Вадим Бурлак - Неизвестный Нью-Йорк. История. Легенды. Предания

Смуглые ребята заспорили между собой на испанском. Китаец от волнения стал произносить слова на неведомом мне языке. Расстроенный француз закурил трубку.

Господа в напудренных париках и красотки в купальниках укоризненно смотрели с портретов и календарей.

Все закончилось неожиданно мирно. Смуглые ребята вдруг шустро выскочили из ресторана. Вскоре они вернулись с бородатым верзилой.

Это был местный аптекарь. Когда они ворвались к нему, потребовали спирт и рассказали, что предстоит, он пожелал своими глазами увидеть замечательный эксперимент.

Аптекарь отдал пакет бармену, а сам уставился на меня восторженным взглядом.

Я вздохнул, обреченно посмотрел на Джейн и на танцующих. Бармен тем временем занялся подготовкой к невиданному в этих стенах эксперименту.

Интернациональная компания напряженно молчала. Только шелестели долларами китаец и ирландец. Кажется, заключали пари за моей спиной…

Под одобрительные возгласы публики я успешно разделался с первым стаканом спирта.

После второго стакана я обернулся к Джейн. Она с состраданием смотрела на меня, и глаза ее становились все грустней и грустней.

Но вокруг продолжалось веселье. Мне казалось, а может, так было на самом деле, что веселые музыканты снова затянули песню об индианке Моги, и теперь уже все гости подпевают им:

Моги на прощаньеВзмахнула рукой:«Ну что же, будь счастливС любовью другой.Пусть дни твои будут,Как перья легки,Но все ж вспоминайИндианку Моги…»И вот я вернулсяВ родные края,Друзья и подругиВстречают меня.Гляжу я на них,Вадим БурлакА в глазах пелена:В глазах у меняИндианка одна!..

Внезапно песня смолкла.

Мне показалось, у одного господина на портрете стал съезжать парик. Я кивнул бармену, чтобы он помог старику. Но бармен истолковал это по-своему и протянул мне третий стакан.

— Аллее!.. — почему-то по-немецки провозгласил я и возвратил пустой стакан.

Красотки на календарях разинули рты. Француз от волнения принялся выбивать трубку прямо о стойку. Отец и Джейн с двух сторон сунули мне бутерброды. Ирландец приготовил сигару.

Танцующие стали присоединяться к нашей компании. Аптекарь яростно потер бороду и поцеловал меня:

— Теперь ты мой друг до гроба…

Ирландец ни с того ни с сего вдруг показал мне язык.

Я возмутился. Хотел сделать ему замечание, но увидел, что китаец начал отплясывать «яблочко».

Озадаченный, я взглянул на Джейн.

Она в ответ молча взяла меня под руку и повела к выходу.

Мы снова помчались в горы и долго плескались в ночном, ледяном ручье…

«Время никогда не накопишь.

Чаще всего вы швыряете время на помойку решения бытовых вопросов.

Зачем?

Все можно решить не выходя из дома, с помощью старины телефона. Билет на самолет, парикмахер, мойка окон, стрижка газонов, сантехник, биржевая игра, представитель торговой фирмы, страховой агент…

Все они подчиняются Вашему телефонному звонку…»

«Зря веселитесь, “Черные крысы “/Копы примчались слишком рано, и многие наши не успели вернуться с пляжа. Расплата впереди.

И не вздумайте вылавливать наших поодиночке.

На днях выйдет из тюряги Томми Бульдог, и мы снова соберемся в сквере. Давненько вы не пробовали его кулаков.

“Оранжевые змеи “».

Выплывали серебристые лебеди

Тускнели звезды.

От озера поднимался туман. А ночь все медлила и медлила. И рассвет не мог оторваться от зеленых зубцов Роки Маунт.

— Пора возвращаться, — сказала Джейн. — Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно.

— Может, объяснишь наконец, зачем ты вчера устроил балаган?

— Сам не знаю. Просто решил подурачиться. Поразвлечь американских друзей.

— Глупо.

— Наверное.

На озере послышался всплеск.

— Что это? — вздрогнула Джейн.

— Рыба… А может, кто-то следил за мной, да сдуру свалился в озеро?

Джейн засмеялась.

— У вас, советских, у всех развита шпиономания.

— Ничего не поделаешь, горькое бериевское наследие, — развел руками я.

Всплеск повторился. Дрогнули клубы сиреневого тумана и стали медленно расползаться по озеру. Джейн легонько толкнула меня.

— Смотри… Смотри!..

