую кровь, они принимаются убивать. К тому же, сдаётся мне, кто-то постарался поднять их боевой дух. Это они преследовали нас от ранчо, откуда ты забрал белую девушку.