Дэвид Томпсон - Зов свободы

Дюжина воинов приближалась к деревне с севера. Впереди, натягивая тетиву лука, ехал рослый индеец в набедренной повязке. Он вел отряд прямо на черноногих, замешкавшихся вблизи жилищ.

Нат остановился и стал наблюдать. Он понял, что подоспевшими индейцами были шошоны, которые вернулись, чтобы защитить свои семьи.

Большинство черноногих тотчас скрылось, но трое все еще крутились в лагере, не обращая внимания на то, что ход сражения изменился. Они слишком поздно поняли свою ошибку. .

Отряд шошонов ворвался в лагерь. Вождь прицелился из лука в черноногого, который собирался рассечь голову мальчика томагавком, и выпустил стрелу.

Стрела пронзила грудь насквозь, черноногий согнулся пополам и, широко раскрыв глаза, рухнул на землю.

Шошоны мгновенно расправились с оставшимися врагами. Одного просто окружили и забили до смерти.

Внимание Ната было поглощено происходящим, поэтому он от неожиданности чуть не выпрыгнул из седла, почувствовав, как кто-то коснулся его правой ноги, Кинг посмотрел вниз и увидел девушку, ту самую.

Темные косы обрамляли лицо необычной красоты, подчеркивали выступающие скулы. На девушке было украшенное бисером платье из оленьей кожи и нарядные мокасины. Она улыбалась, ее карие глаза внимательно изучали Ната.

— Здравствуй, — сказал Нат.

Девушка что-то произнесла на языке шошонов и замерла в ожидании ответа.

Нат вспомнил уроки Зика и Шекспира по языку жестов. Этим универсальным средством общения пользовались почти все племена на Западе. Юноша вытянул большой палец, согнув остальные, и указал на свою правую руку, которую прижал к груди с левой стороны. Затем Нат осторожно повернул запястье левой руки, расположив ладонь вертикально. Сознавая, что девушка не отрывает взгляд от его руки, и надеясь, что он все делает правильно, юноша раскрыл ладонь и провел ею вправо, а затем обратно. Нат попытался сказать, что не понимает ее язык.

Но что если он ошибся?

Что если у него вышло, что она выглядит, будто жирная корова?

Девушка в ответ показала на черноногого, которого Нат застрелил, и вытянула перед собой изящные руки. Затем повернула ладони вверх и опустила руки перед Натом.

Она благодарила его! С облегчением Нат улыбнулся и жестом спросил, как ее зовут.

— Уинона, — четко произнесла она свое имя.

— Нат, — он постучал себя по груди, — Нат Кинг.

— Нат Кинг, — медленно повторила Уинона, копируя его произношение с удивительной легкостью. — Нат Кинг. Нат Кинг.

Ее мелодичный голос взволновал его до самого сердца. Нат задумался: что бы еще ей сказать.

Руки Уиноны начали быстро делать знаки.

Нат наклонился, чтобы не пропустить ни одного движения. Некоторые жесты девушки были ему незнакомы, но главное Нат понял: Уинона говорила ему, что он, должно быть, очень сильный, раз убил стольких черноногих. Девушка смотрела на Кинга, ожидая ответа, и в этот момент Нат услышал стук копыт и поднял голову.

Шекспир, высокий шошон и пятеро других воинов приближались к ним.

Нат видел, что вождь смотрит на него, и удивился, что является объектом такого пристального внимания. Вспомнив, что не успел перезарядить оружие, Нат упрекнул себя за подобную глупость.

— Ну и ну, — произнес старый охотник, остановившись и глядя на мертвых черноногих. — Я вижу, ты был занят.

— А ты?

— Слава богу, и я позаботился о троих, — ответил Шекспир. — Вперед! Вали их на землю и коленом на горло! У, саранча ненасытная! Пожили, мироеды! Надо и другим. На землю их — и долой с них шкуру![7] — При этом старик активно жестикулировал и воздевал руки.

— И это он? — спросил Нат, удивляясь сцене, разыгранной траппером.

— Да, Уильям Шекспир.

— Ого.

Рослый индеец внезапно обратился к Уиноне, и девушка ответила ему, то и дело указывая на мертвых черноногих и на Кинга. Вождь серьезно посмотрел на Шекспира и сказал ему несколько слов.

— О чем они?

Траппер усмехнулся:

— Ты никогда не перестанешь удивлять меня.

— Я?

— Да. — Шекспир показал на высокого шошона. — Это Черный Котел — уважаемый человек в своем племени. Уинона — его дочь. Она только что рассказала, как ты спас жизнь ей, женщинам и детям. Еще она называет тебя самым храбрым воином, вторым после своего отца конечно.

Нат не знал что и сказать.

— Да, сэр, — прокомментировал Шекспир, — вы были просто великолепны.

— Я только пытался остаться в живых.

Черный Котел посмотрел на старого охотника и опять что-то сказал.

— Говорит, что теперь он у тебя в долгу, — перевел Шекспир, когда индеец закончил. — Ты спас жизнь его драгоценной дочери и любимых соплеменников.

— Я сделал то, что должен был сделать, — ответил Нат, — а он ничего мне не должен.

— Даже не думай, что я переведу ему это.

— Почему же?

— Помнишь, что я просил тебя вести себя осторожно, чтобы не оскорбить индейцев? Если вождь хочет быть у тебя в долгу, это его дело. Лучше пусть индеец будет тебе чем-то обязан, чем попытается снять с тебя скальп, — пояснил наставник.

— И что мне ему сказать?

— Я позабочусь об этом, — вызвался помочь старый охотник. — Он хочет знать твое имя. Какое имя дали тебе шайены?

— Ты цитируешь Шекспира наизусть, а не можешь вспомнить такую простую вещь?

— Ах да, вспомнил. Убивающий Гризли. — Траппер повернулся к Черному Котлу и перешел на язык шошонов.

Нат снова стал объектом всеобщего внимания. Чтобы скрыть смущение, юноша посмотрел в сторону деревни — шошоны преследовали убегающих черноногих, женщины и дети возвращались в жилища. Нат взглянул на Уинону и улыбнулся ей.

Черный Котел все еще что-то говорил Шекспиру, наконец тот обратился к Нату:

— Если тебе от этого станет легче, он говорит, что в долгу у нас обоих. Его семья тоже направляется к месту встречи, и вождь приглашает нас присоединиться. Как тебе это предложение?

— Просто прекрасно.

— Я так и подумал.

— У меня будет возможность немного поучить их язык.

— Восхищаюсь человеком, который всегда готов учиться, — заметил траппер с улыбкой в глазах.

— Почему бы тебе не принять приглашение вождя и не поблагодарить его за доброту?

— Ах, я и не подумал об этом!

Старый охотник поговорил с Черным Котлом еще полминуты, выслушал ответ и посмотрел на Кинга.

— Он в восторге и приглашает нас на ужин.

— Скажи, чтобы не беспокоился.

— Ты опять?

— Что ты имеешь в виду? — спросил юноша и догадался. — Ой, прости. Я по привычке.

— Тебе лучше избавиться от этой привычки и побыстрей. Если живешь среди индейцев, жить надо по их правилам. И позволь дать тебе еще один совет, — продолжил Шекспир. — Если сомневаешься, держи рот закрытым, а уши открытыми. Дольше проживешь.