Из тумана один за одним, бесшумно, как во сне, выплывали серебристые лебеди. Они слегка шевелили крыльями и склоняли головы к воде.

И вдруг над озером разлились гортанные звуки. Вначале мне показалось, это уходящая ночь затрубила салют рассвету. А вслед за ней затрубили земля, озеро, небо…

— Лебеди встречают рассвет… — задумчиво прошептала Джейн.

Еще не погасло горное эхо, как снова повторились гортанные клики. Громче. Свободнее.

Им в ответ зашелестели деревья. И небо светло и весело расчищалось от ночного мрака.

Один за одним лебеди поднимались на крыло. Минута, другая, и они ворвались в рассветную полосу. Исчезли… Будто и не было их.

— Лебеди полетят в дальние края, — все так же задумчиво продолжила Джейн. — И всюду будут напоминать людям: время уносит все, и ничто никогда не повторяется… Взгляд ее был далек. Может быть, мысли блуждали где-то за вершинами Роки Маунт. Она взяла меня за руку совсем по-детски, и мы стали спускаться к машине…

Происшествие на шоссе

Сгорали одна за другой сигареты. Мчались куда-то в прошлое, в предрассветные сумерки, вершины. Проносились ручьи, деревья, лужайки. Из горных объятий нас принимала равнина. А мы все молчали и молчали.

Стало совсем светло. Впереди показался Форт-Коллинз. На лице Джейн появилась усталость. Руль она держала слишком напряженно.

Пустое шоссе. Ни единой машины.

Вдруг за поворотом — двое. Как отчетливо они виднелись на светло-сером шоссе в рассветных лучах!

Один лежал на дороге, другой, в черном костюме, щупал ему пульс. Когда заметил нас, принялся отчаянно махать.

Джейн затормозила в пяти шагах от пострадавшего. Мы выскочили из машины.

— Что случилось?!.

Человек в черном горестно развел руками, двинулся нам навстречу.

— Это ужасно… Это так нелепо и ужасно, — бормотал он. Лишь на мгновение его морщинистое лицо, скорбное и

безутешное, сжалось во что-то злобное.

И тогда интуиция или всевышний подсказали: не опоздай!

Кажется, это услышала и Джейн. Она не удивилась, когда после моего опережающего удара господин в черном рухнул на дорогу, а рядом с ним звякнуло что-то сверкающее.

Разглядывать не было времени. Тот, у кого щупали пульс, уже на ногах. Килограммов сто десять неслось стремительно и неотвратимо.

Этот не боец — даже с ножом. Непоротливый, тяжелый мешок! Предупредить бы по-русски: «Ша, урки, сейчас будет больно!»…

Но тут была Америка…

Господин в черном очухался первым и запустил трясущуюся лапу себе под мышку.

Джейн отреагировала раньше меня. В руке у нее сверкнул никелированный ствол браунинга.

— В машину! — коротко скомандовала она.

— Мне бы хотелось поболтать с пареньками…

— В машину! — оборвала меня Джейн.

Сто десять кило стояло на четвереньках. А господин в черном так и не успел выхватить пистолет. Оба зачарованно смотрели на ствол браунинга.

«Мустанг» не подвел. Через несколько секунд очаровательная пара осталась далеко позади…

— Бьешь очень жестоко, — сказала Джейн.

— Ты разбираешься в этом?

В ответ Джейн лишь молча пожала плечами.

— Что этим придуркам понадобилось? — снова спросил я.

— Откуда я знаю? Просто пьяные…

— Они трезвые, и на гопстопников не похожи.

— Что такое гопстопники?

— На воровском жаргоне — уличные грабители. Жаль, что ты не дала расспросить, какую фирму они представляют на наших дружеских переговорах.

— Это были просто пьяные.

— Сомневаюсь. Скорее, «агенты на всякий случай». Их нанимают спецслужбы на отдельные задания по дешевке, поскольку они не профессионалы.

— Откуда ты знаешь?

— Книжки читаю.

— Не злись, — Джейн оторвала взгляд от дороги и заботливо посмотрела на меня. — Как твоя рука?

— Нормально… Кстати, откуда у тебя пистолет?

— Подарок друзей.

— Где работают твои друзья?

— Какая разница?

— И разрешение на оружие они выдали?

— Это что, допрос?

— Милая Джейн… — я положил руку на ее плечо. Она нахмурилась.

— Ты так и не ответил на мой вопрос.

— Сценка на дороге напоминает мне дешевые детективные фильмы. Но не понятно, зачем она была устроена? Не знаешь?