Стефан Кларк - Боже, спаси Францию! Наблюдая за парижанами

Последние время мы нечасто пересекались с Николь по работе, потому что обычно она пропускала наши советы. Я находил тому две причины: первая — мы еще не дошли до той стадии, когда активно тратятся средства, выделенные под этот проект, и вторая — Николь действительно была занята работой.

Пока пухлощекий молодой официант подавал нам меню, написанное мелом на маленьких черных досках, Николь объяснила, что я заблуждаюсь относительно причин ее отсутствия, во всяком случае, относительного первого моего предположения. На проект «Мой чай богат» тратилось достаточно много средств. Создание логотипа (который я видел написанным курсивом, шрифт «Таймз Роман», цвет — бежевый) обошлось в кругленькую сумму. И ипотечные кредиты для необходимых помещений также достаточно дороги, хотя все зависит от района.

— Но тут нет особых затруднений, — заметила Николь, — потому что сейчас эти площади сдаются по срочному договору в аренду сети обувных магазинов.

Помещения? Ипотека? Сдача в аренду обувным магазинам? У Жан-Мари было куда больше дел, чем я думал.

Однако на самом деле меня все это не сильно удивило. Даже если Николь сообщила бы, что Жан-Мари скупил весь штат Дарджилинг, а все остальные чайные плантации Азии уничтожил напалмом, я не думаю, что был бы шокирован.

Я выбрал устрицы, которые теперь глотал целиком, совершенно не задумываясь о бронхах и прочей ерунде, и филе копченой трески в горчичном соусе, подаваемое с tian — это что-то типа открытого пирога с начинкой из кабачка. Все это запивалось легким белым сансерским вином, по стоимости равным сэндвичу в каком-нибудь захолустном лондонском пабе.

Николь согласилась просмотреть promesse de vente, который уже несколько недель валялся, позабытый, на столе в моей комнате.

— Типовой договор, — сказала она и пояснила, что обычно срок до окончательного завершения сделки чуть больше указанных двух месяцев. Но возможно, это потому, что у меня нет необходимости продавать жилье с целью оплатить сделку, и процесс, не усложненный этой процедурой, не потребует такого длительного срока.

— Могу ли я расторгнуть договор, если вдруг передумаю? — спросил я.

Николь пережевывала только что отправленный в рот кусок жареной трески и обдумывала мой вопрос.

«А она по-своему привлекательна какой-то трогательной старомодностью», — подумал я.

Играя тоненьким золотым колье, Николь дотронулась кончиком аккуратно накрашенного ногтя до губ, на которых все еще оставались следы бледно-розовой помады. Она была из тех женщин, что следят за собой, и очень чувственной, хотя это и не бросалось в глаза с первого взгляда. Как только лицо мягко озарилось улыбкой — тут же заиграли складочки в уголках ее слегка подкрашеных глаз, образовавшиеся от частого смеха — или печали?

— Ты хочешь купить château,[122] да? — спросила она.

— Теперь я уже не уверен в этом.

— В таком случае, — произнесла Николь, подавшись вперед, как будто дама за соседним столиком могла перехватить ее слова с помощью мобильного телефона, — классический способ прервать сделку — с помощью банка. Банк может отказать тебе в кредите…

— В кредите?

— Да, отказать в кредите. Если он откажет тебе в кредите, ты можешь возместить свои десять процентов.

— Хм! — Даже вкус фруктового вина был не в силах поднять мне настроение. Шансов, что банк откажет, — ноль. Когда банковский служащий увидел размер моей заработной платы и сопоставил ее с расходами на аренду квартиры и цену дома, он не только был готов открыть ипотечный кредит, но и пытался навязать мне автокредит. Еще он спросил, почему я не куплю себе квартиру в Париже, и предложил воспользоваться предложением банка, чтобы получить тысячу евро наличными на непредвиденные расходы.

— Это единственный способ избежать заключения сделки? — Пока официант подливал в бокалы вино, я смотрел на Николь умоляющим взглядом.

— Да, если только этот дом сам не рухнет. — Она хихикнула и смущенно обвела взглядом ресторан — не помешала ли кому-нибудь из посетителей неожиданно вырвавшимися, хоть и тихими, звуками?

— Ты права. Судя по всему, выход у меня один — пойти прикупить какой-нибудь взрывчатки.

Полагаю, всплеск вина в моем бокале и разлетевшиеся по всей скатерти брызги красноречивее всяких слов подсказали официанту, не владеющему английским, смысл моего последнего изречения.

В следующий уик-энд Алекса не смогла составить мне компанию — ее отец вновь был брошен любовником, специализирующимся на дизайне ложек, и грозился теперь с помощью ножа совершить над собой какие-то устрашающие действия.

Но я, несмотря ни на что, отправился в maison. Мне нужно было побыть там и еще раз прислушаться к собственным ощущениям, прежде чем принимать какое-либо решение.

На этот раз я приехал достаточно поздно: в субботу вечером. Французская провинция, как всегда, сражала своими чарами. Покатый склон долины с редкими макушками деревьев вдалеке, хаотично разбросанные домики, красный трактор месье Ожема, тянувший за собой сеялку вдоль распаханного косогора вверх, туда, где виднелись деревья…

Я оставил машину перед амбаром и отправился поздороваться с соседом. Несмотря на поздний час, капельки росы усеяли высокую траву, насквозь промочившую мои кроссовки. Пока я пересек весь сад, месье Ожем начал спускаться вниз по склону.

«Для такой маленькой фермы трактор великоват, — подумал про себя я. — А для такого пожилого фермера, как месье Ожем, еще и достаточно новый». Кабина была просторной, в ней без труда могли поместиться сразу два человека, а задние колеса размером не меньше самого хозяина. Надежный в своей мощи, трактор катился вдоль глубокой колеи, не ошибаясь ни на сантиметр при выбросе семян по обе стороны.

Месье Ожем спустился метра на два, прежде чем оторвал глаза от земли и заметил меня. (Не сказать, чтобы на мне было камуфляжное обмундирование, — я был одет в ярко-оранжевую трикотажную рубашку и белую суконную шляпу, чтобы влажный прохладный ветер не надул мои изнеженные городским климатом уши.)

Трактор свернул влево, по направлению к калитке, ведущей к дому фермера. Остановив машину у ворот, Ожем выбрался из кабины, взял три или четыре пластиковых мешка и кое-как побросал их в трактор. После чего он живо забрался на водительское место и, выжимая из мотора всю мощь, на какую тот был способен, понесся к своему амбару.

Сомневаюсь, что его поведение объяснялось тем, что с утра он забыл надеть чистую жилетку.

Сквозь низкий забор из проволочной сетки я смотрел на засеянные им борозды. Земля была перевернута так, что голодным воронам нечем было поживиться. На фоне чернеющей грязи светлело лишь несколько точечек — там, где семена упали мимо борозды.