Французская тропа - Вальдемар Лысяк

ночам он станет искать у звезд утешения, а днем надеяться, что какая-нибудь волна принесет ему Ее. И каждая из этих волн, родившись в безбрежие, от далеких земель и островов, будет казаться ему благодетельницей, пока не увидит, что и она, и ее сестрицы, влюблена в саму себя, вздувающаяся и жаждающего всего мира, желает счастья исключительно для себя. Тогда он возненавидит ее и попросит камни наказать ее. И ударит волна бело пенным фронтом в бульвар, расплещется миллионами брызг, захватывая в каждую свое солнце, и опадет – покорно, чтобы вернуться в океан.

А сам океан не перестанет давать обещания Того, посылая все новые и новые волны…

  

МОНСЕГЮР

(окончание)

"Где же находится то, что я ищу так давно?

И почему я его до сих пор не нашел?"

Уолт Уитмен

Моя французская тропа заканчивается на вершине громадной пирамиды в департаменте Арьеж. Если вы хотите представить себе образ этого места, достаточно нарисовать вытянутый вверх треугольник и несколько зигзагов на вершине. Зигзаги – это руины замка Монсегюр. Вокруг склоны Пиренеев, делающие из долины миску. Гора вырастает из ее дна словно одинокая гробница фараона.

В Италии я видел подобное место, "город-призрак" Чивита ди Баньореджио, но на вершине той горы, по крайней мере, можно было с кем-нибудь поговорить, а в церкви горела свеча. Здесь горит лишь одиночество – словно пламя, во мне, в порубленых временем камнях, в пейзаже. Сюда нельзя пройти по растянутому над дном долины мосту с дальнего края миски прямиком на вершину, нет, нужно с громадным трудом карабкаться, приостанавливаясь по дороге и глядя вниз. С каждой остановкой цвет зеленого ковра под тобой делается более интенсивным, дороги и ручьи становятся похожими на веревки, шнурки, а потом – и вовсе уже на ниточки. У цели же ты остаешься сам с собой.

Это было священное место альбигойцев (катаров), расположение их синода (1232) и последний бастион. Осажденные в 1243 году армией Бланки Кастильской и преданные – они поддались. Через год двести еретиков сгорели живьем на колоссальном костре, разожженном инквизиторами у основания горы. Замок был разрушен, а когда костер уже догорал, на небе увидели большую комету. Ее появление объясняли по-разному, точно так же, как по-разному объясняли замеченные астрономами Миссье и Файем кометы, которые сопровождали рождение и смерть Наполеона. Никто не подумал, что это Господь Бог высек искру, чтобы получше присмотреться к лицам под капюшонами, дабы потом не допустить их пред лицо свое.

Эти развалины до сих пор остаются святилищем; во-первых, у подножия их скального "цоколя" стоит небольшой памятник, возведенный в честь сожженных – цель паломничества существующих и в наше время катаров; а во-вторых, как гласит легенда – в них, на самой вершине, покоится священная чаша Грааля. Когда же ты стоишь на закате на самой вершине, может показаться, будто бы видна вся Франция и весь свет, потому что горизонт расплывается в далекой, алеющей серости. Здесь настолько высоко, что было бы безопасно и во время потопа, вот только бесполезность первого привела к тому, что второго Бог уже не пошлет…

Бывают в таких местах ночи, когда человек ближе к Богу и к источникам Вселенной, когда личность отступает в эпоху, предшествующую творению, когда не было еще материи, и космические лучи не оплодотворяли протоплазмы в первой вибрации жизни, еще не осознающей своей цели, ни добра и зла, а чудовищное Одиночество Творца лишь выливалось в Сотворение. В такие ночи, мир, освобожденный от ослепительного Рефлектора планеты, погружается в живительную прохладу, склоняющую к наблюдениям за далекими и таинственными звездами. Вокруг тебя темень, но чувствуется присутствие окружающих склонов, секрет каждой расщелины и каждого шершавого камня, на котором безымянный рыцарь выбил кабалистический знак; до тебя добираются удивительнейшие запахи, существующие с самого начала времен, когда человеческая мысль еще не проснулась, и одно только желание распирало грудь природы, и на этот один-единственный момент жизнь, наконец-то, делается чем-то совершенно серьезным.

В следующее же мгновение наплывают замечаемые по исчезновению звезд облака, и обрывается последний – не считая собственных стоп – контакт с пространством. Все погасло во внешнем мире. "Je suis une parcelle du rocher lancée dans l'espace". Может показаться, что если подниму руку, то прикоснусь к небу, моему небу, в котором Торквемада горит, привязанный к столбу; Агасфер, выкупавшись, отдыхает на мягком диване; Того держит за руку золотоволосую красавицу, Шико носит королевскую корону, а у клакеров врослись ладони. Погружаю руку в темноту надо мною и встречаю пустоту. Где же то, что я ищу?... Нет, и даже не это самое паршивое, а то, что нет ответа на столько вопросов, а ведь вопросы эти не меняются уже много-много веков. До сих пор символом маленькой планеты, прозябающей на краю самой банальной галактики, является обнаженная человеческая фигура с протянутыми перед собой пустыми ладонями и круглым, слепым камнем вместо головы – на фреске Сикейроса, которая в разных странах называется по-разному, но на самом деле, однозначно: Наши времена, Наше настоящее и Куда идем?..

Вопросы из Монсегюра. Они не родились за письменным столом, ради этой вот книжки – они мучили меня именно там, во время той ночи, которую я никогда не забуду, потому что до того никогда подобной не переживал. Все потому, что – чего никогда перед тем не случалось – я засиделся в тех руинах до заката, а потом было уже слишком поздно, чтобы спускаться, я боялся свернуть шею на крутой тропе. Сначала я мерз и искал местечка на траве посуше, а потом как-то все прошло, и я и не заметил, как наступил рассвет.

И снова я улыбнулся улыбкой ребенка, который понимает язык цветов, птиц, камней и солнца, и который пока что свободен от бремени немого понимания дел.

Перевод MW: 25/12/2008

Notes

1

Герой книги Антуана де Сент-Экзюпери "Планета людей" (примечание переводчика).

2

"На помощь!

3

Тень тайны (англ.)

4

Присутствие сверхчеловека (франц.)

5

Школа Изобразительных Искусств (франц.)