Чарльз Портис - Железная хватка

Кочет вышел среди последних. В одной руке у него была бумажка, в другой кисет с табаком, и он на ходу пытался свернуть себе самокрутку. Руки у него дрожали, табак сыпался наземь.

Я подошла и говорю:

— Мистер Кочет Когбёрн? А он:

— Что такое? — Сам же о чем-то другом думает. Я спрашиваю:

— Можно с вами поговорить минутку? Он меня осмотрел с ног до головы.

— Что такое? — повторяет. Я говорю:

— Мне рассказывали, что вы — человек с вер­ной закалкой.

А он:

— Тебе чего, девочка? Выкладывай. А то ужи­нать пора.

Я ему тогда говорю:

— Давайте покажу, как это делается. — Взяла его полусвернутую самокрутку, выровняла ее, лизнула и заклеила, а кончики подвернула и ему отдала. Рыхловато получилось, потому что он бумагу уже помял. Исполнитель закурил, а самокрутка вспых­нула и сразу сгорела до половины. Я говорю:

— Вы насухо сворачиваете. Он осмотрел ее и отвечает:

— Есть такое дело.

Я ему:

— Я,— говорю,— ищу того, кто насмерть застре­лил моего отца Фрэнка Росса перед меблированны­ми комнатами «Монарх». Его зовут Том Чейни. Говорят, он теперь на Индейской территории, и мне нужно, чтобы кто-нибудь туда за ним отправился.

— А тебя как зовут, девочка? — спрашивает он.— Где ты живешь?

— Зовут меня Мэтти Росс, — отвечаю, — а про­живаем мы в округе Йелл возле Дарданеллы. Мама у меня дома, присматривает за моими сестрой Вик­торией и братом Фрэнком-меньшим.

— Так поезжай-ка ты лучше домой, — говорит он. — Им там надо помочь масло сбить.

А я говорю:

— Старший шериф и человек в конторе судеб­ного исполнителя мне рассказали все подробности. Вы можете взять ордер на поимку беглого преступ­ника и отправиться за Томом Чейни. А правитель­ство вам два доллара заплатит за поимку и еще по десять центов за милю на каждого, его и вас. Боль­ше того — я вам уплачу пятьдесят долларов возна­граждения.

— Умно ты в этом деле разобралась, — гово­рит он.

— Разобралась, да, — отвечаю. — И шутки шу­тить не намерена.

Он спрашивает:

— А что это у тебя в котомке?

Я развязала мешок из-под сахара и показала ему.

— Боже святый! — говорит Когбёрн. — Драгун­ский кольт! Да ты ж сама росточком с початок! На что тебе этот пистолет?

Я отвечаю:

— Он принадлежал моему отцу. Из него я на­мерена убить Тома Чейни, если этого не сделает закон.

— Да уж, такая пушка свою работу выполнит. Если найдешь себе пенек повыше для упора, пока будешь целиться.

— Здесь никто моего отца не знал, и я боюсь, с Чейни разбираться никто не станет, если я не зай­мусь этим сама. Брат мой совсем еще ребенок, а мамина родня — в Монтерее, Калифорния. И де­душка Росс уже верхом не держится.

— Что-то не верится мне, что у тебя есть пять­десят долларов.

— Они у меня через день-два будут. Слышали про грабителя по имени Счастливчик Нед Пеппер?

— Я его неплохо знаю. Прошлым августом про­стрелил ему губу в горах Винтовая Лестница. Счас­тья ему в тот день сильно привалило.

— Считают, Том Чейни с ним связался.

— Я все равно не верю, что у тебя полсотни долларов есть, сестренка, но если ты проголода­лась, могу накормить тебя ужином. Там мы все обсудим и лекарство выпишем. Как тебе такое?

Я ответила, что мне такое в самый раз. При­кидывала, что он живет в доме с семьей, но вот совсем не ожидала, что у него будет комнатенка за китайской бакалеей на темной улочке. И жены у него не было. Китайца звали Ли. Он приготовил ужин — вареная картошка с тушеным мясом. Мы все втроем поели за низким столиком. Посредине стояла керосиновая лампа, а вместо скатерти лежа­ло одеяло. Один раз звякнул колокольчик, и кита­ец вышел за полог обслужить покупателя.

Кочет сказал, что слышал про убийство моего па­пы, но подробностей не знает. Я ему рассказала. И заметила, что левый глаз у него — больной — до конца не закрывается. При свете керосинки внизу сверкал полумесяц белка. Кочет ел ложкой и в при­дачу помогал себе сложенным куском белого хле­ба — вымакивал всю подливку. Совсем другое де­ло — китаец с его аккуратными палочками! Я рань­ше не видела, как ими едят. Такие проворные пальцы! Когда закипел кофе, Ли снял кастрюльку с огня и стал разливать. Свою чашку я накрыла рукой.

— Я не пью кофе, спасибо. Кочет спросил:

— А что же ты пьешь?

— Предпочитаю холодную пахту, когда есть.

— Ну, у нас такого не водится, — ответил он. — И лимонаду тоже нет.

— А свежее молоко есть?

Ли сходил в лавку к леднику и принес кувшин молока. Сливки с него сняли.

— По-моему, прокисло, — говорю я.

Кочет взял мою чашку и поставил на пол. Из тьмы, где у них стояли койки, возник пестрый жирный кот, подошел и давай лакать. Кочет ска­зал:

— Генералу полегче угодить.

Кота звали Генерал Стерлинг Прайс[25]. Ли на де­серт подал медовые коврижки, и Кочет всю свою обмазал маслом и вареньем, совсем как ребенок малый. Он был «сладкоежка».

Я вызвалась все помыть, и они возражать не стали. Колонка и умывальник были там на улице. За мной, надеясь на объедки, увязался кот. С эма­лированными тарелками я постаралась как смог­ла — тряпкой, желтым мылом и холодной водой. А когда вернулась, Кочет и Ли играли за столом в карты.

Кочет говорит:

— Подай-ка мне чашку.

Я дала, и он себе плеснул виски из оплетенной бутыли. Ли курил длинную трубку.

 Я спрашиваю:

— Что с моим предложением?

Кочет говорит:

— Я пока обдумываю.

— Во что это вы играете?

— В «семь очков». Сдавать на тебя?

— Я в нее играть не умею. Я умею в пригласительный вист.

— Мы не играем в пригласительный вист.

Я говорю:

— По мне, так это очень легкий способ зарабо­тать пятьдесят долларов. Вы все равно свою работу будете делать, а тут еще и лишние деньги перепадут,

— Не торопи меня, — отвечает он. — Я думаю о расходах.

Я сидела тихо и смотрела на них, только время от времени сморкалась. А через некоторое время говорю:

— Не понимаю я, как можно играть в карты, пить виски и думать про это сыщицкое дело — и все одновременно.

А Кочет мне:

— Если я пойду против Неда Пеппера, мне по­требуется сто долларов. Так я прикинул. И пять­десят из них — вперед.

— Вы пытаетесь воспользоваться моим положе­нием.

— Я столько с детей беру, — отвечает он. — Вы­куривать Неда — работенка нелегкая. Он заляжет в горах на земле чокто. Будут расходы.

— Я надеюсь, что вы не рассчитываете, будто я стану поить вас виски.

— Виски я не покупаю — я его конфискую. Са­ма, кстати, попробуй — от простуды поможет.

— Нет, спасибо.

— Этот настоящий. Пойло двойной перегонки из округа Мэдисон, в бочке выдержан. Всего чай­ная ложечка — а пользы вагон.